norpo : Обрезкoff on the block

ОБРЕЗКOFF ON THE BLOCK
ПРОЛОГ

…я ночной хулиган
у меня есть наган
я похож на маман…
Дима Билан
(не путать с «БиЛайн»)

- Николай Иванович Обрезков покинул здание! – сказал портье и поклонился.
- Мудила, - подумал Обрезков, садясь в лимузин.
- Куда изволите? – спросил услужливый шофер.
- В номера! – Обрезков достал гавану, обрезал кончик, не спеша прикурил и выпустил в потолок толстое кольцо дыма.
Мимо в окне проносился мимо унылый урбанистический пейзаж. Скучно стало в Москве и тоскливо, думал про себя Обрезков, смакуя сигару, вот бывало раньше – золотые деньки. А сейчас скукота и томление духа. Зазвонил мобильник.
- Да. Кто кто? А, Михал Саныч, как здоровье дражайшей супруги и отпрысков Ваших. Я тоже… Премного благодарен… Не стоит… Знаю, слышал… Проблемы Ваши меня не интересуют, верните в срок… Не буду, сказал верните вовремя… Не приму, только кэш… Будите юлить приеду навещу… Я спокоен, как топор… Не звоните больше по пустякам, как соберете, так и звоните, гуд бай!
Николай Иванович снова посмотрел в окно и задумчиво туда уставился. Мимо проносилось:

коммерческая палатка,
пропивая нажитое – наживаешь пропитое.
несмешной афоризм.

День догорал за окном, смеркалось. У палатки лежал в позе эмбриона Сергей Петрович Чистяков и похрапывал. Продавщица, уроженка солнечного Таджикистана, Ниссо Зеравашевна Варч тупо смотрела в окно. Подошли двое. Один представлял собой спившееся поколение NEXT, звали его Алексей Витальевич Знаменский, второй представлял спившаясе поколение семидесятников по имени Вилен Аркадьевич Постомейко. Алексей Витальевич молча протянул скомканные рубли, Ниссо Зеравашевна молча протянула две открытые бутылки «останкинского» пива. Алексей Витальевич подал Вилену Аркадьевичу бутылку и оба начали жадно пить в полной тишине. Закурили. Тихо. Лето. Хреново. Алексей Витальевич выразительно посмотрел на Вилена Аркадьевича. Тот пожал плечами и выдавил:
- Сам бы не отказался. А где взять.
- Займем.
- Где?
- Здесь.
- Мы ей сотку должны.
Алексей Витальевич втянул голову в окошко и о чем-то оживленно переговорил с Ниссо Зеравашевной. Потом высунулся и посмотрел на Вилена Аркадьевича.
- Че, дала? – спросил Вилен Аркадьевич.
- Да, пошли в нижний, там дешевле, две возьмем.
И они пошли бодрой пружинистой походкой в магазин за вкусной водкой.
К палатке подошла девушка, в девичестве Круглова Анна Матвеевна, а ныне Зябликова Анна Матвеевна.
- Мне сухариков и «Миллер».
В это время Сергей Петрович Чистяков проснулся и огляделся, увидев Зябликову Анну Матвеевну, он оскаблился, пустил слюны и заговорил противным слащавым голосом:
- Девушка, голубушка, дай Бог Вам здоровьечка, одолжите ветерану на хлебушка, кушать хотца, миленькая, хоть рублик.
Анна Матвеевна брезгливо посмотрела на Сергея Петровича и молвила:
- Пошел вон отсюда алкаш сраный. – и, уже обращаясь к продавщице, добавила – Посмотрите у Вас здесь бомж покупателей пугает. – Взяв пиво и сухарики, Анна Матвеевна упорхнула.
Ниссо Зеравашевна высунулась в окошко и заорала на Сергея Петровича, сохраняя при этом равнодушное выражение лица:
- Пошел вон отсюда, брат придет, морда бить будет!
Сергей Петрович недовольно похрюкал, почесал глаз, вспомнил брата продавщицы, и недовольно побрел в сторону леса. Бутылок хоть соберу, подумал Сергей Петрович. Урожай бутылок обещался быть знатным, солнце палило и народ с окрестных районов тянулся под спасительную прохладу лесов.
бомж у помойки,
педофилия – это не профессия!
лозунг.

Сергей Петрович Чистяков обреченно брел к лесу, несмотря на пять часов утра, народу у леса и в лесу было предостаточно. Сергей Петрович остановился у помойки и стал рыться в свежем мусоре. Одновременно хорошо было видно компанию, сидевшую на бетонной плите у самого входа в лес. Молодым парням и девушкам было весело. Они пили пиво и оглушительно звонко смеялись. Из открытой машины орала музыка или что-то вроде. Похотливый голос пел про каких-то девчонок в юбках по колено, стоящих у перехода метрополитена. Наверно про блядей речь, подумал Сергей Петрович, про что еще эта молодежь петь может. Вот раньше про космонавтов пели, про геологов, достойных людей восхваляли. А теперь каждый пидор про любовь к пидорам надрываются. Тьфу на них. Тут внимание Сергея Петровича привлекла старушка с хозяйственной сумкой в руках. Она шла из леса, заметила компанию и остановилась рядышком. Конкуренция, бля, мелькнула мысль в голове Сергея Петровича, наверно уже шесть баулов домой отволокла и все мало, что за народ! Так и норовят последнего куска хлеба лишить! Сергей Петрович бросил копание в помойке и подкравшись к старушке сзади как закричал:
- Ты чего здесь околачиваешься старая карга! Это моя территория, я здесь с ночи караулю, пошла вон, пока не наподдал!
Старушка от неожиданности подпрыгнула и, резко обернувшись, затараторила:
- Да я просто мимо шла, а ты чего сынок разорался, пенсия у меня маленькая, живем впроголодь, а тут еще обзывают по всякому.
- Ты бабка не пори чушь. Ты больше других зарабатываешь, а я вот на улице сплю, иди отсюда кому сказал!
Таисия Никифоровна Гладких, а это была именно она, спорить не стала и засеменила прочь.
Сергей Петрович улыбнулся – налицо победа. Виктория! Да да, именно Виктория, а как блестяще, как просто. Давно так не тешился, давно так не ликовал, думал Сергей Петрович, улыбаясь.
- Виктория! Домой! – раздался голос из ближайшего дома.
- Ты че бомжара лыбишься? – наглый голос заполз Сергею Петровичу в ухо.
Он и не заметил, как слишком близко подобрался к компании молодежи. От неожиданности, еще не придя в себя от пережитого, он прокричал:
- Не сметь здесь орать! Я Боевой Кадет Императорской Армии Ея Императорского Величества Королевы-Матери!
- Про Королеву-Мать ты перегнул, Кадет Хренов. – угрожающе вставил Виктор Николаевич Прохоров, здоровый детина двух метров ростом. Покачиваясь, как на ветру, он показал Сергею Петровичу кулак.
- Ой, ребятушки, дорогие мои – Сергей Петрович оскаблился всеми оставшимися зубами, изобразил покорность и лояльность – бутылочки оставите, я попозже зайду.
И, не дожидаясь ответа, Сергей Петрович засеменил к помойке.
Виктор Николаевич обернулся к остальным и заявил:
- Не, вы слышали про кадета? Это же бляха-муха народный эпатаж, не менее!
