Пичильток : Пишите письма III

В небольшом провинциальном городе задумали поставить памятник Почте России. Современной. Задумка, надо сказать, была смелой и рискованной. Если бы за дело взялся скульптор – авангардист при поддержке общества пострадавших отправителей, то памятник вполне мог оказать в виде черепахи в кандалах, улитки в инвалидной коляске или беременной гусеницы. Но за дело взялись городские власти совместно c руководством почтовой службы. Тем более надвигалась серьезная круглая дата - доставки первого почтового донесения в данный пункт назначения, о чем совершенно случайно раскопали краеведы в пыльных архивах Центральной библиотеки.

И вот наскребают из местного скудного бюджета определенную сумму, почтовики прибавляют свою и получается денюжка, которая, по всем прикидкам, вполне впечатляет. И хотели было уже сделать заказ известному в городе скульптору Паракульчепянскому. Работы этого автора стояли во всех уголках города и поражали своими масштабами и удивляли фантазией.

Особенно скульптура - Слон надувает воздушный шар

Это было действительно грандиозное творение. Особенно воздушный шар, на фоне которого слон казался карликовым пинчером.

И известный мастер, как бы, уже в мыслях набросал эскиз и был готов принять деньги авансом. Но деньги выделялись бюджетные. А, чтобы потратить бюджетные деньги нужно проводить конкурс.

Раз надо, городские власти, объявили условия: Памятник должен олицетворять героический труд работника почты, в полный рост и иметь узнаваемость. Основной критерий – минимальная стоимость при высокой художественности исполнения. И, главное успеть в установленные сроки. А сроки поджимали.

Не смотря на это, соискателей, заполучить заказ, нашлось не мало. Дело в том, что последний раз памятник в городе устанавливали пятнадцать лет назад.

Прежде мастера неплохо зарабатывали на изготовлении из гипса и бетона различных животных для парков и садов отдыха, а также юных пионерок, барабанщиков и горнистов для пионерских лагерей. Но те масляные времена закончились.

В последнее время местные скульпторы в короткие промежутки между длительными запоями перебивались случайными заработками и изготовлением надгробных плит. И заполучить заказ на новый памятник, каждому из них, было делом профессиональной чести и долговых обязательств.

Компания собралась солидная. Человек тридцать. Пришли маститые и молодые - ранние, заслуженные забытые и забытые заслуженно. Пришли закодированные и запойные, голодные и вечные должники. Председатель комиссия во избежание случайных эксцессов, которые обычно случаются в среде творческой интеллигенции, вызвал на всякий случай наряд милиции. На тот же случай за углом здания Администрации города, где проходил конкурс, стоял неприметный автобус с отрядом ОМОНа.

Чтобы заказ достался Паракульчепянскиому, конкурентов начали отсеивать еще при входе. Не пускали тех, у кого не оказалось при себе удостоверения личности. У кого не было в паспорте регистрации по месту жительства, тоже вежливо просили покинуть здание. Кто пытался возразить и начинал качать права, вежливо выводили, заломив руки. Особо буйных, не менее вежливо, доводили до автобуса. Не пускали тех, кто пришел с перегаром, разворачивали и свежеопохмельнувшихся.

Потом пошел в ход дресс-код. В майках и рваных джинсах вход был воспрещен. Напрасно молодой скульптор Серж Чувырлин доказывал, что футболка и рваные джинсы это его повседневная и единственная одежда, и что он и рад бы надеть смокинг, но даже костюма у него отродясь не бывало. Не пустили.

Благодаря таким мерам человек десять удалось отсеять.

Начались торги. Ваятели стали сбивать цену. Куш был солидный, и за него приходилось бороться. Каждый шаг аукциона был для многих трагедией. Только Паракульчепянский был спокоен. Старый мэтр знал расклад. В случае его победы, ему было обещано звание Почетного гражданина города, которое давала ему в будущем определенные преференции. А как победить он знал.

Он решил снизить цену заказа на четверть. И когда время подошло, он огласил свое предложение.

Претенденты сразу сникли. Часть ушла нервно курить.

Но, тут вмешался обремененный взаимоотношениями с банковскими структурами, которые ежедневно напоминали ему о его обременениях, скульптор Мамин - Де Будуар. Нервными губами он огласил свою версию: Долой треть. Мое слово – гранит.

Паракульчепянский почесал бровь. Председатель комиссии посмотрел в бумаги и произнес:

- Уважаемый всеми нами, Мамин-Де Будуар, как нам не прискорбно, не может принимать участие в конкурсе.

- Почему? – воскликнул скульптор. Мраморные пятна рассыпались на его лице.

- У вас проблемы с банками.

Мамин - Де Будуар попытался смягчить ситуацию: У меня нет проблем. Это у банков со мной проблемы.

- Это не меняет дело, - парировал председатель. – Мы вам деньги перечислим, а вам банковскую карту заблокируют. Можем мы идти на такой риск?

Председатель оглядел притихший зал. И сам же ответил: Нет.
И вроде бы все удачно складывалось в проведении конкурса. И председатель успокоился и позволил выпить стакан воды. И скульптор Паракульчепянский улыбнулся уголками губ.

Но тут, как черт из табакерки, в действо вмешивается пожилой мастер Ебардей Гордеевич Тыж. Личность в городе известная и, можно сказать, легендарная. Тот еще ваятель. Ученик-заочник выдающегося советского скульптора - Вучетича. И весь расклад конкурса он тоже знает. Но мириться с таким положением Ебардей Гордеевич не желал.

И делает он ход конем: бьет туза козырной шестеркой.