Припадок спокойствия : Поездка на дачу

Однажды поехали мы с другом и его мамашей на дачу. Надо было сарай ихний подправить. Сели в машину, друг спереди за рулем, его мамаша и я сзади. Ну ладно. Мамаша его сразу как сели подванивать стала, не в смысле газы пускать, а так, замаялась женщина бегая по городу крупу выбирая, вот и вспотела. Я открыл слегка окно, и думаю хорошо придумал, и от вони спасся, и человека оскорблением что на языке вертелось не обидел, дак старая блядь как гаркнет, чего это ты окно открыл, меня ж мать твою продует? Ладно думаю, мамаша друга, семьдесят лет, хуй с тобой, и закрыл окно. Друг молчит, мамаша все-таки. Через минут пять и друг не выдерживает, говорит мамочка, я открою окно со своей стороны, и пусть Антон со своей стороны чуток откроет, а то двигателю свежий воздух в салоне нужен. Минуту покумекав старая курица мотнула гривой, и мы с облегчением вздохнули. Едем нормально, за окном деревья мелькаю, кусты, поля, облака. Весна в разгаре, заебись думаю, наконец-то почувствую единение с природой, а то бетонные джунгли достали уже.

Приехали. Дача их оказалась небольшим деревянным домом на хуторе, где раньше дед приятеля жил. Скрипит домишко, ставни покосились, краска облупилась, но держится. Кое-где крыши соседские сквозь заросли проглядывают, но аборигенов не видно. Отдаленный очень хутор, старики одни живут, а живут или нет, никто не знает. Никому это не интересно.
Пошли мы значит поглядеть сарай. Да, покосился, покосился, так покосился, что аж упал. Я друга спрашиваю, ты когда здесь последний раз тут был? Он говорит задумчиво, глядя на кучу из бревен и шифера, осенью с мамашей приезжали, сарай стоял. Ну говорю, видишь, не пережил зиму сарай то, суровая зима была. Да, говорит друг, суровая. Покурили, покурили да и пошли в дом. В доме мамаша суетится, стол накрывает. Как сарай мальчики, спрашивает? Нет мама сарая больше, говорит друг. Та руками всплеснула, так зачем же я на вас оболтусов столько жратвы и пойла привезла? Думала, два дня чинить будете, а вышло вон оно как. Друг говорит, мы ни при чем мама, это из-за зимы. Не было бы в этом году зимы мама - сарай бы стоял через два дня как новенький. Ну, делать нечего, мамаша запричитала, заохала, но за стол позвала. Сели мы значит, выпили, закусили, и решили заночевать, а то вечер уже наступил. Ну я чтобы разрядить обстановку, с легкой как водится подъебкой, спрашиваю, а что вы Авдотья Никитична кроме программ к телевизору читаете, чем интересуетесь мол, по жизни? А та отвечает, Кинга читаю, Стивена. Очень завлекательно товарищ пишет, и слог у него хороший. Хуясе думаю, я рассчитывал на "Богатые тоже плачут" только буквами, а тут... Ну ладно.

Собрались мы спать. Постелили всем в большой комнате, кому диван, кому кровать, а мне раскладушка досталась.Выключили свет, я глаза закрыл, думаю щас как вырублюсь часов на десять. Не тут то было. Не прошло и получаса, как в углу у окна, что-то хрюкнуло. Ну, думаю, соседские свиньи может как-то выжили, и пролезли через огород приезжих проведать. Закрыл глаза, думаю сейчас они уйдут, и высплюсь. Но тут опять что-то хрюкнуло. Нет, думаю, не свиньи. Свиньи повизгивают, это я в новостях видел, а это говно лишь хрюкает. Может домовой? Кто их колхозников знает. Наплодили нечисти, сами повыздыхали, а нечисть теперь мается, по углам шастает, хозяев ищет. Думаю, да и похуй, я спать хочу, будет мне всякая сельская хуета спать мешать. Закрыл глаза, и только начал представлять, как Люська трусы с себя снимает, как снова - хрю. Нуебжежтвоюмать. Врешь, не возьмешь. Я глаза жмурю, и снова хрю. Так и прошла ночь. Я спать пытался, а домовой из угла меня подъебывал. Лишь под утро затих. И приснилось мне, как из угла в серой дымке рассвета проступает серьезное лицо мужика в ушанке, который подмигивает зеленым глазом, смеется и подхрюкивает. А вместо носа у него поросячий пятак. Ах ты ж мразь, думаю провинциальная, так это ты меня всю ночь драконил? Размахиваюсь туфлей в него кинуть, как чувствую кто-то трясет меня за плечо. Глаза продрал, смотрю - приятель мой стоит. Поднимайся говорит, позавтракаем, и в город поедем, а глаза у самого красные - как жопа у рака вытащенного из кипятка. Что, говорю, тоже плохо спал? Плохо отвечает, мамаша всю ночь храпела и хрюкала. За ней такой водится. Я говорит забыл тебя предупредить, чтобы ты в уши ваты напихал. А ты спрашиваю, себе напихал? Напихал говорит, только не помогло. И глаза трет, виноватые. А где говорю, эта уникальная женщина прямо сейчас, намереваясь высказать ей и за сон, и за окно в машине, и вообще за всю мою неудавшуюся жизнь? К соседям говорит пошла, она тут еще на денек останется. Потом в город автобусом доберется. Он по воскресеньям ходит. Ладно думаю, хуй с ней, старой блядью, сочтемся как-нибудь.
Вышел во двор, подошел к умывальнику. Мурло намылил, только смывать - смотрю идет она от калитки. Как говорит спалось, посмеивается? Я хотел было сказать хуево, да только у нее на миг вместо лица ебало того мужика из сна вылезло, ухмыльнулось мне, подмигнуло глазом зеленым, и снова в бабу превратилось. Не стал я завтрака дожидаться. Запихнул приятеля в машину, и заставил срочно отвезти меня назад в город. Дело мол у меня неотложное образовалось. А по приезде в город дальше знать его отказался. Кто их знает сучье племя. Яблоко от яблони ведь недалеко катится. И сожрать могли.