мара : стул

Доктору Шульженке было не по себе.
Он поминутно смотрел на часы и тяжело вздыхал. В этот вечерний час ему полагалось быть на дежурстве и готовить к операции старородящую пациентку с предлежанием плаценты. Вместо этого, доктор Шульженко ехал в автобусе. На нём, под расстегнутым плащом, белел халат, а из кармана выглядывала трубка стетоскопа.
Рядом с доктором сидела его супруга Алефтина - очкастая, крупная и деятельная женщина. Про таких говорят - общественница. Она председательствовала у себя в домкоме, занималась ремонтом и благоустройством двора, вела учёт жилищных взносов. В оставшееся от общественных забот время торчала на балконе и караулила подъезд с прилегающими к нему территориями. Следила за порядком. Стерегла собачников. Шикала на кошек, замахивалась на голубей. Гоняла с лавочек выпивающих: окатывала алкашей водой из стоящей наготове, тут же, на балконе, лейки. Вынашивала идею и вовсе спилить дворовые лавочки к чёртовой матери. А пока, нести караул, стоя, Алефтине было неудобно, поэтому сегодня она съездила в магазин Весёлый Жираф и купила себе плетёный стул. Вернее, кресло. Потом позвонила в клинику мужу и велела ему помочь доставить стул домой. Доктор Шульженко, скрепя сердце, передал трудную роженицу своему молодому коллеге и, как был, в халате и со стетоскопом в кармане, умчался за стулом.

И вот, теперь, стул ехал вместе с Шульженками, радушно встречая всех входящих на средней площадке автобуса.
2.
На площадку влез вор Яша Маленький.
Он сел спиной к Шульженкам, лицом к стулу, мельком оглядел его и тут же задремал, надвинув кепочку на нос. Яша был щуплым, веснушчатым, с носом пуговкой и губастым, обмётанным герпесом, ртом. Яше было двадцать пять, из них десять он провел в местах лишения свободы. Крал Яша с младенчества. Колечки от пирамидок, кубики и лопатки - в детском саду, спортивный инвентарь и наглядные пособия - в школе. Бывая в гостях, редко уходил с пустыми карманами. Уносил вещи, в общем-то, ему ненужные, например, чучело белки, миниатюрную готовальню или початый флакон духов. Как- то не удержался и вынес коробку с совершенно бесполезными новыми женскими сапогами фабрики “ Скороход”. Первой серьезной кражей было портмоне, набитое фотографиями неприличного содержания, которое он утащил из дома товарища. Портмоне принадлежало старшему брату товарища. Пропажу вернули, воришке надавали по шее. Но через год Яшу застукали в форточке чужой квартиры. С тех пор из тюрем он уже не вылезал.
Последняя отсидка закончилась три дня назад. Идти Яше было решительно некуда, так как мать врезала новый замок и сына -зека на порог не пускала. Ночевал Яша Маленький на вокзале. Воровать пока остерегался: деньги были. Была у него и пара адресов, но пойти по ним означало взяться за старое. А хотелось другой жизни. Какой – он ещё не решил. Вот он и катался в автобусах. Ночевал на вокзале. По утрам ходил в кино. Любил бывать в зоопарке. Питался в Макдональдсе. Мылся в бане: он был чистоплотным вором. Бриться нужды не было, так как борода у него не росла.
Вдруг Яша навострил уши. До него долетел обрывок разговора сидящих сзади.
- …думаю, - говорил женский голос - в балконную дверь пролезет…
- Угу, - отзывался мужской.
- …только подсадить.
- Угу… - опять отвечал мужской.
-А не пролезет, можно в окно – продолжал женский.
- Господи, зачем же в окно… - вздыхал мужик.
- А вдруг в дверь не пролезет? – парировала баба.
- Ну, тогда, конечно, в окно… - тосковал мужик.
Яша сдвинул кепочку, и зыркнул через плечо. Баба деловито копалась в сумке, мужик, приблизив мохнатое запястье к носу, смотрел на часы.

