Sundown : ...Just Dreaming

Ночью к нему часто приходил кто-то. Кто-то, похожий на человека, но без лица. Оно не было закрыто ничем, просто белое пятно. И потом этот Кто-то начинал говорить. О чем Кто-то говорил, он утром уже не помнил. Оставался только неприятный осадок, который, впрочем, быстро проходил. Время шло, Кто-то приходил все чаще. Сначала его визиты были раз в неделю или даже реже, потом дошло до того, что Кто-то стал приходить каждый день. Точнее, каждую ночь. Внутренний дискомфорт тоже стал сильнее, он перестал высыпаться, немного похудел. Наконец, он решил сходить к психиатру. Благообразный очкастый старикан выслушал его ну очень внимательно и посоветовал на ночь пить снотворное и поменьше смотреть фильмы ужасов. Он попытался сказать, что и не смотрел никогда («ну, может, давно уже, молодой когда был») эти фильмы, но старикан так странно посмотрел, что он счел за лучшее сказать, что да, иногда посматривает.
После посещения врача легче не стало. Более того, Кто-то стал появляться не в одиночестве, а с еще одним Кто-то. Можно было подумать, что начало двоиться в глазах, потому что оба Кто-то были на одно лицо, ну то есть на его отсутствие. Теперь они говорили вдвоем, но он так и не мог вспомнить наутро, о чем.
А как-то раз он проснулся одетый. Он прекрасно помнил, что он раздевался на ночь, ну да это и естественно. А тут смотри-ка, вся одежда, еще и ботинки. Он снова пошел к психиатру. После долгой беседы ему назначили курс стационарного лечения.
Но по ночам ему все так же не давали спать Кто-то. Правда, через несколько ночей Кто-то снова стал приходить один. Но каждую ночь. Про нормальный ночной сон можно было позабыть, теперь визиты Кто-то стали дольше, длились чуть не до утра. А самое страшное, что он теперь и сам разговаривал с Кто-то, о чем-то спорил, даже ругался иногда, порой и просто слушал – то он Кто-то, то Кто-то его... Но утром память словно стирала запись разговора.
Не в силах больше терпеть это, он приготовил кусок арматурного прута-двадцатки и положил с собой в кровать. А когда Кто-то пришел, он без лишних слов залепил арматуриной в голову, в пустое лицо, в то место, где у людей переносица. Кто-то растаял, не издав ни звука и не шелохнувшись. Впервые за несколько месяцев он уснул спокойно.
Он был найден через три недели. На лице его застыла добрая, безмятежная улыбка, а из груди торчал осиновый кол, который он крепко сжимал обеими руками.