Чхеидзе Заза : Нанучиа (часть-1)

«Хочешь жить, умей вертеться»
(народное)
Повидал Лери Приходько на своем веку не одну страну и пережил не одну власть. Пробовал «порядки» не из одного горшка: наелся «воли» в советских лагерях и крытых зонах, и от «Украины с Эстонией», Звиада Гамсахурдия и Эдика Шеварднадзе, и от судов «Национального движения» Мишки Саакашвили. А уж про норвежцев со шведами и говорить нечего. Те так угостили его « Европейской Конвенцией по правам человека» в транзитном лагере Хашлемон, что и в могиле не забудет. Потом через Лампедузу вплавь попал он в Европу, и пол года находился с тысячью семистами тунисцами в лагере, рассчитанном на пятьсот человек. Так и не получив статус беженца целых три года мучился Лери нелегально в Болоньи. Вместе с арабами , сомалийцами и китайцами жарился он на сталелитейном заводе, как на бухарском пекле, питался как скот. Утром чай, в обед – газета. За работой и огненными печами свету не видал, недоедал, недосыпал или, как говориться ложился без витамина "це"( сальце, маслице, винце), зато вставал без долга,- так и спас заложенный отцовский дом от банковской ипотеки.
Хорошо, когда есть, что вспомнить. Плохо, что детям об этом не расскажешь. И вышло, что вернувшись на родину, он не слишком радужно рисовал себе положение. Найдется ли в этой безразличной и капризной толпе добрая душа, которая пожелает добра деляге с периловки? Неужели обладание городской квартирой и домом в деревне может иметь решающее значение для хорошей жизни? Но кто терпит - тому везет, а судьба Лери была слишком необычна и индивидуальна.
Действительного же добра пожелал ему друг детства, бывший «сторожевой пес итальянского футбольного клуба Милан» Кахи Каладзе. Не только, как говорил Лери, пожелал, он это делал для него всюду- и в селе и в городе. « До сих пор ты, говорит, бывший зек и каторжанин, не жил- прятался. На вот тебе землю под фермерское хозяйство, на ссуду без процентов, на вот тебе статус предпринимателя, на вот тебе все леса и воды. Работай и живи как человек, а не вол в ярме». Пробыв столь долго в отсутствии, Лери плохо представлял себе, какой властью располагает прежний футболист, теперь ставший государственным мужем. Поэтому Кахи сказал ему при первой же встрече: «Правда, ничего ты еще не знаешь, но хоршо запомни одно: что партия «Грузинская Мечта» это громада, общество, а учередитель Иванишвили- большой человек,- это так. Ему легче бздеть, чем боярам нюхать. Не можешь ты быть умнее всех грузинских граждан, стоя в своих блатных наколках как баран в репьях. Ведь во всех селах фермерские хозяйства, которые разводят все начиная от индюков, перепелов и страусов, заканчивая белой форелью, раками и крокодилами. Еще Кахи расписал что их ожидает, если партия Саакашвили соберет силы для реванша в случае если они еще сильнее не сплотят свои ряды.
Кто-то умный сказал: анафора делает священника, униформа делает бойца. Может политика из жулика сделает координатора , тем более, что она нуждалась в своих рычагах внутреннего управления... Вот так и Лери думал. И не один я в деле из отмотавших срок. Бывалая птичка в тенета не попадет. Теперь не до размышлений, хотя есть такие, что и нынче еще думают : « Наступит еще смутное время и побомблю квартиры моряков. Деньги они получают разом, за много месяцев работы. Приобретенным барахлом набивают квартиру под завязку и в новый рейс. Ну как тут не соблазнится? Или откопаю автомат да вперед на большую дорогу. Когда хочу возьму в заложники интуриста- кину в яму, возьму выкуп, -заложу руки за голову в блат-хате и посвищу долю воровскую» ...
Есть еще такие! Но дайте мне этого « разбойника». Я ему рога посшибаю и в глаза скажу: «в поле ветер, в жопе дым»! Ты откуда жижа булькаешь, потому я сам облысел таким. Бей ее громом такую жизнь! И хоть живешь и ешь ты, как лорд, семь бед за тобой свищут в пальцы, куда не повернешься. Из таких девяносто девять плачут, один посвистывает. Это уже я знаю.
Вскоре Лери без конца-краю подстегивал нерасторопных и скаредных приблатненных, выжимал из них зашкеренные деньги, стягивал подкрепления, хлопотал об сочуствующих и был избран начальником районной зоны партии «Грузинская Мечта».
* * *
С первой женой, однокласницей своей Тамрико, Лери развелся еще в двадцать три года. Как говорят : Здравствуй, коньяк — прощай, разум! Привяжет бывало, озверевший от эфедриновой химии и коньячного спирта несчастную невольницу к отопителной батарее косами, орет и бьет как в бубен...
Ну со второй-то женой, дзюдоисткой с дерзкими нравами, Пепи Ахтаджановой, он уже жил, как Бог приказал. Что правда, то правда. За все время пальцем не тронул. Напротив говорят она за ним с операционным скальпелем гонялась. Да только померла после родов от сепсиса, оставив дочь, царствие ей небесное.
Как известно в доме без женщины скучно да пусто. А тут еще младенец. Да и за делом глаз нужен. Повсюду руки надобны...Ну, встретил после приезда Лери на Хопинской барахолке родную тетку, которой до последней отсидки в угаре ногу прострелил из ружья, покаялся, прослезился и говорит: « Пойдите-ка вы тетушка Барбаре, сделайте милость, в родное село Чанчати, присмотрите нет ли девки на выданье...»
Барбаре, хоть и наградила его кислой физиономией и проклятиями , но где-то в глубине сердца вспомнила про оставшуюся сироту. В идее женитьбы, думалось ей, не говоря уже о воспитании девочки, существует шанс для этого изверга, и над этим стоит задуматься.