Случайная : Мой сын вернулся из Афганистана

Он ходил туда ночами.
Убедившись, что она заснула, стремительно одевался.
Двумя укромными и точными рывками натягивал штаны, нагнувшись, нашаривал комочки носков и, подхватив рубашку, бесшумно выскальзывал из комнаты. Бережным щелчком притворялась входная дверь и мягко, с оттяжкой, поворачивался ключ в замке.
Мгновение спустя, полуночная тишина начинала едва уловимо вибрировать. Это гудела шахта подъезда, аккуратно вспоротая одним гигантским прыжком.
Возвращался под утро.
Так же неслышно раздевался и ложился рядом, экономно вытянувшись с краю кровати. Одеялом не пользовался.
Уходя на работу, она трогала его за плечо – будила.
Стояла у кровати в туфлях и с сумочкой и негромко, но настойчиво повторяла его имя. Ждала, когда он спустит ноги с кровати.
Потом звонила ему с работы. Дождавшись одиннадцатого длинного гудка, вешала трубку.
Придя домой, она первым делом шла в спальню, приседала на корточки и залезала под кровать.
Под кроватью, придвинутый к стене, лежал плоский металлический пенал сейфа для ружья. Если замок был отомкнут, значит, он опять ушёл за город.
Стрелять ворон.
Посидев с минуту на полу, она шла в ванную и напускала себе горячей воды. Ложилась в душистую пену, отмокала и плакала. Так устала. Так устала....
Слышала, как хлопала входная дверь, как закипал чайник, и скворчала картошка на сковороде.
Запахнувшись в халат, выходила из ванной и шла на кухню. Прислонившись к дверному косяку, смотрела, как он, не поднимая глаз, режет хлеб и двигает стулья.
Ужинали молча.

***

“Ну, не пьет же,” - парировала свекровь, когда она предпринимала попытки поделиться. “Не пьет. - соглашалась она – Не пьёт, это верно, но я уже не знаю, где прятать деньги.” “ За холодильником не пробовала?” - деловито осведомлялась свекровь. И она не находилась, что ответить.
Несколько раз подмывало рассказать про ночные исчезновения, но каждый раз что-то останавливало.
Про золотишко даже не заикалась – цепочка, мамино колечко с изумрудом давно и бесследно исчезли.
Как и обручальные кольца.
“Что мне ваши побрякушки, “ - как-то сказал ей свекровь. А потом, сметя невидимые крошки со скатерти, тяжело встала и, уперев костяшки пальцев в столешницу, веско добавила: “ Не мешайте мне наслаждаться жизнью, дорогая. Вам побрякушек жаль, а мой сын, между прочим, живым вернулся из Афганистана.”

***

Пару недель в году она ходила в суд на заседания.
Работала там народным заседателем от своей немаленькой организации.
Судьёй был проворный обаятельный горбун, к тому же ещё и лилипут, с невероятно умными карими глазами.
Он откровенно веселился на заседаниях, и часто, скосив насмешливый взгляд в сторону заседателей, остроумно комментировал реплики истцов и ответчиков.
Это были бракоразводные процессы.
Когда веселье заканчивалось, он присоединялся к группе таких же, как она, заседателей в тенистом дворике суда.
Угощал всех Мальборо, рассказывал забавные случаи и делился особо хитрым рецептом жениного плова.
Каждый раз находились желающие уточнить детали рецепта.
И всякий раз лукавый судья, посмеиваясь, выдавал всё новые и новые подробности.
Затягиваясь сигаретой, она задумчиво смотрела на него и старалась представить себе его жену. Воображение отказывалось рисовать морщинистую лилипутку с жидкой косицей.
Однажды, в ресторане, она случайно увидела его в сопровождении атлетического сложения женщины в джинсах и с копной неровно подстриженных огненно-рыжих волос.
Изумилась альянсу, но, призадумавшись, решила, что, наверное, так и надо. Союз противоположностей.
Встретившись с ней глазами, судья сделал вид, что не узнал. А нет, усмехнулась она. Не жена. Народная заседательница.
От региональной женской хоккейной команды.