- Полностью с Вами согласен, любезный мой Виктор Николаевич, - сказал Треухов Алексей Иванович – полностью согласен. Не изволите налить за, так сказать, процветание и продвижение в свете необъяснимого и упорядоченного.
После чего Алексей Иванович сполз с капота, где он сидел и, упав на асфальт, немедленно заснул.
- нажрался, - констатировал факт Андрей Алексеевич Берегов.
- Как пить дать, нажрался, - отозвался эхом Виктор Николаевич.
- Мальчики, да поднимите же его быстрее, а то все себе отморозит, - заботливо сказала Ольга Викторовна Соловей.
- Раз, два, взяли!
Андрей Алексеевич и Виктор Николаевич подняли спящее тело Алексея Ивановича и запихнули его в салон машины.
- маленький, а тяжелый, - сказал Андрей Алексеевич
- говна много, - со знанием дела сказал Виктор Николаевич.
И правда, как в воду глядел. К вечеру Алексей Иванович, не выходя из машины, не только описался, но и обосралси. Поведением своим недостойным испортив вечер хозяину машины Пономареву Федору Дмитриевичу.
Сергей Петрович занял удобную позицию у помойки и начал наблюдать за компанией. Пустые бутылки множились на глазах. Удачно. Теперь надо уличить момент и собрать часть. Терпение и еще раз терпение. А уж этому Сергея Петровича учить было не надо.
Виктор Николаевич сделал большой глоток пива, смачно рыгнул и обратился к скучающей Анне Матвеевне:
- Скажите Аннушка, что вы такая грустная, как слоник в зоопарке?
- Хам. – молвила Анна Матвеевна и отвернулась.
- Не отворачивайся от меня Аннушка, - заплетающимся языком промямлил Виктор Николаевич – вы мое вдохновенье, вы мой идеал, в натуре!
- Козел ты в натуре!
- Я к тебе с чистыми намерениями, а ты сука проклятая, проститутка, нос воротишь! – Виктор Николаевич взъярился не на шутку. И врезал Анне Матвеевне прямо в глаз.
Анна Матвеевна от неожиданности и мощи удара перелетела через машину и приземлившись заорала, как резанная. К ней на помощь поспешили: Ольга Викторовна, чтобы оказать помощь; Андрей Алексеевич и Федор Дмитриевич, чтобы посочувствовать и успокоить. Покончив с сочувствием, они набросились на Виктора Николаевича, и началась драка. Андрей Алексеевич и Федор Дмитриевич зашли с двух сторон. Сначала дальними ударами ног свалили Виктора Николаевича на асфальт, а потом принялись избивать ногами, крича все, что они о нем думают, о его маме, папе, собаке и других животных и птицах. Как ни странно, Виктор Николаевич слегка отрезвел под ударами, с ревом вскочил и стал лупасить что есть мочи Андрея Алексеевича и Федора Дмитриевича. Напоследок, Виктор Николаевич ударил обеих лбами, отчего противники его повалились на землю без чувств. В это же самое время, Анна Матвеевна поплакав, достала из багажника лопату, припасенную Федор Дмитриевичем для уборки снега, и огрела со всего размаха Виктора Николаевича по голове. Отчего Виктор Николаевич упал, подергался и затих. Очнувшись, Андрей Алексеевич и Федор Дмитриевич, не сговариваясь, бросились к машине, увидели распростертое тело, почесали затылки, вскочили в машину и дали по газам. Анна Матвеевна и Ольга Викторовна уже за пять минут до этого скрылись с такой скоростью, что ветер Борей позавидовал и всплакнул легким пятиминутным дождичком.
Сергей Петрович момент драки пропустил, увлекшись старым телевизором. Он почему-то подумал, что в нем есть цветные металлы. Услышав визг шин и рев мотора, Сергей Петрович отвлекся и посмотрел на то самое место, где гуляла компания. Никого не было, только один лежал на асфальте без движения, рядом валялась лопата и куча пустых бутылок. Сергей Петрович не спеша подошел, посмотрел на тело, огляделся, вроде никого. Собрав не спеша бутылки, Сергей Петрович решил обыскать покойничка, присел перед ним на колени, взял правой рукой лопату, чтобы отложить ее, а левой зашарил по карманам. И тут над ухом раздалось грозно:
- Замри, сука, милиция!
проститутки,
не человек красит место,
а маляр, возможно.
истины стройки.

Анна Матвеевна решила сегодня на работу не идти. Глаз болел так, как будто в него въехала электричка. С таким лицом не то, что на работу, на улицу выходить нельзя. Она позвонила Павлу Даниловичу Крытову – своему работодателю, объяснила что к чему и он разрешил сидеть дома, добавив, что позже приедет проверить. Дома было делать абсолютно нечего. Все было постирано, поглажено, убрано, пропылесосено и стояло по местам. Анна Матвеевна включила телевизор и тупо уставилась в голубой экран. В пять часов встала с дивана и пошла готовить мужу ужин. Приготовила. Легла обратно на диван. Уставилась тупо в экран. Муж, Константин Евгеньевич Зябликов, пришел где-то часам к восьми вечера. Поел. Помылся. Вошел в комнату, посмотрел на жену, спросил тихо:
- где морду ободрала?
- Упала.
- Где упала?
- На улице.
- Понял. Пойду спать.
- Спокойной ночи.
Муж пошел спать. В десять позвонили. Пришел Павел Данилович. Посмотрел на Анну Матвеевну, открыл рот от удивления.
- это как так, милочка, боже мой. Не лицо, а… а…а…
- жопа куриная, - сказал Константин Евгеньевич, проходя мимо в туалет.
- Что за тип, - брезгливо прошептал Павел Данилович.
- Какой есть, - обреченно вздохнула Анна Матвеевна.
- Ты лечись, миленькая, побыстрей. Сама знаешь работать надо, времена ныне худые, так что выздоравливай и к нам. А я пошел, до свиданья.
Павел Данилович быстренько развернулся, выскользнул за дверь и был таков.
Муж из туалета закричал:
- ну что, ушел этот пингвин брюхатый?
- Ушел, ушел, успокойся.
- Ты спать идешь, золушка драная.
- Иду, козел вонючий.
И спали они долго и счастливо, пока с утра будильник не вернул их обратно.
Через несколько дней Анна Матвеевна решила пойти на работу. Вечер выдался знатный. Москва, золотоглавая столица, встречала ласково своих гостей. Тополиный пух, как снег покрывал жаркий асфальт. Каждое зачахшее дерево тянулось к последним лучам солнца, щедро дававшего свое тепло. Веселые прохожие спешили в кафе. Пели веселые птички вороны. Радостно заливались радостным лаем бродячие собаки. Гаишники улыбкой встречали нарушителей и отдавали им честь, а те в свою очередь не скупились пожертвованиями. Анна Петровна доехала на метро до станции «Новые Черемушки» и дальше пошла пешком.
