Тоша Кракатау : Неброские наброски. Выпуск четвертый

КАК Я ВЫРОС

Я вырастал из каких-то аминокислотных соединений, из молекул содержащих водород из черти чего, из клеток разных с белками да углеводами. Из чего только мне горемычному не приходилось расти.
Все это, насколько я могу помнить, весь этот мучительный процесс вызывал протест и отторжение моего едва зародившегося разума, моей еле трепещущей воли.


Не смотря на мое нежелание вырастать, силы природы взяли свое, и вскоре я уже мог дышать, гадить, а затем ходить и говорить. Как сорняк на поле среди стройных продуктивных колосьев я прорастал на исходе 20-ого века со дня рождения некого бродячего философа. Как сорняк, неядовитый без колючек, но все же неугодный, я пробивался через квартиру родителей, мимо лестницы с массивными перилами и подоконниками, через вид за окном, сквозь двор с зелеными липами и статуей безымянной спортсменки с отколотым пальцем.

Я произрастал в мечтательности и лени в коконе своей уютной вселенной через школьные коридоры, сквозь нормы успеваемости, через дух соревнования, а точнее мимо него. Через оглушительные звонки, утомительные построения тянулся вверх, вырастая из сменной обуви, сбрасывая октябрятские значки, отстреливая ступени развития по пути к невидимой цели.

На моей дороге вставали препятствия, я хотел их обойти, но мне приказывали прыгать. Я хотел забиться в угол, но меня выталкивали в центр зала, к доске, на сцену, на каток, на лыжню. Во все те условия, которые нарушали мой привычный ареал обитания. Мир мой, мой край заповедных фантазий поминутно задевали, протыкали издевками, пронзали криками, командами, установками.

Я стал зверенышем, я отрастил иголки. Я научился делать вид, что меня не коробит от хамства и пошлости. Я нехотя мимикрировал, принимал правила, соглашался с непреложным, вырабатывал едкий компромисс. Сбрасывал кожу юношеского идеала, принимал цвет унылых стен, отращивал жабры антиутопии. Я вырастал в человека. Я нехотя вырастал человеком.

Брел, спотыкаясь о спущенные рукава, протягивал руку, получал в морду, заливал в себя, изменял себе, договаривался с собой.
Все реже плакал, все злее спорил, все больше себя уважал.