Безнадёгин : Понедельниквторник

Вчера после работы поехал на благотворительный вечер, целью которого было собрать около миллиона рублей на чье-то маленькое и болезненное сердце. Потенциальных благотворителей пришло 6 человек. Не было собрано ни рубля, впрочем, я так и думал. Зато читал стихи. Трезвым этого не делал достаточно давно, да и тех людей, которые обычно смотрят, как я наматываю на кулак сопли, в баре не было.И стихи были мои любимые. а не те, что я обычно читаю. А потом выпил пиво. Всех не спасти, и это ведь не повод отказывать себе в удовольствии.
Потом мой невменяемый уже дружок, случайно оказавшийся в том же заведении и никакого отношения к поэзии и прозе не имеющий, решил потамадить и предложил конкурс на экспромты, призом которого было второе пиво.
Если Вы когда-нибудь окажитесь мной, не советую Вам прикасаться ко второму пиву.
Вечер был закончен, маленькая девочка с болезненным сердцем продолжила умирать где-то в Курске, а я отправился в другой бар. Там листал какие-то записи старых стихов, и был приятно удивлен обнаружив там достаточно неплохие вещи, пока не поехал в третий бар. Это были вполне приличные места и официантки натяжно улыбались, врываясь в чужую жизнь через закрытые шторы.
Что было потом?
Потом перелез через забор какой-то стройки в центре Курска, чтобы разобраться со щенками, которые отчаянно не хотели тусить. В итоге щенки щемились, как щемились до этого, зато была украдена отличная строительная каска.
И был вечер и было утро.
Точнее утра, конечно, еще не было. Перелистая оставшиеся минуты слякотной русской ночи, можно сразу перейти к тому, что я оказался в такси, которое везло меня домой. Но неожиданно резко и стремительно мне перестало хотеться домой, и так в пять утра я оказался в единственном круглосуточном кабаке в городе, ожидая поножовщины и пьяного сброда.
Сброда практически не было. Была небольшая компания людей в углу зала, которые громко ссорились и ласкали растрепанных женщин. Настало время снова вернуться к пиву.
Официант узнал меня и долго сокрушался, что одну из его любимых программ, которую делал я, закрыли. Я сказал, что с Нового года она будет перезапущена, что даже обрадовало его. Сонные молодые работницы зала ходили и неестественно медленно ставили на столы тяжелые дубовые стулья. Официант позволил мне курить, не выходя на улицу, и за оргстеклом тамбура кабака окутывался дымом оставленный Богом город.
Вернувшись к начатому третьему бокалу пива я смотрел на бар, в котором уже включали свет. Музыка выключилась и стало совершенно уютно в колючем и горьком воздухе.
От пьяной компании отделился человек, лет тридцати, подошел ко мне и начал как-то неказисто здороваться. Оказалось, что и он узнал меня. Все вышенаписанное было написано, собственно, ради подводки к его словам. Он сказал так : " Слушай, я знаю тебя. Ты ведешь новости! Ну ты конечно нормально ваще. Интеллигентно живешь. Сидишь такой как всегда один в шарфе и пьешь в пять утра. Нормально, в общем. А ваще, каждый человек, бля, ну он типа зарабатывает бабки, я это понимаю. Но ты правильно живешь, нормально делаешь бабки. Я блядь вкалываю по десять часов, а ты типа журналист и сидишь один как всегда. Уважаю, кароч". Я хотел было ему объяснить, что тоже что-то делаю, а потом понял, что все это -тщета.
К тому же его слова были первыми словами нового вторника, который уже наваливался животом на готовую ко всему ночь.
Я подумал, что этот человек думает, что быть мной охуенно. А потом я подумал и понял, что если бы я сам смотрел на себя со стороны, я бы решил, что быть мной охуенно.
Жаль, что это не так.