Припадок спокойствия : Превращение

Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Хремор Замбези обнаружил, что он у себя в постели превратился в одного из семейства млекопитающих отряда хоботных, а конкретно - в слона. Хремор не на шутку испугался, и попытался встать на ноги, но хижина в которой он до этого жил так плотно обжимала его кожаную тушку, что нечего было и мечтать об этом.

"Еб твою мать", - подумал Хремор. - "Мне через час на пальму рвать кокосы, а тут такое несчастье. Белый хозяин этого не поймет, нахуй ему слон на пальме. Он выгонит меня вон, и напишет в трудовую "пальмонепригоден". Меня нигде больше не возьмут, и я больше не смогу оплачивать текилу отца, кабельное матери, и вай-фай сестры. Какой из меня после этого любящий сын и брат?"

В отчаянии он принялся смотреть на стену перед собой. Стена стала смотреть на него. Прошло минут двадцать. Никто не выиграл. Ничья.

Тогда Хремор закрыл глаза, и принялся молиться:
"Великий Ватуту, помоги! Скоро придет моя сестра Моракумба чтобы разбудить меня на работу, и увидит мой хобот, и пенис длиной почти два метра, и это не хорошо. Она еще девушка, и не должна видеть двухметровые пенисы до замужества. Помоги Великий Ватуту, избежать недоразумения, верни мне человечье обличье! ", - с жаром бормотал Хремор, но Ватуту молчал, а скоро Хремор заметил, что он вообще зевнул, развернулся, и куда-то упиздил.

"Надо срочно что-то предпринять" - застучало в мозгу. Хремор снова закрыл глаза, и попытался мыслить креативно, позитивно и раскованно, как учили в школе молодых собирателей кокосов, но сколько он не тужился, ничего не смог родить. Прошло ещё минут двадцать, и его постигло озарение. Раз он не может двигаться, и он слон - ему пиздец.
"Мать, отец, сестра, эти прекрасные люди сдадут меня белому человеку на мясо, а хобот и член высушат, и закопают в саду на черный день, как было с Рукабамбой". Хремор вспомнил как они с отцом свежевали старшего брата, который тоже однажды превратился в слона. Они отнесли его, порезанного на куски, на фазенду мистера Питкина, потного белого человека в кеппи, который носил большое желтое кольцо на безымянном пальце, и тем утром мухи с нетерпеливым жужжанием летали над двадцатью большими корзинами, в которые поместился Рукабамба. Ему стало жаль старшего брата, и он принялся поливать пол слезами, как если бы он был пробитая водопроводная труба в подвале. Он плакал и видел свое будущее - себя, беспомощного и перепуганного, к которому идут отец с копьем на перевес и Батумта, еще один брат, они идут и разговаривают о том, сколько корзин им понадобится, чтобы отнести его расчлененную тушку Хремора к мистеру Питкину. Потом он увидел как мистер Питкин брезгливо отсчитывает отцу несколько бумажных ассигнаций, и как брат вожделенно на них смотрит, ожидая когда отец даст ему одну, и он сможет снять на вечер бунгало, и белую женщину, и ужас обуял Хремора, поднялся по коже толпами шустрых ледяных мурашек от ступней к затылку, и когда он уже думал, что он поглотит его целиком, в этот самый момент кто-то толкнул его в плечо.

-Хремор , Хремор , вставай.

Это был голос сестры.

-Хремор, вставай, кому говорю. Пиздуй кокосы собирать, а то тебя выгонят с работы. Ты и так на прошлой неделе два раза проспал. Мистер Питкин конечно добрый человек, но и у него наверняка есть предел терпению. Вставай, кому говорю!

Хремор радостно потянулся в постели, и улыбнулся. Он был счастлив, что это был сон, и готов был расцеловать сестру, за то, что она его разбудила.

Вздрогнув Хремор очнулся. Вокруг него все так же была натянута хижина, и хобот у него не отпал, и в человека обратно он не превратился, и пенис ни на дюйм не уменьшился, а на улице он слышал шаркающие шаги отца, который говорил Батумте, чтобы тот скорее тащил корзины.