Дмитрий Петров : Un pour tous

Конец восьмидесятых и начало девяностых явились наиболее благодатным временем для духовных школ, именно тогда здесь стали появляться люди самых разных сословий, взглядов и убеждений. Неудавшиеся инженеры, выпускники кулинарных училищ, творческая интеллигенция, преподаватели научного атеизма, токари, сварщики, какие-то полукриминальные личности, ну и неизменные поповские дети.
Листая каждый месяц один из флагманов церковной прессы «Журнал Московской Патриархии», я постоянно встречаюсь с людьми того периода сейчас они становятся епископами, руководителями всевозможных отделов, ректорами семинарий. Смешно, правда, что многие из них после окончания ПТУ и техникума, поступали на заочное в семинарию, потом академию, получали ученые степени кандидатов и докторов богословия, хотя большинство из написанных работ не представляют никакой ценности, да и авторами их являются совершенно другие люди. Удивительно, что учебный комитет РПЦ постоянно ратует за признание дипломов и ученых степеней присваиваемых в духовных школах?
К чему я это, просто герои этой истории учились в начале девяностых, были из совершенно разных сословий, а сейчас занимают далеко не последнее место в разных епархиях нашей страны. Странно вообще как судьба свела их вместе, четыре человека приехавшие поступать в семинарию и не знавшие до этого никогда друг друга стали друзьями на долгие годы, а потом, но начну всё по порядку …
Вступительные экзамены в семинарию всегда напоминают смотрины предшествующие свадьбе, отбор ведется по ряду параметров, начинается все с внешнего вида, а заканчивается прослушиванием на наличие или полного отсутствия голоса и слуха. Обычно, просят спеть тропарь, почитать отрывок из «Апостола», ну и конечно, рассказать основы вероучения зазубренные из «Закона Божьего» Серафима Слободского, а еще в это время проректора изучают характеристики епархиальных архиереев, настоятелей храмов, которые направили будущих служителей церкви Христовой на добровольное пятилетнее мучение. На экзаменах обычно завязываются и знакомства с теми, кто будет с тобой учится, там же познакомились они – Вадим, Сергей, Алексей и Павел.
Сдав успешно все испытания, они были приняты на первый курс семинарии города N и начали постигать тернистые пути христианского богословия. C первых дней занятий они активно помогали друг другу во всех делах, будь это учеба или какое-то послушание. Любые попытки поссорить их, стравить, столкнуть лбами заканчивались ничем, и в итоге всем стало понятно, вот она настоящая мужская дружба.
Годы учебы пролетели мгновенно и получив дипломы об окончании «великолепная четверка» приняла решение поступать в духовную академию, к счастью, это оказалось для них совсем несложно. Именно тогда они приняли еще одно непростое решение, после академии подать прощение на постриг в монахи. Слухов тогда сразу возникло очень много, припомнили что и с девчонками они особо – то не гуляли, и вместе все время, выдвигали предположения про нетрадиционные отношения, но, они уехали и слухи, остались лишь слухами…
Академическая жизнь немного отличается от семинарской – порядками, учебой, ритмом жизни. Некоторые студенты успевают несколько раз съездить заграницу, кто по направлению для миссионерского служения, кто для получения дополнительного образования. Ну, а основная масса потихоньку начинает подыскивать невест и места для будущего служения желательно где-то в центре столицы или хотя бы ближайшем её районе. И лишь самая малая часть учащихся академии прикрепляется за одним из старцев и неспешно готовится к принятию монашеского чина. Вадим, Сергей, Алексей и Павел, пошли именно по этому пути.
Они с удовольствием ходили на все службы, прилежно учились, готовясь к логическому завершению учебы, а именно итоговым экзаменам и защите дипломных работ.
Примерно где-то за полгода до окончания, ректор вызвал их и спросил, правду ли ему сообщили о четырех прошениях на постриг в монашество поданных ими. Они ответили, что именно так и есть и ждут только благословения отца ректора. Тогда Владыка предложил им постриг на следующий день после выпускного и отправил их с миром дописывать дипломы.
Одному из друзей, Вадиму, пришлось тогда постоянно ездить в архивы, тема его работы касалась вопросов разрушенных в годы репрессии храмов. Он часто возвращаться в академию ближе к вечеру и друзья заметили, что Вадим изменился, стал более замкнутым, но старались не допекать его расспросами, оправдывая такое поведение предэкзаменационной нервотрепкой.
Стоит отметить, что отношения к тем, кто после окончания семинарии или академии собирается принять монашеский постриг иное, нежели к другим, пришлым из мира. Поэтому Вадиму, Сергею, Алексею, Павлу, во многом было проще, всевозможные искусы, испытания, проверки им не пришлось проходить и что требовалось от них, это лишь ближе к постригу пройти исповедь перед духовником академии, которую назначили им за несколько дней до защиты. Естественно, о чем они рассказывали никто и никогда не узнает, но когда появились приказы, всего три фамилии были обозначены для пострига, Вадима среди них не было.
Взволнованные друзья прибежали к нему, начались вопросы и на них Вадим дал лишь один простой ответ:
-Ребят, извиняйте, но, я женюсь!
Вадим рассказал, как в архиве познакомился с девчонкой, оказалась она дочкой одного весьма уважаемого священника, и само собой такой возможности упускать было просто нельзя. Он говорил о том, что это любовь, а будущий тесть уже приход хороший нашел, в общем, звезды сошлись отлично и скоро свадьба.
Через неделю Сергея, Алексея, Павла постригли в монахи, а через месяц повенчался и Вадим.
Иногда на собраниях или съездах они встречаются вместе, проходят мимо друг друга, делая вид, что отец Вадим им не знаком. Но, что интересно, на всех фото сделанных после этих мероприятий, три человека в монашеском облачении позирует с неизменно суровыми лицами, однако, глаза их наполнены радостью, что нельзя сказать про отца Вадима, который словно голливудский актер расплывается в улыбке, вот только взгляд его пуст, безжизненен и тосклив.