Вита-ра : У самого синего моря

Сидит мужчина на безлюдном берегу у самого синего моря. Сидит как Будда, благоухающий спокойствием, но не окаменевший. Левой рукой, поглаживая сердце, правой рисует на мокром песке рыбу.
Простой рисунок: две овальные линии, переходящие в хвостик; ближе к началу ямка – глаз.
В необычайно длинной руке кусочек перламутра – сиреневый осколок ракушки.

Медленно накатывают волны. Омывая берег, тихая волна, ко всему равнодушная, смывает рисунок.
Едва оказавшись под водой, рыба, оживая, тут же устремляется в глубину, исчезает.
Мужчина рисует новую рыбу. Новая, она же, возможно, двухтысячная тоже уплывает.
Рисовальщик, продолжая рисовать, благостно улыбается вечной улыбкой на вечно солёную воду.
Его болотного цвета, выцветшие на солнце глаза прищурены, спрятаны куда-то внутрь. Куда-то туда, где по-прежнему живёт рыбак. Каков был его улов? Что ещё помимо ловли он умел делать? Ах, да - потрошить, солить, продавать. Ловец рыб.
Теперь Рыбак сидит, отпускает. Терпелив. Или более того - божественно терпелив.

Над берегом носятся чайки. Голодным, сжавшимся криком, провожают они рыбок. И от того голые рыбки становятся ещё рыбнее.
Прежде дневного раскалённого потока в небе начинаются лучи утренние.

Сама же история должна была начинаться так: в год деревянной змеи, во тьме, в холоде высоко спящего ветра, золото рассыпается мельчайшими пылинками.

В Будде горят сотни пылинок. Он бы с радостью от них избавился.
Для полной картины смотрите в профиль.

* * *
- Мессир, скажите, что вас покусали комары. Эта новость его утешит.
- Оставьте ваши глупости, Жид. Быстрая смерть – вот лучшее утешение.
- А если он не нарисует акулу или нарисует, но маленькую и она его не сожрёт?!

- Нарисует. Подождём. Ошибки быть не должно. Я не ослеплял его своей плешью.
- О, Мессир, вы волшебник! Камень с добросердечным характером и плотоядное растение с большим аппетитом – это лучшая комбинация из тех, что вы имели прежде. Мне будет жаль расставаться с Рыбаком.
- Не надо жалеть. Чего не могу выносить, так это растений без чувства юмора. Нарисую нового ловца.

Рыбак тоже был раздражён. Кто бы мог подумать?! Ему надоело штамповать рыбок. А ловить не надоедало?
Когда же они закончатся?! Ха-ха - трираза.
Ожидание действительно действует на нервы.

Волшебник же, выпив чашку чая со змеиным ядиком, успокоился и продолжал любоваться своей картиной. Правда, дорисовал облако.
Но мужчина сидящий как Будда не заметил тени, упавшей на его рыжее чело и по-прежнему улыбался вечно благостной улыбкой.
Красавец! Однако на пряди, торчащие из носа, было смотреть жутко.