Шева : Гедонист

Румынию Комов не любил.
Еще в начале девяностых пришлось ему побывать в Румынии. Запомнилось: наглые, грязные, приставучие.
Ракия слабая, но смердючая донельзя. Язык - хер поймёшь.
Злые - Чаушеску расстреляли. Хотя может и было за что.
А вот тяжелую атлетику Комов любил.
Может потому, что в юности сам занимался, был даже чемпионом института в своей весовой категории.
Ну и что, что в наилегчайшем весе. На медали же не написано, что в этом весе соперников у него не было. Поэтому по олимпийскому принципу за одно участие первое место было обеспечено.
А может потому, что нравилось ему смотреть, как натренированный, покрытый буграми мускулов человек побеждал гору железа.
Особенно в рывке, когда штангист быстрым, ловким движением сначала подсаживался под штангу, держа её над собой на вытянутых руках, а затем, покряхтывая, постанывая и попёрдывая, поднимался вместе с ней и выдержав положенные три секунды…нет, не ронял её, а сделав незаметные полшага назад просто отпускал покорённую штангу, и та на какие-то миллисекунды будто зависала в воздухе, и лишь затем с грохотом падала на помост.
Обычно еще и пару раз невысоко подпрыгнув, подтверждая, что без человека рождённый ползать летать не может.
И девушек Комов любил.
Что было совсем неудивительно, ибо а кто же их не любит?
Комову очень нравилась сентенция: чем отличается неженатый мужчина от женатого, - неженатый любит всех женщин, а женатый - всех минус одна.
Так вот Комов любил всех, ибо был закоренелый холостяк.
С учётом вышеизложенных предпочтений становится понятным, почему пятничным вечером, удобно устроившись в домашнем кресле, Комов включил спортивный канал, по которому в этот день из Бухареста показывали чемпионат Европы по тяжелой атлетике.
А конкретно - женщин в весовой категории до пятидесяти трёх килограммов. Категория была хороша - участницы были не толстозадые бройлеры, напоминающие холодильники, у которых вместо морозилки - голова, а вполне даже приятные для глаза девушки.
Борьба за медали шла между тремя претендентками - двумя итальянками и полькой. Хотя Комов внимательно отслеживал подходы к штанге каждой спортсменки, душой он сразу прикипел к одной из итальянок - Дженнифер.
Хотя вторая итальянка, Джорджия, с её длинным носом и острыми чертами лица больше походила на коренную представительницу Аппенинского полуострова, именно Дженнифер с чудесной, по-настоящему экзотической фамилией Ломбардо покорила сердце Комова.
Очень ладная, стройная фигурка, заметная, приятная даже не на ощупь грудь, миловидное лицо, чем-то неуловимым напоминающее лицо Моники Беллуччи.
В том фильме, где её долго насилуют в подземном переходе.
Неизвестно, какие меры воздействия использовал её тренер, но выступала Дженнифер очень прилично. Нет, она не орала громко и резко, как полька, поднимаясь в рывке с поднятой над головой штангой, а наоборот, стиснув зубы, лишь молча мило улыбалась судьям и публике, - мол, для меня это не проблема, хлопайте, хлопайте!
Каждое новое взятие Дженнифер очередного веса Комов чисто символически отмечал рюмашкой водки.
Которую закусывал острым кисло-солёным помидорчиком черри.
Благо ходить никуда не надо было - Комов заранее всё принёс из кухни и расставил на импровизированном столе.
Кроме бутылки водки и помидорчиков, на столе, разложенные по чайным блюдечкам, небольшой размер которых компенсировался их количеством, присутствовали: охотничьи колбаски, аккуратно порезанные ветчина и буженина, жареные шкварки, тонкие ломтики иберийского хамона, паштет из нежной утиной печени, баночка маринованных анчоусов, баночка корнишонов, яйца-пашот, ароматный французский сыр, баночка печени трески, маленький магазинный судочек с уже порезанной на мелкие кусочки селёдочкой в масле, относительно небольшой, но очень аппетитный, нежный и вызывающий нескромные ассоциации розовый кусочек филе лосося.
Ну и, конечно, свежие огурчики, помидорчики, редиска, зелень - петрушка, базилик, киндза.
Круассаны, финики, орешки, фисташковое мороженое и кофе с бальзамом пока ждали своего часа на кухне.
По мере приближения Дженнифер к заветной золотой медали и увеличения веса блинов на штанге автоматически набирал вес и Комов.
А что - в пятницу можно себе позволить!
После энного подхода Дженнифер к штанге, Комов почувствовал, что наконец-то напряжение рабочей недели спадает, он по-настоящему расслабился.
На беду, по ту сторону экрана немного расслабилась и Дженнифер. Дала польке опередить себя.
Та по сумме двух упражнений набрала сто девяносто шесть килограммов.
Дженнифер со сто девяносто одним килограммом заняла второе место.
- Ну, второе - так второе! – то ли расстроился Комов, то ли особо нет, было непонятно.
Потому что облизнув взглядом фигурку Дженнифер на второй тумбе наградного пьедестала, хлопнул две рюмки подряд.
И переключил на другой спортивный канал.
Показывали многодневную велосипедную шоссейную гонку «Тур страны Басков».
Пелетон под вертолётом, с которого велась съёмка, длинной, толстой у головы змеёй вился по дороге, повторяя все её повороты.
Зрители на обочине радостно махали маленькими флажками.
- Давно стоят, небось голодные, - пожалел их Комов.
В левом верхнем углу экрана он увидел цифру 24 - столько километров еще оставалось до финиша этапа.
- Может, поучаствовать? – мелькнула было мысль, но тут же скукожилась.
Комов с сожалением вздохнул, - Нет, до финиша уже не дотяну, - устал.
И взглянув на жалкие остатки в бутылке, добавил, - Да и силёнок не хватит.