Сергей Минаев : NEVSKIY VETER

Майку Зеппу и Всем вовремя съебавшимся посвящается.

Вместо предисловия

После того, как Владимир Путин, стал президентом России, Питер охватил синдром «магнита», как я его называю. Почти каждый питерец старается притянуть себя (прямо, или косвенно, через город) к Путину. В практическом плане это значит, что у любого питерца есть в кармане «история для москвича». В момент разговора с тобой, питерец держит ее в кармане, как кастет. Например, заходит разговор о спорте. Начинается обсуждение футбола, потом хоккея, потом Формулы один. Питерец( с готовой историей) даже не ждет перехода беседы к борьбе. В какой то момент он просто вытаскивает свою историю-кастет и начинает: А вот, кстати, о футболе. Я ходил в спортивный зал на такой то улице, так вот там Путин в детстве занимался борьбой.
С иностранными языками еще проще. Каждый интеллигентный питерец всегда скажет, что он ходил на курсы английского языка в ту же школу, что и Владимир Владимирович.
Есть и совсем несчастные питерцы, которые не жили напротив детского сада, куда ОН ходил, не занимались борьбой и немецким, и школу заканчивали, где-нибудь под Питером. Но и они нашли, как притянуть себя за уши. Идешь ты с таким питерцем по городу, и он тебе говорит:
- Видишь вон тот подъезд? Там, в 1984 году, я бухал портвейн с чуваком, у которого была сестра, а у сестры был хахаль. Так вот. Тот хахаль, дружил с еще одним чуваком, который учился в школе с парнем, который потом поступил в институт, в одну группу с другим парнем, который в пионерском лагере играл в шахматы с Путиным.
Когда этот же питерец сильно пьян, то середина сего замысловатого спича опускается, и он просто говорит: Вон в том подъезде, я играл с Путиным в шахматы.
Так и живут они вместе: Путин и Питер, Путин и Питер,
Ай вонна би ловед бай ю
Элоууун
ПуПуПиДу
Упс