На безымянном пятачке толпились девушки – человек сорок–пятьдесят, подъезжали машины, из них выходили дяди, быстро переговорив с «мамой», они забирали понравившихся и уезжали. Здесь были девушки всех национальностей со всего бывшего союза. Лидировали приехавшие из Украины и Молдавии. Стояли они, как правило, молча или тихо переговаривались. Анне Петровне долго ждать не пришлось. Ее позвали, немолодой мужчина неприятной наружности окинул ее придирчивым взглядом, расплатился на месте и повел Анну Петровну к машине. Ехали они не долго, Анна Петровна прекрасно знала этот район, так как она москвичка, ей даже не надо было прятаться в машине. Гаишники зорко следили и если что немедленно разводили на бабки незадачливых «клиентов» Приехали на место. Типовая девятиэтажка. Типовой район. Типы, живущие здесь, были тоже типовые. Анна Петровна знала все их незамысловатые повадки: сначала отожрать водки, потом слюнявыми губами прильнуть к груди, потом долгий секс без оргазма для обоих, потом еще водки и сон в любой позе в любом месте. Бывали, конечно, и живчики-сперминаторы, но реже. В основном, измученное пьянством население, было способно не на многое. Анна Петровна осмотрела квартиру. Кухня, заваленная пустыми бутылками, прихожая с кучей разной ненужной одежды на вешалке, две комнаты были закрыты. Хозяин квартиры повел ее в кухню, посадил за стол. Достал бутылку дешевого вина, налил два стакана до краев, приглашая выпить, и все это в полной тишине. Анна Петровна пригубила бормотухи и поставила стакан, крепленая гадость обожгла пищевод. Хозяин вытащил старый китайский магнитофон и поставил какую-то нудную музыку на всю громкость. Хозяину не понравилось, что Анна Петровна ничего не пьет и сказал нижеследующее:
- пей, потаскуха, а не то хуже будет.
Анна Петровна поняла, что человек с расстройством и быстро выпила стакан, отчего ее немедленно выворотило на пол. Хозяин поморщился, сказал что-то неприятное и заставил ее убирать. Дальше было все по накатанной схеме, хозяин добил бутылку, вытащил еще одну, выпил и ее. Потом повел Анну Петровну в комнату, заставил раздеться до гола. Вытащил из шкафа какие-то шмотки и заставил ее надеть, приговаривая:
- ну, прям вылитая Ирочка моя, как живая.
Анне Петровне становилось муторно и страшно от этого шепелявящего мужика. Он посадил ее на кровать, обнял и зашептал ей в ухо:
- А помнишь, как мы на юг ездили, как купались в заливе, я тебе розы покупал, ромашки, а ты, сука так меня за это… помнишь, ведь я тебе все покупал, давал, все, все на свете. И ведь ты брала все это, принимала, а ты мне в ответ… а я тебя ведь прощал, сдерживался, а ты так…
Анна Петровна обалдела от этого шепота, однообразной громкой музыки, запаха вина и она сказала:
- Может водочки выпить, а? Так пить хочется.
Мужик встрепенулся, вскочил и закричал:
- ты меня не обманешь! Я, значит, за водкой уйду, а ты сбежишь, да! Я тебя знаю. Ты больше мне изменять не будешь, я тебя зарежу, понимаешь. Ты больше не будешь блядовать от меня. Я тебе все, а ты мне хрен.
Мужик возбудился не на шутку, громко орал, бегал по комнате, махал руками, обещал убить их обоих, ее и какого-то Шурика. Шурику видимо должно было крупно не повезти, мужик обещал вспороть его, как свинью, отрезать голову и выкинуть ее в окно, предварительно поиграв ей в футбол. Что за месяц такой, - подумала Анна Петровна, - сначала по морде дали, теперь убить обещают.
Мужик грубо схватил ее за руку, стащил с кровати и приковал наручниками к батарее.
- я пойду в магазин, а ты сиди здесь тихо, как мышь и молчи, ясно?!
Мужик выскочил в коридор, потом грохнула входная дверь и все смолкло. Анна Петровна попыталась освободится от наручников, но ничего не вышло. Все, пиздец, попала – подумала Анна Петровна и даже расплакалась. Потом собралась с мыслями, но ничего в голову не пришло. В это время открылось входная дверь и в прихожей раздались два голоса, говорящих не по русски.
- эй, кто там, помогите, - закричала Анна Петровна.
В коридоре голоса смолкли. Открылась дверь в комнату. Вошли два невысоких, щуплых мужичка, уроженцы Молдавии. Они посмотрели на Анну Петровну и один сказал:
- ты чего?
- Чего не видите, меня приковали, этот придурок убить меня обещал, помогите мне, пожалуйста, я вас отблагодарю.
- Мы в чужие дела не лезем, мы здесь ничего не можем.
- Ну что же вы за суки такие, меня же убьют, понимаете.
- Мы не можем, хозяин злой, выгонит на улицу на мороз, а нам нельзя на улицу.
Мозг Анны Петровны лихорадочно заработал, что же делать, что делать. И тут она вспомнила, что в сумочке лежит сотик и газовый баллончик. Она сказала:
- Тогда хоть сумку мою из коридора принесите. Это то вы можете.
- Можем.
И один из молдаван принес ей сумочку. Анна Петровна лихорадочно вытащила мобильник и набрала Павла Даниловича. Гудок, еще гудок, сердце у Анны Петровны бешено стучало, раздался голос
- алле.
- Паша. Это Аня.
- Какая Аня?
- Зябликова. Узнал?
- Да, чего звонишь?
- Я попала с клиентом здесь. Он меня к батарее приковал, убить грозился. Я боюсь, сделай что-нибудь, а то он меня покалечит или убьет.
- Слушай ты где, адрес знаешь?
- Да здесь недалеко, улица Арцимовича, дом ***. Пятый этаж, квартира ***.
- Понял, жди. Я приеду или ментов подключу.
Анне Петровне стало как-то сразу легче. Про Павла Даниловича ходили слухи, что он одного такого клиента выкинул с девятого этажа и следом выкинул его соседа и собаку.
В это время вернулся хозяин квартиры. Он вошел в комнату, увидел сумочку у Анны Петровны, разъярился не на шутку, заорал, забрызгал слюной, выхватил сумку, зашвырнул ее в угол комнаты.
- Сдать меня захотела предательница!
Увидел у нее в руках телефон, вырвал его и разбил об стенку.
- хахалю своему звонила, блядь драннная, признавайся!
И ударил Анну Петровну по лицу кулаком в тот же больной глаз. Потом резко успокоился, расковал ее и повел на кухню. Слава тебе господи! – подумала Анна Петровна, - хоть не убил. На кухне сидели тихо в уголке молдаване и смотрели в пол. На столе стояла бутылка водки и остывшие пельмени.
- чего сели, открывайте! – сказал хозяин.
Молдаване открыли и разлили по стаканам. Все выпили, закусили. Хозяин посмотрел на молдаван и сказал:
- жрете на мои деньги, сволочи. Может еще и мою жену хотите трахнуть, а?
Молдаване еще крепче уставились в пол, один забормотал:
- ты че Семеныч, мы это, того не одной мысли такой, мы не смотрели даже в ее сторону, уважаем тебя, блин.
- А что посмотреть хочется, да? Так и знал, даже вы меня предали, а я о вас заботился, кормил, подметал за вами, козлами, пыль, бля, и эту, понимаете ли, херню задвигал, перед властью отмазывал, а вы меня так кинули, на жену мою заглядываетесь, собаки мороженые. Я же вас всех козлов повалю.
Семеныч выбежал из кухни в комнату. Слышались звуки отодвигаемой мебели, потом что-то клацнуло. Семеныч ворвался на кухню с обрезом, глаза его бешено вращались, пена у рта. Не целясь, он выстрелил в молдаван. Те резко среагировали и повалились на пол. Звон бьющегося стекла наполнил комнату. Оба окна вывалились на улицу.
- Что, хрюньи паршивые, страшно?!!! – заорал Семеныч.
Перезарядил и выстрелил еще раз. От выпитого его повело в сторону и он выбил оставшееся маленькое окно.
