чудинов алексей : встретил соседа по коммуналке

Изломы крыш на фоне сером, карнизов гулкие венцы
и голубиные напевы, и "гули-гули" и "цып-цып"
Проживши жизнь на дне колодца под перекличку голубей,
я так соскучился по солнцу, что Город в скупости своей
дарил со щедростью Гобсека окошкам первых этажей.
Но с расстоянья в три парсека тупились лезвия лучей,
ложились вкривь на подоконник,разрезав чахлую герань,
а коммуналка в лени сонной не изменялась ни хрена.
Жилищный фонд нерасселенный, дворов-колодцев неба клок,
и света серые колонны для тех, кто вырваться не смог.
Кто ходит в булочную аркой одной и той же, испокон,
в пальто и шарфике неярком, с авоськой брежневских времен.
Менялись жители в квартире, копили деньги, жрали спайс,
и постепенно уходили, меняя артибуты каст.
Кто на погост, кто в новостройку, кто шел наверх, кто падал вниз,
и старой мебелью помойка росла на радость лиц БОМЖиЗ.
А ОН старел, курил в окошко, кормил знакомых голубей,
но не желал себя опошлить материальностью страстей.
Пальто, очки и - книги, книги, и никотин, и тишина,
ну что чудак такой увидит из запыленного окна?

Блаженный житель Ленинграда, ушедшей славы полутень,
с тобой встречаться мне - отрада, и радость - пить с тобой портвейн!