Tesne : письма из кафе. №1

-Как там, князь, в Швейцарии?
-Хорошо
Ф.М. Достоевский «Идиот»

У нас не умеют делать богов. тираны, диктаторы, таланты быстрого горения - да. а богов - нет. у нас в стране нет высоких, красивых, обаятельных принцев и принцесс. хотя откуда в кухаркином доме августейшие особы? кровь с молоком против крови с алкоголем? даже сравнивать не стоит. мы проиграли вчистую. чисто российский проигрыш. наше общество похоже на лавры побежденных. такие гнилые, сухие листочки на головах бывших зеков и нынешних проституток. а ведь я не сужу по неандерталам с окраин, как поется в одной песне. я сужу в целом.
Я вернулся в Россию, когда мне было 18 лет. За патриотической пеной у рта и чистым взором, достойным сталинских фильмов стояло одно - я хотел спать. спать с девочками, красивыми, некрасивыми, хорошо или плохо одетыми, с дешевыми или дорогими духами, с длинными и не очень ногами и, что обязательно, с чистыми русским глазами. Я хотел трахаться. В моей голове сложилась четкая формулировка, что я нравлюсь только русским девочкам, что нигде, кроме России меня не будут хотеть. а в России - со мной ляжет каждая вторая. Ведь в Америке все толстые и некрасивые, да и не хотят меня. или нет - они толстые и некрасивые потому что не хотят меня. они ведь называли меня некрасивым мальчиком, который не говорит по-английски. Но что я мог ожидать от негритянской школы? что я мог ожидать от того, что моя жизнь - это просмотр телесериалов 1989-1995 годов? мои герои - выдуманные персонажи, чья задача была показать простому американцу, что у каждого свое место, и что не нужно стремиться дальше потолка. кто я там был? - ничтожный эмигрант, который отчаянно не хотел идти в программисты. я хотел большего. я хотел света. а света в моем районе не было. И английский выучил, и теперь говорю на нем не хуже русского, и юмор понимаю, и вроде бы, знаю нравы... а девочкам все-таки не нравился. хотя откуда мне это знать, если я никогда не пробовал? никогда не пытался? В Америке со мной сидели мама и папа, который туда приехал по делам. мне сказали, что готовы оплатить мне любой ВУЗ в мире, лишь бы я не возвращался в Россию. папа держал мою грин-карту в руке, на которой красовались часы за 20-30 тыс. долларов и говорил, что я не понимаю, как я богат, и какие возможности мне этот кусочек пластика дает. Но я же не High Society в США. я же не в тусовке. а в России - я знаком приблизительно со всем светом Петербурга, я бываю во всех топовых местах, я трахаю всех красивых девочек, я вообще молодец. я, вот, если что, говорю имя папы, и двери сами собой распахиваются передо мной. Конечно, у папы день рождения - его поздравляют бывшие и нынешние руководители страны, у него гелендваген и любовница Мисс "не буду называть страну". А еще у меня здесь дядя, и другой дядя, и всем им жмут руку сильные мира сего. И квартира в самом престижном районе Петербурга, и дача на петербургской "рублевке", со стоимостью 20тыс. за сотку. и зачем мне эти США, если приезжая сюда, меня встречает шквал звонков от девочек, жаждущих меня видеть, целовать, обнимать, а главное - трахать? И одет я, чертов денди, в кашемиры и шелка. И тусуюсь я хоть и не с прожженными ноздрями золотой молодежи, но с людьми далеко не последними. И Лондонам и Парижам я не чужд, ибо там меня тоже ждут мои друзья, одноклассники и подружки. Да - я ничего не заработал. Я всю жизнь ходил по паркету. здесь. И в шестнадцать лет я оказался замдиректора модельного агентства, и толпа красивых женщин не покидала меня никогда. В России вокруг меня всегда красивые женщины. это главное. я не говорю им, кто мой папа, я не говорю им, что мои перчатки стоят три месячных зарплаты, потому что portolano так и должны стоить. Я просто красивый, обаятельный, еврейский мальчик с хорошими манерами, приятным голосом, хорошей фигурой - если бы не сутулился, и возможностью что-то написать. Женщинам нет разницы, что читать, но когда ты пишешь сам - ты создаешь что-то из ничего. На пустом листе бумаги, в файле new microsoft word document одно за другим появляются слова, которые сливаются в предложения, которые вырастают в смысл, в настроение, в то, что заставит ее сидеть в три часа ночи на пуфике рядом с тобой и слушать, как ты читаешь вслух. Я не говорил? я еще очень хорошо умею читать вслух. Мне с детства читали вслух. Я ведь истеблишмент - не партийный, и не из бывших колхозников. Я студент петербургского университета в третьем поколении своей семьи. У моей матери высшее филологическое и актерское образование. И меня всегда водили и в Дом Актера, и в Крышу в гостинице Европа, и учили какими вилочками и ножичками что есть, и первый костюм у меня был в 9 лет, и поверьте - мне было куда его одеть. Но ничего, ничего из этого я не добился сам. Всю суровую жизнь я испытал заграницей. А здесь - семейные врачи, которые ведут меня с самого рождения, "наш мальчик", за которого всегда будут звонить туда, куда надо, и который, сам того не ведая, наблюдается сверху на каждом своем шагу. И девочки - это хорошо, но женится он только на той, которую одобрит семья. Если про мой род написано в Библии - я не имею права привести в него чужих. Написано, написано, не буду говорить от кого, но это самая почитаемая из всех еврейских ветвей. Вы можете себе представить ситуацию, когда при рождении дается миллиард, а ребенок сидит дома и ничего не делает. А потом еще и угоняет на Родину, где его ждут военкоматы и ЖЭКи, советские университеты, бытовой антисемитизм, алкоголизм и наркомания его друзей и.т.п. Сколько "лучших" друзей я отдал пиву, водке, кокаину и понятиям? Они интереснее им, чем я. Да и мне они, эти навсегда захмелевшие друзья, уже неинтересны.
У меня в России друзья, меня там любят, здесь - нет. Господи, как я солировал в Америке, когда мне предлагали остаться там. Пусть мальчик научится самостоятельности, а потом сам сюда вернется, говорили обо мне. Я не верил: как же мне может надоесть спать с девушками? как же мне может надоесть то, что мне звонят владельцы модных заведений и приглашают к себе на вечеринки? как же мне может надоесть то, что я такой обаятельный и очаровательный, когда говорю по-русски. Because my english, although immaculate, is never as charming. О сколько раз я разбивал сердца колхозницам, и строил из этого романы, достойные Мопассана. А сколько раз эти колхозницы разбивали сердце мне, когда я, наделяя их качествами богинь, вдруг видел всю их рязанскую суть. Мне дают девочки, но они забирают намного больше. Иногда мне кажется, что я покупаю "сникерс" за миллион долларов. Но он не становится вкуснее.
У меня, наверное, только один близкий друг. у меня крепкая, не смотря ни на что, семья. у меня пара-тройка сотен телефонов в своей записной книжке, которые мне не нужны. Я не в тупике, просто я не понимаю, куда идти. Я понимаю, что когда-то ошибся дверью и попал в ледяной замок, который, при всей своей безумной красоте, растает с первыми лучами солнца, которое я пока так и не научился видеть.