В июле рассматривали очередное дело о восстановлении на работе её мужа, и она прохаживалась под окнами суда, по случаю жары распахнутых настежь.
Из глубины зала заседания доносились невнятные голоса.
Судья выглядел бесстрастным и строго смотрел в бумажки.
Но она была спокойна за исход дела – ей, как народному заседателю, обещали содействие.
Когда присутствующие, вставая, задвигали стульями, судья незаметно сделал ей знак. Она вошла в прохладное помещение суда.
Из зала заседаний судья вышел первым. Стремительно подошёл.
“Ну, всё хорошо? - смеясь глазами, вполголоса спросил он, - а ты боялась.” “ Спасибо вам," - тоже вполголоса растроганно сказала она. "Это в последний раз, - внезапно посерьёзнев, сказал судья и пошёл прочь. Потом вдруг резко затормозил, вернулся и, глядя снизу вверх, добавил совершенно другим, неожиданно просительным тоном :" Бросай ты его, а?” “Обязательно брошу! Вот восстановят на работе и – брошу! “ – весело пообещала она.

***

Никогда такого не было.
Чтобы шесть иголок подряд!
Она растерянно переводила взгляд со швейной машинки на соседку Иру.
Шёл первый час ночи, а юбка так и не была пошита.
Иглы ломались, как проклятые.
Последняя вошла в шпульку по самую бороздку и не желала выходить. “Перерыв, - смеясь, сказала соседка, - ещё по кофе и – все!” “ Ничего не понимаю, - оправдывалась она – прямо проклятие какое-то.”
Зашумел кофейник. Одновременно раздался телефонный звонок в прихожей.
“ Стереги. Я сейчас." – соседка Ира метнулась в прихожую.
Спустя пять минут копания иглу из шпульного колпачка выудить удалось, но попутно выяснилось, что от удара гнутой иглой искривлена пластинка под лапкой.
Шить на такой машинке не представлялось возможным.
"Ну, вот, и юбку не сострочила, как обещала, и машинку тебе испортила. Не пои меня кофе," - невесело пошутила она, когда соседка вернулась. “Да, уж, не ходить мне завтра в обновке," – подхватила та.
Запахло кофе. Шитьё отодвинули в сторону. Выпили по чашечке. Закурили.
“ Играет?” – щурясь сквозь дым, осведомилась соседка Ира. “ Играет. “- глядя в пол, не сразу ответила она. “ Не работает. Денег не носит, – констатировала соседка, туша бычок, - ещё и играет. Убила бы!”
Лицо у Иры стало злым и маленьким. У Иры мужа не было.
Его придавило воротами, в Афганистане. В больнице и умер. Странная это была история, но тогда никто не осмелился подвергнуть её сомнению.
Ира жила одна. И подругой не считалась - во-первых, много старше, да и вообще…
Друзьями были их мужья. До армии. Поэтому Иру не забывали.
Звали в гости, помогали по мелочам.
“ Твой звонил, - вдруг, мстительно усмехнувшись, сообщила Ира, - я сказала, что ты уже полчаса, как ушла.” “ Зачем?" – не поверила своим ушам она. "А пусть понервничает, побегает…” “ Зачем? – медленно повторила она, – кто тебя просил?” “Ничего, пусть по…”
Она не дослушала. Бросилась вон. Их подъезды находились в разных концах дома. Две минуты, не более, чтоб спуститься с пятого этажа, пройти вдоль дома и подняться на её первый. Сколько времени прошло со звонка? Сорок минут.
Квартира была пуста.

Его нашли утром.
На пустыре, в нескольких сотнях метров от дома. Время нападения по разным причинам установить не удалось.
Первые слова свекрови, которые она произнесла после случившегося, были: "Мой сын живым вернулся из Афганистана… Мой сын вернулся живым …”