- значит так, – продолжал орать Семеныч, - все на пол, руки за голову, а ты, - он резко развернулся в сторону побелевшей от страха Анны Петровны, - ты со мной.
Семеныч схватил ее и повел в комнату. Когда они поравнялись с входной дверью. Раздался треск, дверь вывалилась прямо на Семеныча с жертвой, придавила их, а сверху ломились люди в камуфляже и что-то орали.
Когда разобрались что к чему, выяснилось, что от удара об пол Семеныч скончался на месте, обрез его выстрелил, пробил стенку и убил соседского кота Ваську. На этом жертвы кончились. Анна Петровна получила синяки и ссадины, молдаване получили тоже неплохо, когда их выносили из подъезда, люди подумали, что это и есть жертвы.
В милиции, благодаря связям Павла Даниловича, все быстро разрешилось. Анну Петровну утром отпустили, а молдаван оставили для профилактики еще на ночь. Они сидели вместе с бомжем, который уверял их всю ночь, что он невиновен, что лопата не его ну и в том же ключе, пока они не дали ему в репу, после чего все заснули и приснился им всем одинаковый сон: Карлсон продал старый пропеллер, купил новый и вскоре разбогател, став самым высокооплачиваемым наркокурьером Стокгольма.
дворники,
Жил-был дворник Антон Антонович Стеблов, подметал себе двор, три подъезда, да детскую площадку убирал иногда. Так бы и остался дворником, если бы не случай.
В том же доме во втором подъезде на пятом этаже жили, были, два бизнесмена. Одного звали Сергей Юрьевич Замороков, а второго Дмитрий Федорович Чивилев. Оба работали на одной фирме и занимались одним делом, что-то связанное с торговлей. Были они, мягко говоря, нетрадиционной ориентации, что, впрочем, не мешало им зарабатывать деньги. И вот однажды, пришли Сергей Юрьевич и Дмитрий Федорович домой, прошли сначала у подъезда жесткий фейс-контроль старух-пенсионерок, потом подышали мочой в лифте и, наконец, попали в свое уютное гнездышко на пятом этаже. Пребывая в хорошем настроении, они позволили себе выпить и закусить, врубили Пугачеву на всю катушку и начали заниматься… впрочем, это не для бумаги.
В это же самое время обычный московский наркоман – Сергей Семенович Виттель продумывал, как нарыть денег на очередную дозу. Даже продав входную дверь и все лампочки из своей однокомнатной квартиры, он не мог остановится и искал где и на что взять. Проходя под домом номер***, он услышал громкую музыку, остановился, подумал, и пришел к выводу, что в квартире с музыкой - есть, чем поживиться. «Ну, хотя бы магнитофон у них точно есть», - смекнул Сергей Семенович. Проходя мимо дворника, Сергей Семенович поймал его строгий и неодобрительный взгляд. «Чего вылупился, старый перец» - подумал про себя Сергей Семенович и поспешно отвернулся. У подъезда его встретил недобрый гул бабулек:
- опять в сорок пятую наверно, там все наркоманы одни, пьянь и тунеядцы, - молвила одна бабка, похожая на надзирателя гестапо.
- Развелось хулюганов, - вторила ей другая, - когда Зюганов к власти прийдет, он им покажет, всех в Сибирь лес валить.
- Вы к кому молодой человек, а? Я вас спрашиваю.
- Пошла в жопу, шапокляк перхотный, - огрызнулся Сергей Семенович
- Хамло!
- Надо милицию вызвать!
- Вызывайте, хоть ЦРУ с ФБР, спиногрызки, - продолжал огрызаться Сергей Семенович.
- Молодой, а старость не уважает
- Вот будет тебе семьдесят лет, узнаешь.
- Развели хамов, управы на них нет.
- Антон Антонович, - закричала бабка, похожая на двадцатилетнего бультерьера, - вызовите участкового!
Сергей Семенович, тем временем, справился с замком и проник в слабоосвещенный подъезд. Рассчитав, что квартира с музыкой находится на пятом этаже, он направился к лифту, вызвал. Лифт открылся и Сергей Семенович зашел внутрь, сразу наступив в свежую лужу мочи, правда, запах стоял, как будто насрали. Осмотревшись, он увидел кучку какашек в углу лифта, а рядом лежала разорванная пачка из-под сигарет. Да, подумал Сергей Семенович, это умудрится надо подтереться жесткой сигаретной пачкой. Стараясь не дышать, Сергей Семенович нажал на кнопку пятого этажа и сделал неприятное открытие – кнопки были измазаны говном. Сергея Семеновича стошнило прямо на кнопки. Лифт открылся и Сергей Семенович буквально вывалился из него. Немного потеряв ориентацию (в пространстве), Сергей Семенович не сразу сообразил, где же нужная ему квартира, но, прислушавшись, он быстро сообразил, что к чему. Из квартиры №*** доносилось про то, как Пугачева собиралась войти в воду. Сергей Семенович обтер руку платком, брезгливо его выкинул, достал пистолет, заклеил глазок жвачкой и позвонил. Дверь долго не открывалась. Сергей позвонил еще раз. Никакого результата. Позвонил еще раз. Потом еще раз. Еще. Еще. Еще. Что они там оглохли, что ли, - подумалось Сергею Семеновичу. Зашелестел лифт. Кто-то в нем громко ругался. Послышались характерные булькающие звуки. Блевало, судя по всему, несколько человек сразу. Дверь открылась. Из лифта выбежали пара хорошо одетых молодых парней. Их стошнило уже на площадку, глаза их налитые кровью, немигающе уставились в бесконечность. Немного оправившись, они подошли к той же квартире и начали звонить. Обратив внимание на Сергея Семеновича, один сказал:
- Тоже лифтом ехали, мужчинка, - и подмигнул.
Сергея Семеновича передернуло. Пидорасы конченые, - подумал он. И что они в «моей» квартире забыли. Так, понимаешь, все хорошо начиналось, хотя если подумать, одеты парни ничего и наверняка с деньгами.
Тут открылась дверь и на пороге появился Дмитрий Федорович в розовом халате. Он галантным движением руки пропустил гостей и они начали было заходить, как Сергей Семенович с криком «стоять!» подбежал, размахивая пистолетом. Дмитрий и гости опешили от неожиданности и задрали руки вверх. Затолкав всех в прихожую, Сергей Семенович закрыл дверь и сказал:
- Ну что дикобразы, бабки быстро давайте. А ты, - Сергей Семенович обратился к Дмитрию Федоровичу, - зови своего дружка козлерогого, и без глупостей там, я все вижу.
Дмитрий бочком зашел в комнату. Подошел к спящему Сергею Юрьевичу и стал его тормошить. Сергей Юрьевич спросонья открыл глаза и закричал. У Сергея Семеновича от неожиданности дернулась рука, раздался выстрел. Оба гостя упали. Пуля прошла сквозь одного и попала в другого. «Во, бля» - подумал Сергей Семенович и застыл от растерянности. Дмитрий Федорович упал на Сергея Юрьевича, последний вскочил, столкнул Дмитрия Федоровича на пол и бросился с криком «Грабят!» к чемодану в коридоре. Схватив чемодан, Сергей Юрьевич забежал в комнату. Дмитрий Федорович придя в себя, побежал в прихожую и стал отнимать пистолет у Сергея Семеновича. Боролись они не долго. Дмитрий Федорович укусил Сергея Семеновича за ногу, потом за руку, пистолет выстрелил, пуля просвистела над ухом у Сергея Юрьевича над ухом, он зачем-то оттолкнул от себя чемодан и упал на пол. Чемодан, пробив два окна, вылетел на улицу. Сергей Семенович, наконец, поборол Дмитрия Федоровича, выстрелив в него два раза. Увидев это, Сергей Юрьевич дико закричал, поднялся с пола и бросился на Сергея Семеновича. Они покатались по полу, потом в обнимку порушили мебель и, не рассчитав, вылетели оба из разбитого окна на улицу.