У Яши отлегло от сердца.

3.
В автобус вошла учительница Анна Петровна.
Её нельзя было назвать ни красивой, ни страшненькой, и её лицо выражало сдержанную, благородную грусть. Помедлив у стула, Анна Петровна села напротив вора Яши. Спиной к движению. Лицом к Шульженкам и остальным пассажирам. Анна Петровна предпочла бы сеть за кабиной водителя, чтобы никто не мешал ей отдаваться грусти. Но свободных мест в автобусе больше не оказалось, поэтому она села, где села. Анна Петровна ехала от любовника. Любовником был географ Кулешов. Их связь длилась пять лет. Анна Петровна сама ходила к Кулешову. Кулешов никогда ничего не обещал ей. Он жил с больной мамой, чье незримое присутствие ощущалось в таинственных звуках, доносящихся из её комнаты. Там что-то постоянно звякало, падало и елозило по полу. Мама тихо ойкала и умирающим голосом звала сына. Кроме мамы, в квартире жила Афганская борзая по имени Агнесса. У борзой было абсолютно человеческое лицо с прямым пробором в каштановых волосах и собственная кушетка, на которой она и лежала, не сводя с Анны Петровны пристального взгляда. Это нервировало и мешало расслабиться. Поэтому о том, чтобы остаться у Кулешова на ночь, не было и речи. В любви Кулешов был напорист и замкнут. Не жёсток, нет. Но иногда Анне Петровне отчего-то явственно представлялись кандалы на запястьях его неуловимой мамы. Уходя от Кулешова, Анна Петровна давала себе слово, что - всё, хватит. Но каждый раз возвращалась. Тянуло.

Дома, в её однокомнатной квартирке, Анну Петровну ждал суповой набор в холодильнике и сто штук ученических тетрадок.

