ekimosss (плагиатор хуев) : записки бога, четвертая кровь.

Время остановилось.

Бог зашел в спальню, правой, мертвящей, рукой отцепил от крюка люстры висящее в петле тело, похлопал его по макушке левой, живительной ладонью, (тем временем спрятав за спину правую, мертвящую, от греха подальше), и сказал:
- Ты это, не борзел бы, штоли, пошли на кухню.
Тело очнулось, почесало шею с красными следами от веревки, и сказало сиплым голосом:
- Ы?!!!
- Термодинамику нарушаешь, — сказал бог, усаживаясь за стол, и доставая из заднего кармана джинсов модели LEVI’S 501 бутылку столичной.
- Cадись уже, щаз все объясню.
Ошалевшее тело послушно уселось напротив бога, бог разлил столичную по пыльным рюмкам, выпили не чокаясь, бог крякнул, занюхал рукавом.
- Рюмки у тебя пыльные,не любишь ты алкоголь — поморщился бог, — Ну вот подумай, зима пришла, люди греют московскую область теплом своих тел, а ты че удумал? Вот сдохнешь ты, и кто знает, может быть тепла именно твоего тела не хватит тому бомжу, который сейчас спит на улице, но гений игры на сексофоне, и у которого завтра кастинг у брайана ино, приехавшего на половину дня в москву, на который он, благодаря тебе замерзнет, но не попадет… А?
Тело молчало, таращило глаза, чесалось и сидело напротив бога, не понимая сложной грамматической конструкции.
- Вот зачем тебе твоя жизнь? — упростил диалог бог, разливая по второй.
Оглядев скудный стол, бог сотворил себе соленый, настоящий бочковой огурец, потом глянув на тело, сотворил второй, не бочковой, а простой маринованый, протянул его телу.
- Ко мне медведи приходили, — хрипло сказало тело, недрогнувшей рукой принимая огурец, а второй рукой поднимая рюмку, — Невидимые, а вчера хоккеисты.
- Ну и што? — бог смачно хрустел бочковым огурцом, — Кайфы мешать не надо, прописная истина, выпил, а потом небось кактус съел, а?
Тело сморщилось.
- Так они в шлемах были, — шепотом сказало оно, оглядываясь, — И с клюшками, но без коньков, а кактус то без колючек, нежный такой пейотль, чего его не сьесть то? Раз уж не было ничего…
Тело застенчиво глянуло на бога и откусило огурец.
Тем временем волшебным образом открылась форточка и ветер мгновенно проветрил всю кухню, огляделся и улетел обратно, не попрощавшись.
- Ну, бог троицу любит, — умиротворенно сказал бог, вдыхая свежий, морозный воздух с удовольствием, — Пусть летает, у него дел много и все хорошие, давай по третьей, а ты смотри мне!
Бог вальяжно развалился на убогом стуле, а третью разливать подобострастно бросилось постепенно оживающее тело.
Налили, выпили, закусили.
Тем временем смеркалось.
- Ну я пошел, — сказал бог, глянув в окно, — А ты помни, што вся ценность твоей жизни в том тепле, которое вырабатывает твое тело, нагревая московскую область, и больше ни в чем.
Тело невольно бросило взгляд на бутылку столичной, в которой оставалось еще почти треть первоначального объема.
- Допивай, — щедро сказал бог, открывая дверь квартиры и выходя на площадку.
Тело перебирало ногами у входа в квартиру от избытка чувств, не зная куда себя деть в предвкушении.
- А ты девай себя обратно в хату, допей столичную, и спать, — озвучил желания тела бог, — И больше бывай на улице! Свежий воздух полезен для здоровья, да и там разность температур между твоим телом и московской областью выше, а значит эффективность теплообмена больше и твоя полезность соответственно тоже.
Бог правой, мертвящей, рукой вызвал лифт, левой, живительной, помахал телу на прощание, вошел в лифт, закрылись двери и лифт, унося в себе бога, вознесся в небо.
А тело окончательно стало живым.

Время снова пошло.