Тов. Птиц : Сигарета

(эпизод для кино для девачек)
Было очень странно видеть её. Никак иначе, кто-то зло подшутил и назначил здесь встречу. Она не суетилась, не спрашивала «вы не подскажите где…», всё было написано на фасаде: факультет искусств имени таких-то. И они, эти искусства, высыпали её навстречу пёстрой толпой, рассыпались по площади перед корпусом, расселись на лужайках, нанизались воробьиными стаями на низких ступенях. Закурили, защебетали. От такого напора она ещё больше съёжилась и забилась в угол со скамейками, с трёхметровой статуей индейского божества. Поначалу села на самое крайнее сидение, под идолом, но потом передвинулась поближе к центру. Несколько молодых людей сорвались с мест и удобный угол остался не занятым: четыре на четыре металлических кресла и низкий столик между ними. Пусто. Только она и огромный, жуткий, неуклюжий рюкзак.
Они вышли на неё, как звери, прекрасные, всесильные, довольные собой, умением владеть каждой мышцей, каждой клеткой лица и тела. Были они будущими актёрами, закончившими класс мастерства или молодыми танцорами после урока хореографии – было неважно, на этом празднике физиологии она сидела дурно-клееной буратинкой.
Звери заполнили собой пространство возле идола, закурили, заурчали разговорами, залили смехом, красотой лиц, пестротой одежды. Она тоже поспешила закурить, достала последнюю из пачки, подожгла и затянулась. Черная гарь опалила лёгкие, прикуренный фильтр оплавился. Брр. Разочарованная, она вернула искалеченную сигарету в пачку, положила её в боковой карман рюкзака и оглянулась с надеждой на аллею, не спешит ли ей кто-то на помощь. На зверей она боялась смотреть. Звери же обменялись взглядами, обсудили что-то телепатически, полу-кивками, намёками и вот они уже протягивают ей сигарету, галантно подносят огонёк зажигалки и снова за своё, за звериное мур мур мур.
По аллее шла девушка. Она очень себе нравилась, её так и распирало от этого: посмотрите какое на мне платье, короткое, черное, какие высокие сапоги на каблуке, кожаные, ладные, какой плащ весь такой длинный, распахнутый, вот я и исполнила мечту детства и оделась как звезда молодёжных фильмов, ах какая же я молодец! В одной руке девушка держала мороженное на палочке, другой придерживала сумку на длинном ремешке через плечо. Девушка кого-то близоруко высматривала и как только она нащупала буратинку – вся подобралась, ускорилась, шаг её стал ещё более напыщенный, плащ затрепетал вокруг обтянутых черным капроном ног, взгляд затуманился. Она вытянула свободную от мороженного руку перед собой, и так, держа её, как для лобызания и подошла к скамейкам и к идолу. Эффектно развернувшись, и смахнув при этом порядочный слой пыли полами плаща, девушка уселась на низкий столик, спиной к зверям. Руку она так и продолжала держать вытянутой, шевеля при этом пальцами в нетерпении. Закончила облизывать последние капли растаявшего мороженного и произнесла наконец:
- Ну смотри же, смотри!
- Что?
- Да кольцо же дурёха!
- А, да кольцо! Поздравляю! Привет Настя…
Буратинка приподнялась было в порыве обнять подругу, но та вдруг отпрянула.
- Ты что, Оля! – и после неловкой для Оли паузы добавила, - Ну что ты в самом деле, деревня какая то, учишь тебя учишь, а ты опять за своё: коричневое на чёрном, чёрное на коричневом!
Настя морщила подбородок и оглядывала одежду и рюкзак. Оля ёжилась под этим взглядом, мяла коричневый свитер, прикрывала не очень плоский животик. Настя же была стройной, но некрасивой, впрочем, о последнем ей явно не доложили. Нескладные черты лица, много косметики и самодовольства. Она снова облизала мороженное, которое таяло на глазах и грозило испачкать идеальный плащ, идеальное платье и идеальную Настю.
- Ох совсем замучалась и невкусно как то, хочешь?
Оля не повела и бровью, улыбнулась и покачала головой, а вот звери, по роду деятельности жадные до чужих драм, широко раскрыли глаза и навострили уши. Настя вздохнула, приподнялась и оглянулась в поисках мусорного бака. Тут то она их и увидела, оценила, классифицировала и тут же предпочла вынести за грани своей реальности. С эффектным разворотом водрузилась на столик перед Олей, протянула ей руку с кольцом.
- Ну смотри, смотри! Ты не представляешь! Всё случилось в один день! Во-первых, мой день рождения, это раз, ты привезла, кстати, мой подарок?
- Да, - Оля нагнулась было к рюкзаку, но Настя остановила её жестом, привлекая к себе внимание.