4.
На площадку автобуса вскарабкалась костлявая бабка в соломенной шляпке.
Автобус тряхнуло, и навстречу бабке выдвинулся стул. И бабка остолбенела. Она не верила глазам своим. Она с удивлением и радостью взирала на стул.
-Какой хороший сту-ул! – пропела бабуся и обвела лучезарным взглядом пассажиров, словно приглашая разделить её восхищение.
Цокая языком, бабка отступила на полшага, издали любуясь предметом мебели, нагнулась, подёргала за ножки, постучала согнутым пальцем о днище сиденья.
- Это чей же такой хороший стул, а? – выпрямилась она.
Пассажиры переглянулись. Стул ехал давно. К нему привыкли.
- Чей, говорю, стульчик? – не унималась бабуся.
-Наш, - отозвался Шульженко
-А? – завертела головой бабка.
Шульженко покраснел, поднял руку и пошевелил в воздухе пальцами. Алефтина хмыкнула и отвернулась к окну.
- Хороший стул! – похвалила доктора бабка – Где брали?
- В Весёлом Жирафе.
- О… далеко! А почём?
-Пять.
-Пять рублей? – изумилась бабка – За такой прелестный стульчик?
-Пять тысяч, - подала голос Алефтина.
- Я и говорю, пять рублей, - отмахнулась бабка и без приглашения уселась на стул. Любовно погладила подлокотники, поёрзала, откинулась на спинку и сделала блаженное лицо. Глядя на неё, все вокруг заулыбались тоже.
- Слушайте, - вдруг встрепенулась бабка, – Продайте стул! – она смотрела на Шульженку - Я по глазам вижу, вы- хороший человек. Продайте! Мне как раз нужен такой стул! Вы себе представить не можете, как он мне нужен. У меня муж – инвалид, сидит дома. Вот бы ему такой стульчик, а! Сидел бы на балкончике и горя не знал. А? А?
Шульженко откашлялся и посмотрел на Алефтину. Та сидела, поджав губы.
-Нет, я серьёзно, - не унималась бабка – у меня деньги есть, вы не подумайте! Муж - полковник в отставке, пенсия у него хорошая, мне этот стул ничего не стоит купить. Продайте! Уж я так вам благодарна буду!
И бабка приложила к груди руку для убедительности.
Шульженко пожал плечами. Алефтина возмущенно посмотрела на него и отчеканила:
- Нам он самим нужен. Вот съездите и купите.
Бабка перевела взгляд на Алефтину и лицо её озарилось жалостью.
- Я бы съездила, милая, да далеко. Мне ведь скоро восемьдесят стукнет, ноги не держат. А попросить некого, одни мы с мужем. Муж, говорю, инвалид. Мне и самой -то уход нужен, а я с ним валандаюсь - то подмыть, то покормить…
Глаза у бабки увлажнились. Пассажиры сочувственно молчали.
Вдруг до бабки дошло:
- Может, вы мне не верите? У меня и паспорт есть, и удостоверение мужа. Показать?
Бабка порылась в кошёлке, вынула документы.
-Вот!
-Да верим, верим – заволновались, пряча улыбки, сочувствующие.
- Нет, вы передайте, передайте ей, а то она не верит, думает, раз я в шляпке… - совала документы бабка. По автобусу пробежало весёлое оживление. Яша Маленький пошевелился, сдвинул кепочку и приоткрыл один глаз. Алефтина демонстративно отвернулась к окну. Шульженко смущенно тёр переносицу.
Бабка снова полезла в сумку и выудила кошелёк. Вор заинтересованно следил за ней.
-Передай, - попросила его бабка, - вон тому, который с этой… С очкастой!
Вокруг засмеялись. Яша взял купюру и протянул Шульженко.
-Бери, бери, милый! - подзадоривала доктора бабка - Не слушай её. Она ещё себе стул купит. А у меня – муж инвалид.
Адефтина, насупившись, молчала. Шульженко растерянно держал в руке деньги. С задней площадки тянули шеи любопытные.
-Вот и моя остановка! – оповестила, вставая, бабка – А идти мне недалеко – в-о-он мой дом, у остановки. Спасибо тебе, хороший человек! – бабка низко поклонилась Шульженко, - И вам спасибо, люди добрые!
Автобус остановился, бабка слезла бочком и, очутившись на земле, воздела кверху руки. Шульженко быстренько спустил с подножки стул. Потом, не глядя на жену, сел на своё место. От смущения он был весь красный.
Тут Яша снова коснулся своей кепочки.
-Помочь бы бабуле… - сказал он со вздохом, ни к кому не обращаясь.
И, по- кошачьи гибко протиснувшись, выскользнул через двери наружу.
В окно уходящего автобуса было видно, как бабка, светясь лицом, суетилась вокруг Яши. Стул он надел на голову.
Алефтина раскрыла рот, но сказать ничего не успела. Потому что на задней площадке кто-то вдруг отчётливо произнёс:
- Товарищи… Это же урка! Яшка Маленький! Я узнал его!
Пассажиры переглянулись.
- Это ж вор! – продолжал всё тот же голос - Его только пусти в дом… Ну, всё! Попалась бабка! Пропали её гробовые….
-Остановите автобус! – вдруг подал голос Шульженко.
-Ты что, обалдел? – ткнула его локтем Алефтина – Сиди и не дёргайся.
-Скажите водителю, пусть остановит!
- Остановите, остановите! – подхватили, волнуясь, остальные.
Шульженко стал пробираться к выходу.
- Совсем рехнулся. – насмешливо сказала ему в спину Алефтина и оглянулась, ища сочувствия.
-Я с вами, - вдруг заторопилась Анна Петровна и тоже встала. Пассажиры расступились. Автобус резко затормозил, и Анна Петровна чуть не упала, но Доктор Шульженко подхватил её и помог спуститься с подножки.

Их проводили взглядами.

5.

