Даша Д. : С Новым годом, пацаны!

- Давай уже заканчивай, хуй с ним. Нас ждут второй час - ругался Дима.

Дима был зол, потому что Толстый его не слушал. Он продолжал с периодичностью в несколько минут бить под дых деда мороза. Иногда бородатый получал по щам, отчего борода поползла вверх по лицу и взлохматилась.

- Дашка, - это уже Толстый мне, - вот скажи, как можно проебать десятикилограммовый мешок ?!

Я пожала плечами.

- И вообще подожди в машине, нечего тебе здесь делать. Простудишься ещё.

Простудиться сейчас было проще простого. На улице минус семь, а мы одеты так, словно погода нас не касается. Я в кроссовках, тонких джинсах и парке, под которой легкая пайта. Дима в спортивном костюме, Толстый в кожанке, и один водитель (меня с ним знакомили, но я забыла его имя) был в дубленке, но из машины не выходил.

- А это точно он? - спрашиваю, потирая руки.

- Точно.

Я кое-как уломала Толстого отложить презентацию своих способностей. Они с Димой отошли, мужик в костюме деда мороза сидит передо мной на снегу. Он напуган. От холода у меня гудит в ушах и клонит в сон. Я опустилась на корточки, так, чтобы наши глаза были на уровне.

- Мужчина, вы их простите,- говорю, - очевидно, вышла ошибка. Мы люди подневольные, нужно убедиться, что вы не тот человек, которого мы ищем.

Должна сказать, что я ориентировалась в происходящем так же, как в немецкой классической философии, то есть - никак. Я знала, что начинал эту систематическую ебалу Кант, закончил Гегель, у меня было некоторое абстрактное представление о сквозных идеях вершины рациональной европейской мысли.С этим новогодним утренником дела обстояли не лучше. А ведь знание - это сила, так сказал один француз-гомосексуал. У меня в данном случае не было ни того, ни другого, но я попыталась.

- Девушка, как хорошо, что среди вас есть нормальные люди! Послушайте! - взмолился он, - я простой актер, работаю на детских утренниках, я никому ничего не должен.

- Я верю, верю. Ответите на пару вопросов - мы вас отпустим. Обещаю.

- Конечно, конечно - говорил Дед Мороз

- Как ваз зовут?

- Васильев Петр

- Адрес домашний?

Он назвал адрес.

- Место работы?

- ТЮЗ, иногда шабашу вот...Девушка...

- Год рождения?

- Семьдесят девятый, двадцать второго августа...

- Где мешок?

- У Крама.

Он заткнулся и слился со снегом. Неужели этот тухлый прием работает??

Мы едем по Обуховской трассе. Деда мороза отпустили, как я и обещала, но не думаю, что он благополучно встретит Новый год. Напоследок Дима пнул его пару раз ногой в живот. Зачем только? С мешком и Крамом тоже воде как разобрались, в телефонном режиме. В салоне пару минут стоял крепкий русский мат, да такой неприкрытый и откровенный, что пусти этот разговор в эфир, пришлось бы цензору пищать не переставая. Падал снег, мягкий и пушистый. Я любовалась снежинками, такими воздушными, светлыми, чистыми, которые исчезали, едва коснувшись земли. В один момент эта легкость ударялась в шершавый асфальт и становилась грязью без малейшей возможности вновь обрести прежнюю форму.

Остановились у заведения "Черный доктор", на подъезде в Киев. Там нас уже ждали остальные ребята, выпившие и веселые. Их было трое, с ними две зачуханные барышни сельского вида на невъебенных понтах. Одна из них в меховой жилетке, одетой на блестящую куртку из кожзама, у второй паленая сумка Луи Витон. С такими ебаться - себя не уважать. А на большее они способны вряд ли.

Я из тех, кто встречает по одежке, хотя было время, когда самой нечего было носить. Не исключено, что это время еще вернется, догонит меня и поставит подножку, в конце концов, есть вещи, от которых никто не застрахован. Но цеплять на себя стразы, дешевые украшения, бросаться в глаза за счет этих вульгарных блёсточек позорно. Когда от лица государства я была послана нахуй работницей центра занятости в синтетической блузке и направлена на работу в детский сад няней с окладом в двести долларов, я порвала это чертово направление со штампами и печатями, выбросила в ближайший мусорник и решила сделать своим девизом по жизни пафосное "Не верь, не бойся, не проси". Не бояться оказалось сложно. Мучительно сложно.

Меня представили ребятам, а эти зачуханные провинциалки трещали о чем-то своем. Один из парней, которого звали Ваня, но все называли Холодильником, спросил у меня - ты с ним? Кивнул в сторону Димы, который говорил по телефону и очень убедительно просил заткнуться всех присутствующих, в том числе и сидящих за соседним столиком, потому что у него важный разговор.

- С ним, - я ответила, хотя мы с Димой просто друзья.

Я знала его девочку, это была безумно красивая светловолосая девочка с выразительными голубыми глазами. И мое сердце было занято, но мне не хотелось ничего объяснять. Пусть лучше думают, что я с Димой, пусть Ваня - Холодильник проведет вечер с одной из шлюшек а завтра, или может быть, в новом году, или через несколько лет, он найдет кого-то достойного.

Мы втроем вышли курить на крыльцо. Я, девочка с паленой сумкой и Ваня. Подруга с окраины, конечно, курила тонкие сигареты. И, видно, очень хотела поддержать разговор, но мы говорили о рассказах Шаламова, мы говорили о настоящей литературе, как мне казалось, о серьезных вещах. У входа черного доктора стояло несколько машин, и девочка с паленой сумкой решила выебнуться, показав взглядом на одну из легковушек.

- Приличное вроде заведение, а приезжают на Ланосах.

- Это Лексус, - сказала я и выбросила окурок под ноги

Ваня - холодильник громко рассмеялся, подруга внимательно всматривалась в значок с изображением буквы Л в круге.

- Моя, - сказал он, переведя дыхание.

Дима пил водку. Толстый тоже пил водку. Ваня - коньяк, я - виски с колой. Девки сидели вроде бы и с нами, но шептались о чем-то своем и на них внимание никто не обращал. Потом, правда, водитель в дубленке куда-то увел одну из них. Ещё позже приехала Аня, Димина девушка и он чуть не взял её прямо на соседнем столе.

- Ладно, я тебя обманула, - говорю Ване - холодильнику, пока Дима с Аней целуются прямо перед нами. - Просто есть другой человек. Вот.

- А я знал, - ответил он

- Откуда?

- Дима и сказал.

Мы молчим. Потом Ваня говорит - я должен тебе кое- что показать. Пойдем. Шли вдоль трассы, людей вокруг не было, только изредка по шоссе пролетали машины на бешенной скорости. Темно, глухо, одиноко. За нами с ледяным равнодушием наблюдали сосны, перешептывались вечно зелеными кронами. В ларьке на остановке Ваня купил бутылку колы и пачку Ментос, открыл крышку, бросил внутрь одну конфетку и отошел. Получился небольшой взрыв, а мы смеялись, как дети.

На этикетке бутылки был нарисован дед Мороз. Не американский Санта Клаус из рождественских историй, а наш, настоящий, красноносый дед Мороз с синтетической бородой в плюшевом маскарадном костюме. Тот самый, который пару часов назад проебал мешок с подарками.