Дворник, Антон Антонович, услышав стрельбу, подошел поближе. На улице уже началась паника, бабок, как ветром сдуло, родители собрали детей с площадки перед домом и поспешили по домам. Антон Антонович увидел, как из окна вылетел чемодан и упал на дорогу. Антон Антонович подошел, деловито взял чемодан, осмотрел и пошел в свою дворницкую. Пока он не спеша шел, он услышал, как что-то упало сзади на асфальт, но не придал этому значения. Антон Антонович зашел в свою каморку, положил чемодан на кучу соли с песком, открыл. Закрыл. Открыл снова. Не может быть. Чемодан до верху был заполнен пачками с деньгами. Жаль, что не баксы, - подумал Антон Антонович. Потом подумал, что и этого вполне хватит на безбедную жизнь. Антон Антонович переоделся, спрятал чемодан в старую спортивную сумку и пошел в сторону автобусной остановки.
"девятка", въехавшая в мерседес,
Никогда еще так плохо Виктор Павлович Рубакин себя не чувствовал. Гребанные праздники, - думал он, запутавшись в одеяле и упав с кровати. Поднявшись, он ощутил дикую головную боль и сел обратно на кровать. Ноги не слушались. Зачем было вчера мешать водку пиво и вино. Воспоминания о вчерашнем дне пытались было нахлынуть на больную голову, но она сопротивлялась и ничего не желала вспоминать. Поднявшись все-таки с большим трудом, Виктор Павлович побрел на кухню. Достал из холодильника кефиру и жадно начал его пить. Лучше не становилась. Тогда Виктор Павлович принял контрастный душ. Тоже особо не помогло. Дааа, надо похмелиться, - решил Виктор Павлович и стал одеваться. Одеться удалось не сразу и с большим трудом. Надев на себя разного цвета носки и разные ботинки, Виктор Павлович в телогрейке, из-под которой торчала гавайская рубашка, вышел на улицу. Дойдя до магазина вспомнил, что не взял денег, пришлось возвращаться обратно. Со второй попытки Виктор Павлович купил две бутылки водки, бутылку пива и пачку пельменей. Уже почти дойдя до подъезда, Виктор Павлович обратил внимание, что теряет сознание.
Всему виной была палка, которой Алексей Витальевич нанес меткий удар.
- хороший удар, - констатировал Вилен Аркадьевич.
- Да, не плохой. Бери сумку и валим, пока не замели.
Вилен Аркадьевич подхватил сумку и парочка быстро удалилась.
Когда Виктор Павлович очнулся, голова болела еще больше. Что за хреновина такая, - подумал он и приложил руку к голове. Посмотрел на пальцы и увидел свежую кровь. Наверно, когда упал приложился об асфальт, - думалось ему. Интересно, а куда сумка делась. Виктор Павлович стал шарить по асфальту в поисках пропажи, но сумка находится не желала. Проходящая мимо соседка сказала Виктору Павловичу:
- что вы так миленький над собой издеваетесь. Ведь совсем молодой еще, а уже по полу катаетесь, как алкоголик со стажем. И ведь приличный человек, а выглядите, как бомж.
- Я это, сумку потерял, - прошепелявил Виктор Павлович, - не видели?
Соседка хмыкнула, покачала головой и вошла в подъезд. Сумки нет, пришел к выводу Виктор Павлович, порылся в карманах, деньги были на месте. Пойду еще раз. Дойдя до магазина с еще большим трудом, Виктор Павлович купил еще бутылку водки и пива. Продавщица покосилась на Виктор Павловича и когда он ушел, сказала своей подружке продавщице:
- за пятнадцать минут купил три бутылки водки и две пива. Представляешь. И куда в них только влезает в паразитов.
Товарка понимающе покачала головой и добавила:
- мой вот тоже, остолоп, каждый день за воротник, только успевай ему деньги давать.
- Все они козлы, - подытожила первая продавщица.
Виктор Павлович, тем временем, добрался до квартиры, еле-еле её открыл. Вошел, достал бутылку из пакета, налил стакан. Выпил. Отпил пива. После чего устроился поудобней в кресле и закурил. Хотя все еще мутило, но дрожи в руках поубавилось и голова перестала трещать, но начала побаливать, то справа, то слева. Выпив еще, Виктор Павлович решился приготовить нехитрый завтрак из двух яиц и куска бекона. В это время неожиданно и, как показалось Виктору Павловичу, громко и очень резко, раздался телефонный звонок. От неожиданности оба яйца, что он держал над сковородкой, выпали у него из рук и разбились. Яичница со скорлупой, сэр, - пришло почему-то в голову. Звонок не утихал. Снова и снова, как раскаленная игла проникал в мозг. Виктор Павлович схватил трубку и прокричал неожиданно:
- прачечная!
На другом конце молчали, потом голос его подруги Светы сказал:
- ты что Виктор, обалдел? Какая прачечная!?
- Извини, вырвалось.
- Я вот чего звоню. Хотела сказать тебе, что нам надо разойтись. Наверно навсегда.
Света выждала драматическую паузу. Поняв, что ответа не будет, она продолжила:
- Понимаешь, мы с тобой такие разные люди. Ты все время на работе, потом со своими друзьями. А я хочу учится, стремится к чему-то новому. Понимаешь?
Виктор Павлович все это время пытался следить за нитью разговора, но похмелье не давало ему это сделать, поэтому он молча сопел в трубку и, иногда, икал. Света продолжала:
- Мне нужно много всего, чтобы чувствовать себя защищенной в денежном плане и быть свободной в своей жизни. Что бы мой ребенок ни в чем ни нуждался. А ты на это не способен, ты не можешь дать мне свободы и обеспечивать мои запросы. В психологическом плане ты мне тоже не подходишь. Твоя эгоцентрика не соответствует моим внутренним мироощущениям и я хотела сказать…
- Короче, - перебил ее Виктор Павлович, все, что она говорила окончательно утомило его мозг, - пошла ты на хуй! Вещи свои заберешь позже. – и повесил трубку.
Вот заморочила, здесь человеку плохо, а она со своей психологией докопалась. Чего ей надо вообще, выучили умные слова, цену набивают. Завтра навещу соседку с седьмого, она давно заманивает, типа на чай. Все эти мысли проносились в голове у Виктора Павловича, пока он наливал себе еще водки. Тут опять раздался телефонный звонок. Виктор Павлович схватил трубку и закричал:
- ну что еще?
- Ты че орешь, - сказал голос его начальника Алексея Геннадиевича Просковского. – говори тише. У меня к тебе дело. Садись на свою "девятку" и быстренько в офис. Здесь люди важные приехали, хотят видеть лучшего менеджера года лично.
- Алексей Геннадиевич, но я, я это…
- Ты давай не ленись, потом отгуляешь, быстренько собирайся и давай к нам.