Амиго. Мерлин Монро русской части Интернета

NEVSKIY VETER
(Так как, Питер, это европейский цивилизованный город, я хотел написать весь текст транслитом. Но, ввиду того, что многие из моих уважаемых читателей ненаши буквы не разумеют(а аудитория у меня, что и говорить, разная), я оставил транслитом тока заголовок)
Мои отношения с Питером напоминают междинастические браки. Вероятно так, молодые принцы-престолонаследники, которых женили на страшных бабах по политическим мотивам и голубой крови, привыкали любить вопреки. Потому что хочешь- не хочешь, а жить придется. Жить, трахаться и рожать новых престолонаследников. Посему, заставлять себя любить, выискивая какие то там интересные черточки в характере, манере поведения и внешнем виде, приходится. Иначе как престолонаследников то делать? Нередко от такого чувства вопреки, рождались не совсем нормальные дети. Дети, зачатые без любви.
Так же и у меня. Бывая в этом городе довольно часто по делам бизнеса, я вынужден был привыкать к его серому небу, переменчивой погоде, промозглому климату и желтой воде из крана. И какие такие «дети» получатся у моего с Питером романа без любви, я мог себе представить только в страшных снах.
В моменты моего первого приезда, в Питер, я пришел к выводу, что из за депрессивной атмосферы, здесь можно делать только следующие вещи:
-просыпаться с утра, «ставиться винтом» и тупить. В моменты отходняка заливаться водкой и плакать. Рыдать от безисходности и серого неба, свеситься из окна и смешивать свои слезы с перманентным дождем. И трахаться. Отчаянно ебаться, понимая, что из-за таких наклонностей, каждый секс может быть последним.
Затем, по прошествии трех лет, я начал постепенно привыкать к Питеру. Наезжал я туда около четырех-пяти раз в год, обзавелся некоторым количеством знакомых, парой бессмысленных адюльтеров и еще большим количеством скандальных историй с хулиганством в клубе, дракой на домашней вечеринке и прочим. В эти годы я пытался притереться к городу. Войти в тусовку, перенять некоторые питерские привычки, чтобы, наконец, перестать испытывать здесь такую мучительную скуку и депрессию, из которой жутко тяжело выходить, даже по приезде в Москву. Когда кажется, что ты привозишь с собой, в дорожной сумке, камни, отломленные от питерской тоски. Период этого моего заигрывания с Питером не привел ни к чему особенному. Как мне говорили до того разные люди, которые жили или родились в Питере, чтобы привыкнуть к нему, нужно научиться понимать здешних жителей. Они – особенные. Не такие чванливые мещане, как в Москве, гораздо более культурные и менее замороченные на всех этих плотских удовольствиях, чем москвичи. Безусловно, питерцы гораздо интеллигентней, образованней и человечней, прочих жителей России. Не зря ведь, Питер, считается культурной столицей. Этаким, форпостом духовности.
Теперь я гораздо лучше понимаю город и его настроение. Не могу сказать, что путь к этому знанию был легок и приятен, скорее наоборот. А уж открывшиеся мне истины, достойны того, чтобы не тратить время на их обретение. Здесь гораздо лучше быть беззаботным командировочным и не обременять себя всеми этими фуфельными знаниями. Тем более, что обладание ими вам ничем не поможет.
Основная тема высокодуховных жителей Питера это зацикленность на собственной значимости и особенности. Все разговоры с москвичами, в конечном счете, сводятся к двум темам: Европейский Питер vs Московская Рязань, и «дай сотку до завтра». Кажется, что надо всем городом тяготеет проклятие «бывшей столицы». Даже люди, приехавшие в Питер из губерний, сразу заражаются этим вирусом. И так же начинают вести все эти глупые разговоры про культурную столицу, «у вас там толпы на улицах», «все деньги в Москву уходят и т.д.». Они моментально выучивают историю Питера, все его исторические памятники и знаковые места(что само по себе великолепно), но иногда попадают в своем желании казаться «истинными петербуржцами», в достаточно комичные ситуации.
Однажды, я прогуливался по улицам города с питерским знакомым, который с увлечением доказывал мне, как здесь хорошо, «а там у вас в Москве, жуть одна». Про то, как ему здесь комфортно и как он мне не завидует. Походя, он рассказывал мне истории некоторых памятников истории, а, дойдя до какой то улицы, сказал, что «вот здесь была очень опасная сторона при артобстрелах во время войны». Затем он поведал мне еще, что-то об ужасах блокады Ленинграда, я, очень уважительно его выслушал и вежливо поинтересовался, погиб ли у него, кто то во время блокады. Он, как бы между делом, совершенно цинично заметил:
-Да нет, ты что, я ж сюда из-под Мурманска приехал, три года назад. – и, продолжил свой увлекательный рассказ о тяготах блокадного времени.
Чем обеспечил мне пищу для размышлений и этого сатирического очерка.
Корни всей этой «значимости» безусловно, растут из малого масштаба всего, что происходит в городе. Любому, мало-мальски выдающемуся из общего ритма города событию предается колоссальное значение. Будь то показ коллекции какого то бутика(по пятому разу) или посещение питерским диджеем Ибицы( в последнем случае, все главные питерские журналы(числом в два) пестрят заголовками «Наши на Ибице!» или «Питер задает толк», будто бы этот диджей не сиротливо жался к стене, а реально был хедлайнером всех шоу сезона на острове).
