Sundown : Еще одна притча

Сенька сидел на скамейке и считал голубей. Это было одним из его любимых занятий. Они такие забавные, прыгают, чего-то квохчут, гулькают, твари сизые. Бросишь несколько семечек, так и кучу-малу увидеть можно. А верх удачи, это когда из рогатки кого подбить удавалось. Только еще ни разу Сенька никого не убивал, ему нравилось, когда вспугнутая стая взлетает, машет крыльями – большое пернатое облако. Покружатся над домом, да и обратно на асфальт.
Еще Сенька любил смотреть на проезжающие мимо большие красивые машины. Джипы там, и просто иномарки, да и вообще на любые машины. Но во двор заезжало не так много транспорта, и поэтому он выходил на обочину дороги и там стоял по несколько часов в день.
А уж что творилось на дороге!.. От разноцветья рябило в глазах. И какие разные. У Сеньки не хватало словарного запаса, чтоб рассказать все то, что он увидел. Он начинал закатывать глаза, размахивать руками и мычать. Из-за этого его считали буйным и раз в год водили на обследование в психбольницу. Угрюмые доктора тщательно осматривали его, изучали рефлексы, реакцию на внешние раздражители, но все было в норме и его отпускали домой, а медицинская книжка пополнялась новыми записями.
Так бы и жил Сенька да не тужил. А что, семья богатая, все любят своего сынка – ну, отстал в развитии немного. Мужик из соседнего подъезда рогатки иногда делал, пусть играет пацан, жалко, что ли. У мужика своих-то детей не было, да и пьяницей он был, в долг любил брать и не отдавать, потому с ним мало кто знакомство водил.
Но как-то однажды привели Сеньку в психбольницу на очередное обследование, а там доктор новый. Кричит все, по-простому слова не скажет, «изолировать его надо, он буйный! Сперва по птицам рогаткой, а потом по людям будет!» Другие-то врачи доказывать начали, что ничего тут особенного, пусть живет, не мешает же никому. Соседи, опять же, не жалуются. Раз как-то в него камнем бросили, так он поднял его да обратно запустил, еще и в глаз попал тому, кто бросил. На крик взрослые сбежались, попало тогда Сеньке, разобраться, ни за что. Давно это уже было.
Но врач упорный был, настоял таки на своем. Еще и медсестра его поддержала, которую он трахал под настроение. «Давайте его вылечим, он хороший будет». Вот и положили Сеньку в больницу, и давай лекарствами всякими непонятными пичкать. То медсестра укол поставит, а то и сам врач не погнушается. А у Сеньки организм молодой, здоровый, уколы да таблетки не действуют, а дозу врачи увеличивать боятся – вдруг помрет? Все родственники сбегутся, закопают так, что и не найдешь. Сенька, тот парень хитрый, понимал немного-то, что к чему, тоже подлянки врачам делать начал. Только врач соберется медсестре своего вялого присунуть, а Сенька – раз! и под дверью как заорет! И убежит тут же. Эти двое бесятся, а сделать не могут ничего. Или просто кучу под этой дверью сделает, обязательно один из них наступит.
А мужик тот, што сосед, проспался как-то раз, во двор вышел – глядь, а Сеньки нету. «Куда девали?» «В больницу положили», говорят, «буйный он». Пошел мужик к врачу, ругался долго, да все без толку. Плюнул на пол да и ушел.
Так бы и текла жизнь – неспешно и размеренно, если б однажды врач этот сам не заболел. Купил он как-то рыбки речной, захотелось вот, а прожарил плохо, ну и заболел. Глисты у него в кишках завелись. Да какие-то глисты непонятные, не сидится им на месте, ползают по организму да жрут что попадется.
А врача этого ни в одну больницу класть не хотели – слишком много он подлостей людям сделал. Прожил он так вот еще немного, да и помер. Сгнил на корню, заживо. Ох и воняло от него – на весь квартал. В одной квартире даже противогазы все купили, так испугались.
А медсестра та, она к другому врачу пристроилась. Все равно ей, чей хер пользовать.