Алексей Геннадиевич повесил трубку. Виктор Павлович, так и остался с трубкой в руке. Вот это подстава, - подумалось ему. И что теперь делать? Пришлось быстро переодеться в костюм, зажевать «антиполицай» и собираться ехать. Выйдя на улицу, Виктор Павлович прищурился от яркого света, нашел свою машину, завел и поехал в офис. Попав в пробку, он расслабился, выключил мотор и постарался подремать. Разбудят, когда надо будет, - подумал Виктор Павлович и закрыл глаза. И приснилось ему следующее:
Он, Виктор Павлович, на белом коне. Перед ним раскинулся огромный луг. Цветы и травы источают приторный аромат. На лугу стоят шатры. В шатрах его войско отдыхает после похода. Виктор Павлович тронул поводья, лошадь неспешно зашагала вокруг лагеря. Странно, но не смотря на присутствие огромного войска, было тихо. Звонкая тишина давила на голову и Виктор Павлович понял, что не слышит ничего вообще, даже лошадь не издавала не звука. Неожиданно лошадь пукнула и этот звук неожиданно громко прозвучал, как выстрел. Из всех шатров выбежали солдаты. На вид отъявленные головорезы. Один из них самый здоровый с повязкой на глазу обратился к Виктору Павловичу:
- уважаемый Тан, что произошло? Напали враги?
- Нет, не напали, - сказал Виктор Павлович неожиданно командным и волевым голосом. Ему понравилось обращение «тан» - это моя лошадь испустила нечистый дух, что овладел ей накануне.
Здоровяк округлил глаза и сказал:
- как будет угодно Великому Тану. Солдаты по шатрам!
Солдаты разбрелись по шатрам, недоуменно перешептываясь. Виктор Павлович поманил здоровяка пальцем и сказал ему:
- отведи меня в мой шатер.
Здоровяк поклонился, взял лошадь под уздцы и повел Виктора Павловича куда-то внутрь лагеря. Виктор Павлович обратил внимание, что в лагере было удивительно чисто, никто ни слонялся, не кричал и вообще как-то странно это все. Он обратился к здоровяку и сказал:
- какова наша цель?
Здоровяк опешил сначала, потом подумал и сказал:
- наша цель уничтожить проклятый Авалон и покрыть себя неувядающей славой.
- Ты прав. – ответил Виктор Павлович, а про себя подумал, что не чего не понял. Странно все это и удивительно.
Между тем, они не спеша приблизились к огромному белому с золотым шатру и остановились. У входа дежурили два стража. Они стояли так неподвижно, что сперва Виктор Павлович принял их за статуи, но когда он слез с лошади и подошел поближе, они одновременно отдали ему честь. Виктор Павлович еле удержался, что бы не поднять руки в защите. Глупо бы я выглядел, если бы сделал это, подумал Виктор Павлович и вошел внутрь. Внутри все было по спартански скромно, но изысканно. Вдоль стенок шатра стояли большие сундуки. Посередине комнаты был очаг, дым от него уходил куда-то вверх, но дымом не пахло. Вокруг очага лежали шкуры каких-то животных и рядом с каждой стояли маленькие резные столики. Чтобы обедать, - подумал Виктор Павлович. В дальнем от входа конце шатра было возвышение, все застеленное шкурами и заваленное мехами. Постель! – догадался Виктор Павлович, - и какая здоровая! А что это на ней такое? На постели спиной к двери сидела девушка, закутанная в меха. Интересно кто это? Может моя наложница? А может жена. Сейчас проверим.
Виктор Павлович подошел поближе и положил руку на плечо. От неожиданности, она резко отпрянула и показала свое лицо. Виктор Павлович обалдел от неожиданности:
- Света! А ты, какого хрена здесь делаешь?
- То есть как? Что за тон. Я твоя жена между прочим. Хотя мне так уже не кажется.
- Когда это мы поженились?
- Совсем ополоумел. – Света отвернулась и, воздев руки к небу, сказала – муж мой безумен, за что Великие Боги, за что?
- Что за сцены ты здесь устраиваешь? Рехнулась что ли. Ты же сама вчера позвонила и сказала, что между нами все, мол, моя энергохренергия мешает твоей тонко настроенной психике и все в том же духе.
- Что за слова ты говоришь безумец? Я не понимаю о чем ты. Целыми днями я сижу в твоем шатре и молюсь Богам, чтобы они послали тебе легкую смерть. Теперь я понимаю, что ты окончательно свихнулся. Стража! – истошно закричала Света.
Вбежали два стражника. Света обратилась к ним:
- немедленно позовите Борлума. Мой муж и ваш Тан охвачен безумием. Нужна помощь.
- Ты чего несешь Света? Ты что совсем съехала со своей психологией. Начиталась глупых книжек, типа «как устроить семью» и «секреты семейного счастья», хватит истерики закатывать!
Стражники изумленно переглянулись и мигом вылетели наружу. Света рухнула на колени, достала из-под шкуры длинный кинжал и направив на Виктора Павловича прошипела:
- не подходи безумец. Если будет угодно богам, жрецы в столице вылечат тебя, если же им этого не удастся, тебя, наконец, отправят к предкам.
Виктор Павлович обалдел от всего этого. Он не знал плакать ему или смеяться. Такое впечатление, что попал в дешевый исторический фильм. Но вскоре он убедился, что это не фильм. В шатер ворвались три воина и здоровяк, что провожал его до шатра, судя по всему, это и был пресловутый Борлум. Борлум обратился к Виктору Павловичу и сказал:
- твоя жена, Великий Тан, обвиняет тебя в безумии, но разве ты безумен? Скажи нам, мы твои верные слуги.
- Никакой я не безумец. Эта стерва призналась мне, Что желает моей смерти, вот и бесится.
- Говори ты женщина, - Борлум обратился к Свете.
- Он всегда вел себя странно, Борлум. Все женщины в нашей стране имеют равные с мужчинами права, кроме ратного дела. А он всегда держал меня дома, как прислугу, не дозволял мне встречаться с подругами, я сидела и тупела у него в доме. Дальше хуже, он запретил мне учится и не брал на выступления артистов, не куда не брал с собой. Я долго терпела, а потом сказала ему об этом. Он же в ответ избил меня и приказал сидеть и молчать.
- Эй, я не бил тебя никогда, ты лжешь! – уязвлено вскричал Виктор Павлович, – и с подругами ты своими вечно широебишься без меня. И учишься в своем гребанном институте на какую-то профессию, которой нет применения. Ходишь по клубам и еще говоришь мне, что я ограничиваю тебя, сволочь проклятая.
Виктор Павлович напрягся не на шутку. Лицо его исказилось, руки задрожали от избытка чувств, и непроизвольно легли на рукоятку меча.
Света вскочила с мехов и, сняв одежду повернулась спиной к опешившим воинам. На ее нежной коже алели рубцы от ударов плетью. Борлум и солдаты немедленно обнажили мечи и стали наступать на Виктора Павловича.
Виктором Павловичем овладело безумие, с диким криком он достал меч и бросился на солдат. Одного он зарубил сразу, сделав ложный выпад и разрезав ему живот. Уклонился от второго удара и разрезал горло второму. Третьего заколол кинжалом, который, как по волшебству появился в левой руке. С Борлумом пришлось повозиться. Но вскоре и тот упал пораженный в сердце. Света, уже запахнувшая одежду, взяла кинжал в обе руки и пошла на таран. Виктор Павлович отбил легким движением кинжал и отрубил Свете голову. После чего ярость его утихла, он отпустил меч и кинжал, и замер в изнеможении. Откуда-то с улицы раздался звук, он нарастал, становился все сильнее. Виктор Павлович зажал уши руками, но звук становился все сильнее, казалось, что сейчас голова взорвется, Виктор Павлович закричал…и проснулся.
