Таисия Найденко : Игната похоронили

Четырнадцать раз вогнали в Игната нож.
Хотели подстраховаться ребята, что ж...
Игнату четыре пули всадили в живот.
Игната похоронили. А он - встаёт.

Встаёт не то что б расстроен, он даже рад.
Идёт обычным маршрутом через горсад,
Потом до Польской, налево - и напрямик.
Что ветер свиреп по осени, он привык.

Что холод в груди собачий, так то давно,
И, может, хотел бы иначе закончить, но
Всё к лучшему, в общем. И греет в кармане жгут.
Игната похоронили. Его не ждут.

Штормит, словно в судный день, но игнат - как клещ.
И город знаком как тень, как отец - зловещ.
Сирены, вороны, жёны, братва, грачи
И чьи-то младенцы злобно кричат в ночи.

- Жива, - запевает он громко, - Одесса жива!
Пусть город и сам не верит в его слова
И льёт на свежие раны солёный йод.
Игната похоронили, а он - поёт.

В три ночи в земле обдуман мельчайший шаг.
К тому же он мёртв - и кровь не стучит в ушах.
Замедлившись, чуть различив обводы моста,
По старой привычке Игнат считает до ста.

Из всех морских, изо всех сухопутных шлюх
Игнат походку одной отличает на слух,
Её дыхание чует как чёткий след.
Игната похоронили, а Лялю - нет.

В "Петровиче" тихо, джаз уже отгремел.
За стойкой - она. Бела, словно школьный мел.
И ноги её - длинны, словно школьный год.
И взгляд - как на школьном дворе кулаком в живот.

Свернуть бы кокотке шею, закрыть глаза.
Но голос её свежее, чем та гроза,
Что рвёт на городе крыши и гнёт маяк.
Но голос её всё тише: - Дурак... Дурак...

Теперь по Польскому спуску ходи-броди -
Не встретит тебя ни Люська, ни нож в груди.
Ступай себе сам к могиле. Причин - мильон.
Игната похоронили. Игнат - влюблён.