rak_rak : телёнок

Фигурно окованные медью ворота, скрипнув, отворились, и двор заполнило чеченское взрыкиванье, перемежающееся звонкими затрещинами по руским мордам. Алёша пробрался к окну, натянул до предела цепь стального ошейника, и, прижав лицо к решетке, заусенистой от надрубов чурекских клинков, скосил глаза на ворота, через которые Хозяева загоняли стреноженный руский скот в количестве трех голов.
И все были - Лешкины друзья и братья по оружию: вместе перед боем тельники рвали!
- Рьвали-рьвали надарьвали! - посмеиваясь сочинённой шутке, и на ходу сгружая с себя аммуницию, заметил крупный рыжий бородач, и жёсткой подсечкой свалил крайнего пленного ничком.
И вдруг навалился на него, одной рукой оголяя свой срам, а второй - прижимая к земле мотающуюся слюнявую морду непослушной руской скотины.
Из-за упрямства брыкающегося ишака Расулу пришлось взять печак, а брятья окружили место будущей расправы, и защелкали:
- Пчок, пчок мильды! Кильды-мильды пчок - амслрамсл урюс-кутак, шурлюм-мурлюм-курлям! -
Бородатый великан умело распорол ножом солдатские штаны, сорвал хб, и сразу полез гнутой шляпой в поджатую белую жопу.
- Тургхву, жимай-жимай баран! Эйх, баргак кыгрым бихрыг, - раздосадованный чеченец с треском опустил кулак на хребет упирающейся свиньи, словно оправдываясь перед Аллахом за невольно исторгнутую брань.
Неверный чвякнулся в камни рожей, разбив её в кровь, и утратив связь мозга с телом.
Этим воспользовался абрек, и сразу же заправил в расслабленную кишку оглушенной скотины свой вздутый, окаменевший хер, с трудом проталкиваясь глубже в свежую рускую ¤дырку.
Алексей не разглядел сослуживца, а теперь же личность казнимого скрывалась под елозящим на нём громадным волосатым телом горца, в два толчка порвавшего пленнику хлипкий анус, и принявшегося грубо трепать окровавленной балдой лопнувшую, вывернутую кишку парня, дико заоравшего перед тем, как онеметь навсегда, и стать мычащим "телёнком" для повторного насилования уже всем аулом, в хлеву, чтобы потом подвесить пса за руки, связав их кистями поверх потолочной балки;
а пока висит-мычит - двое вахабистов привяжут свинье к столбам ноги, растянув их как раз так, чтобы мог пролезть настоящий голодный телёнок, и добраться до сбрызнутого парным молоком обнаженного солдатского члена, принявшего от холода, и страха перед постыдной гадостью, вид детской пиписьки, которая внезапно, от этих блядово теребящих телячьих ласк, от победы похотливого скотского инстинкта над приобретенным людским омерзением - стала медленно, но неумолимо меняться в пользу длины и толщины.
Контраст ощущений предлагал русскому солдату такой коктейль эмоций, что его скукоженный хуй, вылизанный шершавым языком до сочащегося кровью ошмётка, не служил больше средством утоления основного инстинкта: теперь он служил проводником дикой, даже какой-то новой, боли; словно как и его кишка - порвалась пленка в мир ужаса, откуда торчала вцепившаяся рылом в пах юноши телячья голова, слизывающая с его оскальпированного отростка смесь из крови, лоскутов кожи, и срамных выделений.