Очнулся Виктор Павлович от пронзительных гудков. Завел машину и поехал дальше. Присниться же всякая хрень. Даже как-то не по себе от всей этой резни. Хорошо хоть во сне. Виктор Павлович посмотрел по сторонам. Мимо проносились гипермаркеты, рынки, какие-то вычурные здания, столбы, все это путалось в глазах и в голове, Виктор Павлович прикладывал большие усилия, чтобы не въехать в один из столбов. Тут его внимание привлекли двое пацанов, перебегающих через дорогу. Вот идиоты, самоубийцы, ведь оживленная улица, - подумалось Виктору Павловичу. Он повернул голову назад на дорогу и понял, что врезается на всей скорости в стоящий на светофоре «мерседес». Последняя его мысль была: «Пиздык»
гаишник,
Содовский Максим Григорьевич угнал машину, прямо напротив отделения милиции и был очень этим доволен. Зачем он каждый раз угонял машины, он понять не мог. Какая-то сила влекла его к железным коням. Не для продажи, не ради какой-то еще выгоды, а просто так, ради куража и немыслимой дозы адреналина. Максим всегда оставлял угнанные машины где-нибудь у оживленной торговой точки и ехал домой на метро в очень хорошем настроении. Максим знал, что полагается за угон по закону, но ничего не мог с собой поделать. Со временем даже перестал просто угонять машины, а выбирал задачи посложнее – у крутого банка с видеонаблюдением, у отделений милиции, у зазевавшихся покупателей дорогих супермаркетов, с охраняемых стоянок, однажды даже пришлось пилить дерево и положить его на дорогу так, чтобы за ним не смогли угнаться. Вот и сейчас очень удачно получилось. Какой-то дядька зашел в отделение милиции, оставив даже ключи в замке зажигания. Такие расслабухи Максим не прощал. Аккуратно залез в салон, завел и был таков.
Сегодня Максим решил съездить за город и хорошенько искупаться, погода была на редкость жаркой и тело требовало воды. Вырулив на Ленинский проспект, Максим разогнался и устроил гонки с дамой на роскошном кабриолете. Так незаметно они приблизились к посту гаи на МКАДе, не успев сбросить скорость, они неслись, следя друг за другом. В последний момент Максим заметил, что на дорогу выбежал гаишник, Максим не успел даже сказать «а», как сбил гаишника левым крылом. Гаишник ударился лицом об стекло и отлетел куда-то вправо. Все это произошло за секунды, но Максим навсегда запомнил перекошенное лицо гаишника перед собой. Не сбавляя скорости, он мчался подальше в область. Странно, но его ни кто ни преследовал. Доехав до какой-то проселочной дороги, он свернул, потом свернул еще раз, потом сворачивал до тех пор, пока не уперся в берег какой-то реки. Оба берега реки покрывал лес и машину видно не было. Максим остановился, выключил двигатель, откинулся на сиденье и только тогда заметил, что руки трясутся, а ноги, как ватные. Максима трясло. Мысли летели с бешенной скоростью, нельзя было сосредоточится ни на одной. Расслабиться долго не получалось. Максим с трудом восстановил дыхание, сердце перестало бешено биться. Пора было подумать о последствиях. Максим размышлял так: если его засекла и сфотографировала камера, висевшая у поста гаи, то ему конец. Если гаишник погиб, то это тоже не фонтан. Плюс угон машины. Даже не зная кодекса, Максим прикинул, что все вместе тянет на очень приличный срок, возможно пожизненный. Вот попал. И так глупо, так по детски. От машины надо избавиться и валить подальше отсюда. Что бы не привлекать внимание, прикинуться рыбаком. Конечно, на рыбака Максим мало тянул без удочки и снасти, но надо рисковать.
Максим обыскал машину и обнаружил следующие полезные вещи: кошелек, в котором было три тысячи рублей с мелочью, документы на машину на имя Колобова Николая Арсеньевича, удостоверение сотрудника ФСБ на тоже имя. Тут Максиму стало окончательно плохо. Угнать машину у сотрудника спецслужб! Это наверно точно конец. И без того невеселые мысли до того достали Максима, что от невыносимого нервного напряжения он расплакался. Прейдя немного в себя, продолжил осмотр. Больше ничего не было, ни в салоне, ни в багажнике. Забрав деньги, Максим открыл все двери и багажник, облил салон машины бензином, который вылил из бака и поджег. Сам же пошел быстрым шагом вдоль речки. Куда-нибудь точно попаду, - думал Максим. Сочинив легенду по дороге, он вышел к какой-то деревне. Постучал в первый же дом. Дверь открыл старик и посмотрел на Максима внимательно.
- здравствуйте дедушка. – сказал Максим.
- здравствуй, коли не шутишь.
- Я здесь рыбу ловил на речке. Решил прогуляться, в леске грибов пособирать, да заблудился. Теперь, думаю, какая рыбалка, до Москвы бы добраться, а как не знаю.
- Дааа, - протяжно сказал дед, - дело известное, здесь летом, таких как ты, прорва, почитай через день заходят, просят дорогу показать.
Дед не спеша прикурил папироску, затянулся и сказал:
- ты вот что сынок, иди вон по той дороге, она тебя к трассе выведет, здесь недалеко, километров пять. А на трассе попутку поймаешь до своей Москвы.
- Спасибо вам дедушка. Если следующий раз заблужусь, обязательно вас навещу и другим расскажу.
- Да это нам не в тягость, иди с Богом.
- Спасибо еще раз за подсказку.
Максим вышел на указанную дорогу и побрел в сторону шоссе. Долго ли коротко ли, вышел он на трассу, руку поднял, остановилась легковая машина.
- в Москву подкините?
- Двести.
- Согласен, поехали.
Максим сел и сразу откинулся на сиденье. Водитель, немолодых лет мужчина с копной рыжих волос, недоверчиво покосился на него и сказал:
- что, грибы собирали?
- Да, заезжал к дедушке и весь день за грибами проходил, устал как собака.
- А где грибы-то? – не унимался водитель.
- А грибы дедуля мой посолит, да в банки закатает. Тогда и заберу.
- Понятно, щас грибы не те, что раньше. Раньше, бывало, найдешь белого – шляпка полметра в диаметре, а сейчас все не то…
Водитель продолжал что-то болтать, но Максим его не слышал, полностью погруженный в свои невеселые мысли.
Подъезжая к Москве, водитель растолкал его.
- ну, ты спать горазд, просыпайся, вот твоя Москва, куда высадить?
Максим и не заметил, как заснул. Покрутил головой, чтобы прийти в себя. Оглянулся.
- Высади у метро, сейчас будет.
- Мне туда не надо, мне на МКАД надо.
- Накину полтинник, здесь рядом.
