Пашка Беспредел : Притча на новый лад (на конкурс)

В саду на столе стоял кувшин с молоком. Молоко отстоялось, и на поверхность поднялись густые кремовые сливки. Молоко издавало свежий сладковатый запах. Чуткие ноздри лягушек затрепетали, они были алчны, глупы и охочи до молока. Наперегонки прыгая по столу, лягушки приближались к заветному кувшину. Последний рывок бля. Обе одновременно приземлились на чуть затвердевшую пенку, которая незамедлительно стала проседать. Лягушки в натуре обрадовались, и принялись пробовать пенку своими длинными липкими языками. Какой же вкусной она была, так и таяла во рту. Счастье земноводных было недолгим, они начали тонуть. Первая лягушка запоздало раскаялась, и скованная ужасом происходящего медленно пошла на дно.
– Прощай, подругааа! – хрипло квакнула она.
Подруга же промолчала, она берегла силы. От природы вторая лягушка была гиперактивной и сейчас, по инерции, она судорожно перебирала лапками. Мозг подсказывал ей «финиш», сердце отчаянно колотилось, а лапки продолжали отталкивать ненавистное молоко. Сил становилось все меньше. Кресцовый позвонок никогда не испытывал такой нагрузки. Лягушка стала мысленно считать до 10, ей оставалось 10 толчков до конца. На седьмой судорожной конвульсии лягушка почувствовала чужеродное влияние. Грудину опалило жаром, но она по прежнему могла совершать свои спазмирующие прыжки в молоке. Жар пошел вниз, и молоко как будто стало твердеть. Лягушка бля стала спазмировать и оргазмировать одновременно. Ее рвение многократно усилилось. Жар достиг кончиков пальцев, а перед глазами проплывало желтое пятно. Лягушка почувствовала себя очень сильной и всемогущей. Откуда-то в голове запульсировало слово « трансцендентный». Она не знала его значения, но чувствовала, что вот вот вырвется за пределы кувшина. Чужеродный жар охватил ее полностью, она превратилась в сгусток энергии. Резкие конвульсии, казалось, могли бесконечно сотрясать ее маленькое тельце. Погрузившись в транс, лягушка не заметила, как выпрыгнула из кувшина. Упоение лягушки достигло экстракласса, она без сил лежала на траве. Улыбалась и повторяла про себя непонятное слово «трансцендентность»…