Далее события разворачивались следующим образом.
Бабку они, конечно, не догнали. Но дом нашли без труда.
Посовещавшись, позвонили в квартиру на первом этаже.
Дверь открыл босой детина в майке и трусах.
- Здравствуйте. – поздоровался с ним Шульженко и умоляюще посмотрел на Анну Петровну.
- Видите ли, - начала Анна Петровна, - мы ищем одну бабушку со стулом….
- Мать! – гаркнул детина – Тут за стулом пришли!
- Из тридцать пятой? Паш, отдай им… Я не могу, у меня руки в тесте.
Детина исчез. Шульженко и Анна Петровна переглянулись. Детина вынес незнакомый стул и вручил его Шульженке. Дверь захлопнулась.
-Что теперь? – сказал Шульженко.
-Пошли в тридцать пятую, - пожала плечами Анна Петровна.
Тридцать пятая оказалась площадкой выше. Позвонила Анна Петровна, у Шульженко были заняты руки. Дверь открыл мальчик в мотоциклетном шлеме. Увидев стул, он молча потянул его к себе.
- Кто там? – крикнули из глубины квартиры.
-Стул принесли.
-Кто? Пашка?
- Ты – Пашка? – спросил мальчик, освобождая одно ухо.
-Ну… - замялся Шульженко – в некотором роде. Пал Палыч.
-Пал Палыч! – крикнул мальчик и опять нахлобучил шлем.
-Всё равно. - отозвались из квартиры, – Дай ему свиных ног. Тётя Люба просила на холодец. Они на холодильнике.
- Стойте тут. Я сейчас, - сказал мальчик. Поставил стул и скрылся.
Анна Петровна не выдержала и тихонько засмеялась. Шульженко прислонился к дверному косяку и вытер лоб. Мальчик вернулся с чем-то холодным, завёрнутым в газету.
-Спасибо, - сказал Анна Петровна, смеясь. – Пошли к тёте Любе!
Вернулись. Доктор брезгливо нёс свиные ноги на вытянутых руках. Позвонили.
-Вот. – сказал Шульженко. Анна Петровна говорить не могла, – Свиные ноги. Тёте…э-э-э… Любе на холодец. Кажется, она просила. И вот, что ещё… - заторопился он, потому, что детина собирался захлопнуть дверь – Где тут у вас живёт бабушка, такая… м-м-м…весёлая… – Шульженко сердито покосился на изнемогающую от смеха Анну Петровну – такая…м-м-м…в соломенной шляпке. У неё муж полковник, кажется.
- Гавриловна? – догадался детина – Они в первом подъезде живут. Пятый этаж. Дверь налево.
Доктор и Анна Петровна под руку вышли на улицу.
-Чёрт, вот же дурацкая история, - бормотал Щульженко. Анна Петровна тихонько веселилась, прижимаясь щекой к его плечу.
Поднялись на пятый этаж. Позвонили. Дверь тут же распахнулась. На пороге стояла давешняя бабка.
- За стулом? – ахнула она, – Не отдам!
И растопырила руки.
-Не волнуйтесь, - сказала ей Анна Петровна, - мы просто пришли узнать, всё ли у вас в порядке.
-В порядке, в порядке! - разошлась морщинами бабка, – Мне Ванечка помог. Такой хороший мальчик! Такой вежливый! Ваня! - позвала она, - Смотри, кто пришёл!
И притворилась строгой:
- Без чая с баранками не отпущу!
Анна Петровна с доктором шагнули в ярко освещённую чистенькую комнатку. Там, у стола, под абажуром, с баранкой за щекой, сидел вор Яша. Уши у него горели. Рядышком с ним, сидя на новом стуле, приветливо кивал гостям румяный бравый старичок в галифе.
В центре стола закипал самовар.

6.

…По дороге в клинику, Шульженко хватился стетоскопа. Стетоскоп был качественный, немецкий… Но пропажи доктору было не жаль. В нагрудном кармане у него лежала бумажка с адресом и номером телефона Анны Петровны.