Водила изобразил на лице мучение, но поехал. Выйдя из машины, Максим пошел прямо в метро и уже через час был дома. Дома Максим помылся, переоделся в чистое и включил телевизор, надеясь услышать новости про себя. Программа, посвященная криминалу, началась с разных новостей про грабежи и тому подобное. В конце программы, ведущий сказал, что только что поступила информация о странных происшествиях, укладывающихся в одну цепочку. Ведущий драматичным, но бесстрастным голосом, с оттенком металла поведал следующее. В 14.00 возле **того отделения милиции был угнан автомобиль, принадлежащий управлению ФСБ по г. Москве. Сотрудник этого ведомства сказал без камеры, что занимается важным расследованием и не исключает, что угон связан как-то с этим делом. Потом угнанная машина сбила сотрудника ГИБДД Кудряшова Илью Николаевича на пересечении МКАД с Ленинским проспектом. С места происшествия машина с убийцами скрылась в сторону Московской области. Ближе к вечеру машина была обнаружена полностью сгоревшей у реки ***, вблизи от села ***. Машину обнаружили рыбаки и сообщили в милицию. В данный момент идет опрос жителей села, рыбаков, грибников и всех, кто оказался в данном районе. Дороги района тщательно перекрыты, идет проверка документов, но пока результат отсутствует. Ситуацию прокомментировать согласился представитель пресс-службы ГИБДД полковник ***. Он сказал, что это не обычное преступление. Видимо преступник или преступники очень тщательно готовились к преступлению, а сотрудник ДПС пострадал из-за того, что оказался на пути у циничных и готовых на все преступников. Видимо в планы преступников не входило убийство сотрудника ДПС, но все еще предстоит выяснить, идет следствие и как только появиться информация, о ней поставят в известность журналистов.
Максим понял, что ему пока крупно везет, но дед, скорее всего, его запомнил и его фоторобот скоро появиться на каждом столбе. Хреново, пора валить из Москвы, а лучше из страны. Так просто в покое его не оставят. Где же взять денег на жизнь в изгнании? Этот вопрос встал очень остро и Максим не знал, как его решить положительно. Продать все, что у него есть? А что же у меня есть? – задал себе вопрос Максим. Есть коллекция марок, старый пылесос, письменный стол, да старый компьютер за который дадут максимум долларов тридцать. Хреново, однако.
Максим решил тогда пойти на улицу, побродить и будь что будет. Он вышел и направился бесцельно бродить по району. Как назло все вокруг было почему-то прекрасным и радужным. Хорошая солнечная погода, веселые люди вокруг, красивые девушки, зеленая травка на газоне, тоже, казалось, орала, как прекрасен этот мир. Максим брел бес цели уже час, как вдруг на встречу выбежал дедушка с мешком за плечом. Странный какой-то дед, - подумал Максим. – глаза на выкате, одет как-то неестественно дорого. Костюм, наверно, долларов на пятьсот потянет. Ботинки из дорогой кожи. Мешок портил картину, старый и замызганный. Интересно, что в нем? Может дед наркодилер. Тащит мешок травы на продажу. Максим так и представил себе компанию упыханных молодчиков, черпающих травку из мешка большими волосатыми лапами. Пока максим думал, он стоял неподвижно с открытым ртом. Дед прошел мимо него и Максим от неожиданности чуть не упал на газон. Он развернулся, догнал деда, вырвал мешок и побежал со всех ног не разбирая дороги. Сзади послышался дикий вопль отчаянья, но максим не обращая внимания бежал и бежал. Забегал в какие-то дворы, сворачивал в подворотне, пока не остановился у какого-то дома и сел на лавочку передохнуть. Максим положил мешок перед собой, закурил и подумал, смотря на мешок, ради чего все-таки он бежал так долго и упорно. Максим неспеша развязал мешок, посмотрел внутрь и еле подавил крик радости. Мешок был полон денег. Вот это поперло, - думалось Максиму. Теперь можно думать, куда свалить. Может податься в Бельгию? Максим слышал, что там не выдают преступников России из-за каких-то недоработок в законах. А можно в Австралию. Там вообще никогда не найдут. Сменить имя и прикинуться шлагом на долгие годы. Мысли максима прервал милицейский «козел», медленно ехавший по двору. Так, пора сваливать, - думал Максим, - а то чего-то расслабился, так и нарваться можно. Он соскочил со скамейки, подхватил мешок и пошел уверенной походкой из двора. Его окликнули сзади:
- эй парень! Постой-ка. Милиция!
Максим обернулся. К нему подходили двое милиционеров. Максим отметил, что они не бежали, не суетились, наверно документы проверить.
- предъявите документы, пробурчал один из милиционеров.
- Пожалуйста. – сказал Максим и достал паспорт.
Милиционер внимательно стал изучать паспорт. Второй тем временем, подозрительно посмотрел на мешок и сказал:
- чего в мешке?
- Да вот песку набрал. Мать попросила для рассады и цветов. Вот я в песочнице и набрал. Ой! – максим изобразил выражение проговорившегося человека.
- Я не знал, что в песочнице нельзя. Ноя больше не буду. Пожалуйста. Песка ведь нигде в округе нет, у мамы цветы и рассада, понимаете. Я больше не буду.
Лица милиционеров скривились в призрении. Они отдали паспорт Максиму, а один сказал:
- больше так не делай. Свободен.
Максиму сразу стало легче, как будто гора с плеч. Он зашагал к дороге, чтобы определить, куда он зашел и что же дальше делать.
В это время один милиционер сказал другому:
- слушай Петь, я вот одного не пойму. Где это придурок песком разжился? Ведь не одной песочницы вокруг нет!
- Точно, не одной. Пойдем догоним гада. Вдруг у него в мешке труп любимой девушки?
- Или любимой соседки.
И они побежали догонять Максимку.
Ничего не подозревающий Максим шел по дорожке, насвистывая веселую песню из репертуара группы «Napalm Death», как неожиданно почувствовал, что его сбивают с ног и резиновая дубинка заходила по его телу.
- лежать! – орал голос откуда-то сверху.
Резиновая дубинка ударила по голове, после чего Максим потерял сознание.
Очнулся Максим на каком-то топчане, голова дико болела. Что за бред, где я? – подумал Максим. Вокруг суетились гаишники, чего-то говорили, но Максим с трудом понимал. Наконец один из гаишников склонился над ним и заговорил тихо-тихо, хотя судя по его оскалу, Максим понял, что гаишник кричит благим матом.
- Вставай Кудряшов, сука, нажрался опять! План горит, бля! Быстро на дорогу!
Максим ничего не понимая вскочил и побежал на улицу. По улице носились машины, Максим бежал ничего не понимая с палкой в вытянутой руке. Голова раскалывалась, во рту пересохло, мысли бились в голове, как сухой горох в металлической банке. Тут он увидел приближающийся объект, который он определил, как машину. Машина неслась прямо на него и не собиралась тормозить. Что это за херня такая, - успел подумать Максим, как его подбросило и ударило лицом об стекло. И вдруг он увидел себя самого за рулем. И свое искаженное от ужаса лицо. Через секунду Максим умер.
ЭПИЛОГ
Озерков открыл глаза. Он лежал на сиденье, сигара догорала на полу лимузина. Вот черт, заснул. Обрезков сел, потянулся, потушил сигару ногой и налил себе виски. Подъехали к странного вида дому. Желтые стены, наглухо зашторенные окна производили удручающие впечатление. Водитель открыл дверь. Озерков вышел и двинулся, не спеша, к парадному. Вдруг его внимание привлекла подкова, лежащая на снегу. Озерков, кряхтя, нагнулся, поднял, внимательно осмотрел и ему подумалось, что если повесить ее на дверь, то она, пожалуй, принесет ему счастье. Озерков перевернул подкову – а там конь.