whiro : Наш

Здравствуй, моя милая, дорогая девочка! С праздником тебя! Сегодня ровно два года, как мы познакомились. Ровно два года, как стали встречаться. Ровно два года, как были счастливы…
Вечер, мы где-то скрыты от глаз прохожих, ты в моих руках, я в твоих, губы близко-близко, и снег… Ты помнишь наш первый снег? Нет? А меня? Помнишь? Хотя… Какая разница… Главное, я тебя отлично помню. Этот полёт. Сумасшествие. Наверное, первый раз, и судя по всему последний, я видел мир из-под стёкл розовых очков. Да что там видел! Весь мир и был в розовых тонах. И я, девятнадцатилетний пацан, мог уехать в ночь, в неизвестность, чтобы ещё раз тебе улыбнуться. Да… Потом была весна. Свой мир, не похожий на остальной, я, двадцатилетний парень, верил в то что мы сможем всё, что именно наша с тобой история особенна, а те, кто имеет мнение что наши отношения утопичны… Они просто не видели наш первый снег.
О боже! Как я тебя любил! До сумасшествия! Я делал тебе больно, прости, я не хотел! В какой-то момент я вообще ничего не хотел... А потом вдруг… Ты умерла. И… Ты стала мне дорога, как никогда ранее. Я спустился на землю, я снова начал тебя ценить. Неожиданно так. Как неожиданно осень сменяет лето. И в моей жизни наступила осень. И календарь показывал сентябрь. Я сидел на мосту, смотрел на то, как течёт вода, рассекаясь о камни, и брызги её летели мне в лицо. Я хотел тебя воскресить. Брызги летели в лицо. Будто символический плевок в мечту.
Милая моя, я не хотел тебя отпускать. До конца не хотел. Ведь я подарил тебе своё сердце, а моя душа была частью твоей. Я хотел, чтобы ты жила вместе со мной. Ты же разлагалась. Твоё сердце было мёртвым. Мое сердце разлагалась вместе с твоим, я умирал! А ты уже летала своей душой вне орбиты нашего с тобою мира. Там были другие души. Я чувствовал их запах, когда ты возвращалась своим образом, ликом, на миг, улыбаясь мне, чтобы я и дальше лелеял свои наивные мечты, воскрешал тебя будто Кашпировский. Но мои старания были глупыми фокусами, тебя со мной уже не было.
Когда валил снег, белый, пушистый, наш первый, но свежий, он был моим. Только моим. Моим «первым», который после стал моим «999». Я возвращал тебя с угасающей надеждой, успев потерять себя в лабиринтах твоей души. Вру. Себя я потерял ранее. Убегая от проблем, гораздо раньше. Лабиринты моей души глубже. Но! Я бежал к тебе! Я верил, что мы вернёмся на орбиту нашего с тобой полёта в розовых очках! Ты бежала от меня. Или ко мне. Если я вообще существую. В соседних цифрах телефонных номеров был не я. Фантом. Меня уже не было в твоей жизни. Помнишь, «Зачем ты появился в моей жизни, к чему судьба подкинула именно тебя?», помнишь «Меня нет. Ты меня придумала.»? Чертовы мечты…
Когда снега стало больше, чем нужно было нашей мечте, а скорее уже только моей… Я продолжал эти сеансы возврата в жизнь тебя, моя милая. Но шансов уже не было никаких. Я продолжал возвращаться в постель, в которой было холоднее чем если бы я уснул тогда, в наш «первый снег». Кто знает, может и в самом деле уснул… и не проснулся. Я возвращался! Более не возвращая тебя. Беззастенчивый ублюдок, я лицемерил изображая любовь, это была месть за то что любви этой уже не было. Как и души. Бездушный ублюдок. Как и сердца, если иметь ввиду тот самый «романтичный» смысл слова. Я погиб. Вместе с тобой, лёжа рядом, занимаясь некрофилией раз в два дня, наблюдая твоё бездыханное тельце рядом, я не заметил как сам вдруг погиб. Нет, я шевелился, потреблял белки и углеводы, временами мне казалось что я живу, но лишь казалось. Из зеркала на меня смотрел молодой парень с абсолютно потухшим взглядом, без целей, без веры в что-то хорошее… Я любил тебя.
Смотри, сколько огней на дне бокала с мартини! Как они переливаются в этом бокале! А если через эту призму посмотреть на тебя, то всё как раньше, как тогда, где я цинично желал твою подругу. И город! Яркий, тёплый. Но мы не там. И мне кажется, меня нет и здесь. Лирика разбитых прошла. Я видел тебя сквозь призму легкоалкогольной жидкости в стеклянном стакане, размывающей очертания твоего лица, ощущал руками, даже не слушал, что ты говоришь. Сколько огней на дне бокала!
Когда стало тепло, я забыл тебя. Я оттаял. Оказалось, что совсем не мертв я, и моя душа тебе не принадлежит. Я развлекался с малолетками, впрочем, и они мне казались мёртвыми, но какая теперь разница? Когда неожиданно вернулась ты... Что было странно, вполне живая. Более того, ты расцветала. Расцветала от моих же поцелуев, от моих объятий. А я не мог забыть тот образ мёртвой, холодной тебя. Я обнимал тебя с отвращением. Почему я был рядом, я этого не знаю… Я не любил тебя более, я мстил за всю ту боль, что ты мне причинила ранее. И каждое моё движение, каждое слово, каждый взгляд… Я мстил. Я сам убивал тебя, по кусочку отрезая части твоей души… Я не любил тебя. Я не ненавидел тебя. Просто девочка, некогда бывшая мной любимой умерла. А это была не ты. Я видел это в глазах. Это была не ты…
Стерва, выдуманная десятками дешёвых проституток, выкладывающих свои фантазии на бумаге дешёвых, как они сами, книжонок… Стерва, которой вдруг ты обернулась, не заслуживала лояльного отношения. Стерва, которой ты стала могла получить от меня только дозу цинизма. И эта стерва получала её, когда я наблюдал за действом со стороны, распиливая на кусочки всё, что осталось.
Мои дети ненавидят тебя. Моя любимая, моя верная жена ненавидит тебя. Так никогда и не бывшая ни любимой, ни моей женой, по твоей вине, женщина. Ты стала причиной того, что я не смог остаться с ними. Я избавил себя от бремени любви. От всей той сладости, приторной сладости полётов над землёй, разменял ей на горечь реальности, когда шлюха всего лишь шлюха, и уходит обратно, получив свои заветные пару купюр. А ты остаёшься здесь. Я остаюсь здесь, чтобы снова прочувствовать этот мой «первый» снег. «Снег»…
Здесь больше нет никого. И я сегодня мертв. Сегодня, в этот декабрьский вечер, в тумане воспоминаний и грёз, я заново проживаю все те моменты. Я заново умираю. Ты умираешь. Я воскрешаю тебя, ложусь рядом, и понимаю, что мне больше не нужны эти воспоминания. Я убиваю тебя и кидаю обратно, в бездну прошлого. Потом смотрю в зеркало, улыбаюсь сам себе, искренне, широко. Искренний цинизм. Добрый убийца.
Ты помнишь наш первый снег? Нет? А меня? Помнишь? Хотя… Какая разница… Я не помню тебя. Я не знаю тебя. Будь счастлива. Навсегда твой… первый… снег.