- Да оставь ты, потом, что там такого уже может быть, подумаешь! Ты лучше слушай! Во-вторых, я получила права! С первого раза, представляешь, а это тебе не просто так! Я же девушка, а получила с первого раза! А потом, он всё что-то говорил и готовил, ну я думаю – праздновать будем, и день рождения и права, а подарок он мне подарил вот такой вот огромный букет роз и вот такой вот… - звери перестали разговаривать между собой и пригнулись во внимании, Оля слушала благодушно, то и дело вставляя междометия и всё шире раскрывая глаза… - а потом значит он повёл меня в ресторан Лондон, ну тот который на берегу, ты ж там и не была никогда… - шерсть на холках встала почти дыбом, Оля смеётся, она не выглядит обиженной… - и потом, когда десерт нести должны, значит, гаснет свет и выносят вот такой вот букет и все аплодируют, а он становится передо мной на колени и из такого вот сердечка достаёт вот это кольцо… - на мордах зверей выражение жалости, а Оля в вежливом восхищении продолжает улыбаться и поддакивать.

- Ну ты ж приедешь ко мне на свадьбу, деревня!
- Конечно приеду, Настя, сколько тут ехать?
- Надеюсь ты не коричневое платье купишь?
- Нет, куплю чёрное
- Ну что с тобой делать, деревня, коричневое да чёрное!
- Да и ты же с той же деревни.
- Тсс, - Настя в шутку прикладывает палец к губам и озирается, - не кричи, а то услышит кто.
Настя ловит недоумение Оли и громко смеётся, копается в сумочку, подхрюкивая собственной шутке.
- У тебя есть сигарета?
- Нет, последнюю скурила, - говорит Оля, туша окурок.
- А это что? – Настя показывает на пачку в кармане рюкзака.
Оля краснеет, запинается, не знает, что придумать.
- Да это просто пачка осталась.
- Да прям, что зажала лучшей подружке сигарету?
Настя наклоняется и выхватывает пачку из рюкзака. Оля пытается перехватить руки, но те умело избегают контакта, и Настя открывает пачку.
- Фу, Оля! Ну ты совсем да?
С выражением брезгливости Настя сминает злосчастную пачку вместе с искалеченной сигаретой и посылает её в мусорное ведро.
- О, попала! Смотри! Я тебе говорю, у меня в последнее время всё, просто всё получается! Смотри!
Настя поворачивается к воспитанникам актёрских несбывшихся ожиданий.
-У кого-нибудь найдётся для девушки сигарета?
Молчание, затяжка, ещё одна, пять звериных ртов выпускают едкий дым из молодых лёгких. Качают головами.
- Да ладно вам, ни у кого из вас нет сигареты?
Звери переглядываются, обмениваются преувеличенно недоумённым взглядами и обращая к Насте пять пар широко распахнутых глаз, невинных, чистых, без капли сожаления, с поддельным сочувствием.
- Так, я пошла отсюда!
Настя вскакивает, моментально запутывается в длинном плаще, покачивается на каблуках.
- Ты со мной?
Оля мешкает, чтобы вот так вскочить и собраться, ей надо поднять большой рюкзак, одеть черное мешковатое пальто или хотя бы перекинуть через руки, что бы не мешало ходьбе. Нет, у Оли нет возможности эффектно покинуть сцену, да и не очень-то ей этого и хочется.
- Ну что же ты, - Настя тянется к рюкзаку, тянет его, но тот прочно засел между столиком и скамейкой и под таким углом его не вытянуть никак.
Звери молча смотрят, дымят лакистрайком. У Насти мокрые глаза, давно уже не было с нею такого позора. Она бросает рюкзак и устремляется к аллее.
Оля стоит, смотрит на зверей, смотрит на подругу.
- Настя!
Настя, лишь отмахивается, покачивается на застрявшем в брусчатке каблуке.
Оля смотрит вглубь корпуса, за тёмным стеклом дверей виднеется сигаретный автомат. Один из молодых актёров перехватывает этот взгляд передаёт его по всей звериной цепочке. Одна голова опустилась в разочаровании, но несколько рук уже протягивают сигареты. Оля берёт ближайшую, выходит из тени идола, кричит:
- Настя, мы нашли тебе сигарету, Настя!
Настя неуклюже оборачивается, по инерции хочет продолжить побег, но Оля взмахивает руками, показывает белую сигарету.
- Настя!
Настя замирает. Полноватая фигурка в коричневом старом свитере машет ей навстречу руками, такая маленькая по сравнению с гигантским идолом, такая надёжная. Оля делает один шаг навстречу, манит рукой и улыбается, стоит на месте и ждёт.
Настя оглядывается в переполненную людьми пустоту аллеи, хочет было продолжить побег, но боль пересиливает, и она неуверенно идёт вслед за ней, спеша к облегчению.
- Ну здравствуй, - Оля распахивает объятия, и Настя падает в них.
– Привет.