В городе, по большому счету, ничего не происходит. Все варятся в собственном соку, высасывают из пальца поводы, чтобы еще раз собраться и перетереть по сорок восьмому заходу одни и те же сплетни, позлословить по поводу Москвы и, упившись халявным виски на презентации, в очередной раз рассказать знакомым, что ты днями уезжаешь в Москву. Насовсем. К уже готовому, и высокодоходному бизнесу. И как ты через год вернешься, а «вы так и будете торчать в своем болоте». Понятно, что никто никуда не уедет, и все эти пьяные истории повторятся на следующей неделе.
Таким образом, становится понятно все презрение к Москве со стороны нашей европейской столицы. Во-первых, из-за замкнутости собственного мирка и отсутствия в европейском городе, событий европейского же масштаба. Во – вторых, из-за подражательства. Вся питерская тусовка, все события, клубы и рестораны, напоминают уменьшенную в размерах Москву, пяти-шести летней давности. Все сводится к противопоставлениям двух городов. Вот у нас здесь интеллигенты, а у вас барыги, у нас правильно говорят поребрик, а у вас, лохов – почему –то, говорят бордюр. Мы окружены здесь памятниками истории(которые любим до такой степени, что готовы будем до хрипоты противиться сдаче их в аренду коммерческим структурам, до тех пор, пока они окончательно не разваляться), а вы окружены клубами и т.д. Как известно, больше всего мы ненавидим то, к чему тянемся, что мы так тщательно копируем, чему завидуем и чем хотим обладать. Одним словом «объект желания». А зависть, почти всегда маскируется снисходительным презрением.
Еще одна Питерская проблема – отсутствие денег. В общегородском масштабе. Нет, конечно же, здесь есть богатые и очень богатые люди. Но в большинстве своем люди здесь бедны. Ниже зарплаты, меньше возможностей, но самое главное, это отсутствие желания работать. Вкалывать, ишачить или как там еще это называется. И эту врожденную лень, медлительность, боязнь надорваться, не компенсируешь никакими «у вас там в Москве все деньги, у вас там правительство, банки, у вас там наш Путин». Москвичи, имеющие часть бизнеса в Питере, полагаю, меня поддержат.
Посему, в Питере модно жить в долг. Ты здесь должен две сотни другу, это друг – должен две сотни своему другу, а тот, в свою очередь должен тебе. И эта круговая порука является базисом многих отношений. В какой то момент все дружно всем прощают, чтобы через пару недель восстановить этот долговой статус кво.
Эта самая бедность аудитории, при том самой активной ее части, молодых людей от 20 до 30 лет, очень сильно жахает по бизнесу. Согласитесь, довольно сложно, например, содержать ресторан, если каждую пятницу у тебя 22 посетителя, из которых двое платят за четверых, а еще восемь человек пришли с теми, за кого платят, и прихватили с собой своих подруг.
Когда ты въезжаешь в здешний стиль жизни, то становиться совершенно понятно, что жители «северной пальмиры» ничем не отличаются от жителей Москвы. Они такие же мещане, тусовщики, клерки и просто бездельники, как и в Москве. В городе просто меньше денег, а отсюда – больше проблем. И гирей, пудовой гирей нависает над городом комплекс былой столичности, который не выветрился за прошлые десятилетия. Он витает здесь в воздухе, бьет по мозгам жителей, подобно прибою о набережные Невы. И с каждым его ударом ты отчетливее осознаешь, что при всех твоих попытках быть столицей, ты все более и более становишься провинцией.
Почему не исчез этот комплекс, мне совершенно не понятно, всем живущим здесь от этого только хуже. Это похоже на разорившееся дворянство, с прежними амбициями и полной невозможностью их достижения. И от этого люди ненавидят себя, а еще больше город, в котором живут. И город им отвечает тем же. Мстит, за то, что его построили на костях, за не любовь и стремление сбежать отсюда.
Город, построенный

другими

людьми. Для того, чтобы в нем жили

другие

люди. Люди, которые, поддерживали в должном состоянии всю эту красоту и великолепие. Все его дворцы и потрясающие особняки. Все его каналы и набережные. Сады и скверы. Еще, они совершали выезды, заполняли вечерами театры, оперы и ресторации. И с достоинством входили в парадные, в роскошные деревянные двери пятиметровой высоты, нынче замененные, на эти уродливые железные, с ржавыми кнопками кодовых замков. И город светился, наполненный чувством собственного достоинства.
А потом эти люди вымерли, а город заселили

свинотараканами

, со всех возможных устьпездюйсков, которым это великолепие на хуй не нужно. Им нужно, чтобы низкие потолки, чтобы темно и мокровато. И чтобы никто не видел, как они пожирают ночами помойки, рыгают и пьют пиво и медленно загаживают город.
Безусловно, таким не нужны пятиметровые потолки с лепниной. Свиньи ведь не смотрят вверх, там где небо, у них просто нет шеи…

Радио Гутен Таг. Лучше читать, чем слушать бредни ФМ диапазона©
Amigo. Your only DJ