Припадок спокойствия : Куцы

"Какая же она однако стерва", - думал Василий Петрович, постукивая костяшками пальцев по темному лакированному столу. В просторном кабинете это звучало одиноко, и ещё больше омрачало настроение Василия Петровича. Его жена, Антонина Андреевна Куц, утром за завтраком закатила ему скандал из-за того, что он вчера забыл заехать в химчистку. "Подумаешь, не забрал коричневое пальто. Как будто у неё нет бежевого. Взяла бы и одела, слова не говоря, так нет, сначала выведет из себя, а потом оденет. Ничего ведь это в её жизни не меняет, одно пальто другое или третье, а мне настроение насмарку. День магазином управлять, так нет, сижу с пылающими щеками, и чувствую словно прислуга. Как она посмела назвать меня болваном?". Василий Петрович с горечью уставился в светлый прямоугольник окна. По тротуару, возле стоянки автомобильной шел прячась под зонтиком от мелкого дождя и ветра, главный бухгалтер их фирмы, Иван Андреевич Куц. Он был братом его жены. Достаточно дотошный и противный человечишка. Благодаря ему, жена всегда знала сколько денег он должен принести домой, и мечта Василия Петровича отложить на новый японский спининг оставалась мечтой уже второй год. "Вот возьму, и отругаю первого попавшегося сотрудника", - решил Василий Петрович, пожелав переложить дурное настроение на кого-то другого. Он поднял телефонную трубку.
- Слушаю, - сказала трубка тонким голоском Софии, племянницы Антонины Андреевны.
- Софочка, вызови-ка мне, - тут Василий Петрович примолк, и стал в уме перебирать кого бы он мог отчитать. Ответственного за поставки в магазин новой мебели Игоря Андреевича Куца - он не мог, ещё один брат жены; администратора торгового зала Ирину, жену Игоря Андреевича соответственно тоже; продавцов Филю и Рому, крестников Антонины Андреевны - нельзя было и думать. Он их мог лишь ласково пожурить, хотя те регулярно приходили в понедельник с перепою, и дышали на покупателей мешающим торговле перегаром. Их отец Валентин Борисович Куц, приходился его жене двоюродным братом. Отругать оказывалось некого. Даже сторож Ипатович, был родственником, и носил ту же треклятую фамилию Куц.
- Не надо, Софочка, я передумал, - сказал Василий Петрович, и положил трубку.
Он встал из-за стола, подошел к окну, распахнул его, и представил, как сейчас он станет на подоконник, минуту помешкает набираясь смелости, а потом шагнет вперед, навстречу воздуху, ветру, свободе, подальше, прочь навсегда от этих обложивших его со всех сторон людей с доставшей до печени фамилией Куц. Но через секунду он представил, как одиноко и беспомощно будет лежать на мостовой, у входа в магазин, под большой разноцветной вывеской "Мебель от Куца". Как выскочат из магазина Филя и Рома, и увидев его растекшийся мозг на асфальте, с необычным радостным возбуждением побегут сообщить эту новость остальным. Как все столпятся, и будут шепотом рассказывать друг другу, какой он глупый. Всё мол у него было: работа, дом, машина, умница жена. К приезду милиции все уже решат, что он форменный болван, каким они всегда его и считали, и тут и обсуждать даже нечего. Ему стало остро жаль себя. Василий Петрович закрыл окно, и сел обратно к столу. "Угораздило же так жениться", - подумал он. Все, что у него было, это только должность, да красивый велюровый костюм. Дом был записан на жену, машина на машину, магазин и подавно. Дело ведь было семейным, начато отцом жены. Он был чужак, хоть по бумагам - директор. Даже уважения ему было не положено. Как есть прислуга.

"А может взять фамилию жены?" - проскочила в мозгу новая оригинальная мысль. - "Они ведь не смогут презирать человека, носящего фамилию Куц". Он негромко и медленно произнес вслух: "Василий Петрович Куц". Потом задумался, в сердцах плюнул, показал закрытой двери победный кукиш, и углубился в бумаги.