Шева : Детеныш

- Всё, решила, - сказала Галя сама себе.
Сказала - как отрезала.
А то, что отрезала, выбросила прочь. Туда, откуда уже не достанешь.
От принятого окончательного решения стало не то, чтобы легче, но как-то – покойней, что-ли.
Все вон делают, и она сделает. Не она одна такая.
Для некоторых это вообще проще пареной репы. Как мужики говорят - что два пальца…
Ну, не сложилось.
Не только у неё, у скольких вон - сначала такой хороший, такой ласковый, такой нежный.
Любящий.
Словами какими называл. Вспомнишь - плакать хочется.
А как прожили вместе полгода, - и пьяные загулы, и приходы утром непонятно откуда.
Еще же, гад такой, и не говорит, где ночевал.
Сволочь.
Ну что же, не сложилось. Что она, одна такая?
Вон, недавно в глянцевом журнале сама читала - главная героиня «Аватара», грациозная сине-зеленая зверюга с кошачьими повадками которая, не, ну, не героиня, конечно, а актриса, что её играла, Зои Салдана, почти одиннадцать лет с женихом встречалась.
И что? А замуж за другого вышла.
Хотя, конечно, с другой стороны....
Ведь она так ждала этого, так хотела. Так мечтала.
И вот.
Ладно, хватит саму себя поедом есть. Надо попробовать заснуть. Завтра ей в первую смену.
- Кешу увижу, - вдруг вспомнила Галя. И сразу на душе стало тепло, и как-то…будто в детстве оказалась.
Аж слёзы навернулись. Эх…

Галя работала в зоопарке. Смотрителем.
Это звучит только гордо - смотритель. А на самом деле приходится заниматься практически всем. И еду подносить, и клетки чистить, и лечить помогать.
Зато интересно.
Опять же - животные.
Всякую домашнюю скотинку Галя любила с детства. Вот и взрослой уже стала, а то, детское чувство, осталось в ней.
Галя зверей жалела.
Почему жалела?
Она относилась к ним как к детям, которых природа лишила одного из чувств. Может быть, самого главного - умения разговаривать. Из-за чего они не могли ни сказать, что хотят, ни пожаловаться. На кого-то, или на что-то.
Вон, Марта. Была большая, взрослая, красивая самка кенгуру. Возле её вольера вечно куча малышни собиралась.
И долгожданного детёныша она родила такого же красивенького. Только малюсенького-малюсенького.
Как они с девчонками тогда радовались. Вечером в складчину даже шампанского взяли, выпили за малого.
Чтоб счастливо жизнь сложилась.
А оно видишь, вон как…
Родить-то Марта родила, а выносить малого по-настоящему не сумела. Так до конца и не было понятно, отчего её не стало.
Плакала Галя тогда за Мартой очень. Но что уже сделаешь?
А с малым реально проблемы возникли. Кормить-то чем?
Кто-то из девчонок придумал – а может, козье молоко попробовать?
И действительно – пошло.
А потом маленький стал подрастать, бегать за теми, кто его кормит.
Галю почему-то полюбил больше всех.
Напарницы по работе еще смеялись – Ну прямо, как в той песне:
Несе Галя воду,
Коромисло гнеться,
За нею Іванко,
Як барвінок в‘ється.
Но назвали они кенгуренка не Иванком, а Кешей. Так короче. Да и мягче.
Да и лучше.

Кеша допил бутылочку. Сделал небольшой шажок назад, хотя - какой шажок, так, отступил чуток, а затем неожиданно запрыгнул Гале на колени.
Он и раньше пару раз уже так делал.
Но сегодня он удумал вообще чудное.
Когда Галя чуть наклонилась к нему, чтобы погладить Кешу по загривку, лямки её комбинезона, который вообще-то был на размер больше – ну не было другого на складе, тоже вроде как наклонились и отошли от её большой груди.
А Кеша мгновенно сунул свою вытянутую мордочку в пространство, образовавшееся между грудью Гали и комбинезоном, а затем, резко оттолкнувшись задними лапами от её колен, подбросил своё тело вверх и нырнул им, будто в сумку мамы-кенгуру, Гале за пазуху.
Только розовые пяточки и сверкнули.
Запрыгнув будто в домик в эту импровизированную сумку, Кеша, как ёжик, свернулся клубочком и притих.
Крепко-крепко прижавшись к Галиному животу. Ей вдруг показалось, что она даже чувствует, как испугано и полохливо бьется сердечко кенгурёныша.
Тух-тух. Тух-тух. Тух-тух.
Как перестук железнодорожных колёс.
Неожиданно Галя почувствовала, что глаза набухли.
Стыдясь самой себя, она наклонилась к детёнышу, обняла его тёплое тельце правой рукой, а затем зачем-то уткнулась губами в кончики его длинных ушей.
Кенгурёныш сидел молча, видно боясь нарушить единение.
Или спугнуть обретённую маму.
Галя подняла зарёванное лицо.
И поняла - она будет рожать.
Будет.