Припадок спокойствия : Островок

На дачу Петров ездил на тарахтящей бежевой шестерке, которая оставляя за собой длинную белую колбасу дыма, наводила ужас диким ревом пробитого глушителя на расставленных вдоль дороги гусей. Купив в деревне, на берегу небольшого озерца старый разваливающийся домик, обложив его кирпичом, и сделав пристройку, Петров получил загородную резиденцию, куда отправлялся теперь всей семьей на выходные. Пока жена возилась в огороде, а дочки бегали во дворе за котом, он брал старые бамбуковые удочки и съебывал на рыбалку. Старый шаткий причал стал тем островком, где он пережидал выходные.

Петров жену уже давно не любил, но обожал детей, и каждый раз думая о разводе, мучился внутри нещадно и включал заднюю. Жена же как будто не замечала лежащего меж ними отчуждения. Возможно ей достаточно было того, что он давал деньги, доказывая этим, что остается мужем и отцом, возможно было что-то ещё. Она перешагнула рубеж сорока, и небольшая толика красоты и интересности, отпущенная ей природой, давно была израсходована. Хозяйство же она вела великолепно, и заботилась о Петрове, будто он был ей сыном, поэтому глядя на суетящуюся по утрам на кухне жену, внутри Петрова рождались одновременно два чувства - и благодарность и отвращение. Ну не должна женщина так запускать фигуру, думал Петров, передавая драгоценной литровую банку с вищневым джемом, не в силах отвести взгляда от второго подбородка, который подрагивал при каждом её движении. Все просьбы к жене заняться собой неизменно заканчивались скандалом, слезами и днями ледяного молчания, во время которых питаться приходилось в общественных столовых, поэтому он оставил их, и медленно наливался тошнотой и скукой.

Однажды вечером, сидя перед телевизором рядом с хрустящей баранками и сербающей чаем женой, он готов был взорваться и тотчас уйти в ночь, в носках и с чемоданом, хотя конечно понимал, что без заботы быстро запустит себя и сопьется, как раздался резкий телефонный звонок. Знакомый, уезжающий за границу предлагал продать им старый деревянный дом своих родителей, который сам прежде пользовал как дачу. Это был великолепный выход. Теперь тоскливые выходные дни, Петров мог бы отдавать обожаемому с детства занятию - рыбалке. Сделка была тут же заключена.

Умостив на причале зад, закинув удочку, Петров улыбнулся, глядя как чуток попрыгав, поплавок неподвижно замер на блестящей водной глади. Началось. Как в детстве он начал представлять, что происходит там, под водой. Вот большой и жирный окунь проплывает мимо перепуганного червяка, и резко вильнув хвостом уходит в сторону. Вот появилась красноперка, быстрая и нервная как секретарша директора Варя, а вот и щука, словно...

С противоположной стороны озера раздался громкий всплеск. Петров оторвал глаза от поплавка, и успел заметить как в воду скользнула девичья фигура в темном купальнике. Через секунду плывунья вынырнула, и засмеявшись удивленной физиономии Петрова, помахала ему рукой. Петров неуверенно махнул в ответ, и смущенно уставился на поплавок. Через минуту он осмелился поднять глаза. Девушка свободно и легко плавала вдоль берега на спине, делая ритмичные взмахи руками. Над поверхностью воды топорщилилась её грудь, и Петров хотел было отвести взгляд, но не смог. Он как завороженный следил за русалкой, не замечая ничего больше. Скоро девушка видимо устав, решила плыть к берегу, и началось кино. Сначала из воды показались её плечи, потом возникли гибкая спина, талия, упругая попа, чуть тяжеловатые бедра, длинные стройные лодыжки. И это молодое загоревшее переливающееся на солнце тело, произвело на Петрова эффект разорвавшейся бомбы, внутри него словно обрушилась давно сдерживаемая плотина.

"Да я все смогу, я влюблюсь, я найду новую работу, заведу другую семью. Я ещё молод. Пятьдесят - прекрасный возраст, все дороги открыты. Меркантелизм и обывательщина - вот мое прошлое, но мещанство и скука больше не испортят мне жизнь. Я хочу свежести, любви, новизны, хочу жизни!" - упивался порывом Петров, дыша нервно и часто, по пути к дому, бросив удочки на скрипучих досках причала.

Жена сидела на садовой качели, и держала в руках кулек с чипсами. Когда Петров подошел, она подняла на него опухшие от плача глаза.
- Что случилось? - встревоженно спросил Петров.
- Тетя Валя умерла, - ответила жена, и закинула в себя чипсы.
Тетя Валя была родной теткой жены, одинокой старушкой, жившей в трехкомнатной квартире в центре столицы.
- Откуда ты узнала?
- Адвокат недавно звонил, сообщил, что завещание составлено на мое имя, и надо уладить формальности.
- Какое горе, - сказал Петров, плотно усаживаясь рядом, и зачерпывая полную ладонь луковых с сыром чипсов.