bitalik : Ботинок.

- Кто ни будь из вас - шьет обувь?
- А кто ни будь из знакомых и друзей?
- Нет?
- Тогда знайте – люди шьющие обувь, не кто иные как пришельцы, ассенизаторы зазнавшихся миров как наш….

Сеань Ли был китайцем, впрочем это не так уж и удивительно, вона их сколько, удивительно другое – он был космонавтом, китайским космонавтом – с этими двумя обстоятельствами (особенно первым), мало, что можно было поделать, такие вот дела.
Сеань Ли – летал в космос, из Китая и в космос, на орбиту, межпланетное пространство
не пугало храбреца, таков уж был он, этот – Сеань Ли.
Вот и тогда, в мае он полетел в космос, в очередной раз, не могу сказать, что он там делал, но остается фактом то, что он там был, а потом решил вернуться, домой на землю.
Особенности приземления из космоса имеют некоторые нюансы, о которых простой смертный даже и не подозревает, скажем, невозможно прибыть туда же откуда и убыл, а тем более нельзя попасть в родной Пекин, такие вот нюансы, это вам не «Аэрофлот».
Ну вот значит летел на землю наш космонавт китайского производства, в специальной штуке с парашютами, летел, летел, а потом шлепнулся о земь, но не смертельно, не ушибся, даже борщ из тюбика не расплескал. Открывает, значит, он люк в аппарате для приземления и радуется – живой ведь, деревья кругом, птички поют. Потом догадывается, что он не в Китае и даже не в Аравии, не знаю – почему он так подумал. Кстати он подумал еще о многих других вещах, о направлении ветра, о местной растительности, - космонавты народ задумчивый и мудрый, что просто жуть. Поскольку в аппарате сидеть было скучно и душно, то отважный Сеань Ли выбрался из него и отправился в ближайшие кусты, чтоб справить нужды не чуждые даже космонавтам, за кустами он обнаружил дорогу, проанализировав полученную информацию с помощью головного мозга, он решил присесть на обочине и ждать, когда его обнаружат и заберут домой. Просидев на обочине порядка восьми часов, Сеань Ли принялся филосовствовать и всячески мыслить….

Семен Иванович был долбоебом, несмотря на зрелый возраст и наличие двух сыновей.
Сыновья выбрали в жизни папину дорогу, и, так же как их родитель, были долбоебами.
У Семена Ивановича имелась еще и жена, хотя, наличие двух сыновей – предпологает наличие утробы их вывалившей на свет. Так вот, эта самая утроба, имела обличье, весьма интеллигентной женщины, с загадочным именем Элеонора Юрьевна, а поскольку Семен Иванович был человеком темным и недалеким, то женщина с таким именем, ему казалась загадочной и таинственной, посему, о своей жене он отзывался не иначе, как – европейская женщина, хотя виновница столь пышного звания, вела свою родословную, из погребенной под слоем пыли Сибирской деревеньки.
С годами, европейская женщина – рассмотрев и проанализировав, всю бесполезность своего мужа, в один момент осознала то, что он - среднестатистический долбоеб, но как говориться – метаться поздно, к тому ж растет два сына и потому - она осталась в семье, несмотря на весь ужас своего открытия.
Хотя, Элеонора Юрьевна и не покинула мужа, тем не менее, стала относиться к нему по хамски, что совсем не достойно – европейской женщины, а тем более матери двоих детей.
Элеонора Юрьевна плохо кормила мужа, ругала почем зря, не пришивала ему пуговицы и
не штопала носки.
Такое положение вещей категорически не устраивало Семена Ивановича, и в один прекрасный день, он решил покинуть дом, жену и сыновей. Он написал записку, которая должна была, по его мнению, повергнуть покинутую им семью в уныние и печаль: «Я умир. Невернусь. Сеня.»
Затем он оделся, и вышел из дому. Через полчаса он шел по дороге, и, из всех сил жалел себя. Когда же он обнаружил то, что правый ботинок – просит пожрать, Семен Иванович чуть не разрыдался, однако шаг не убавил и продолжал упорно двигаться к только ему ведомой цели, прошкандыбав таким образом около полукилометра в западном направлении, он заметил сидящего на обочине, грустного молодого человека в необычном костюме.
Семен Иванович подошел поближе, потом еще, пока не оказался совсем рядышком с незнакомцем. Странный молодой человек, в свою очередь, с интересом рассматривал
Семен Ивановича, потом встал, жестом попросив – никуда не уходить и исчезнув в придорожных кустах, через минуту вернулся, держа в руках агрегат для подшива обуви, улыбаясь и счастливо жестикулируя, предложил Семен Ивановичу снять аварийный ботинок. Поражаясь доброте незнакомца, Семен Иванович скинул ботинок и торжественно вручил его неизвестному парню, который принял его в свои руки, и бережно подшил оторванную подошву, затем вернул Семену Ивановичу его обувку, с первыми за всю встречу словами – Пяисяяооо.
Семен Ивановичу почему-то вспомнился фильм про Робинзона Крузо и, одарив незнакомца ответной улыбкой, приложил руку к груди и хрипло представился, - Сеня.
Молодой человек укоризненно покачал головой и повторил – Пяисяяооо!!!
- Вот ведь неразумный, - подумал Семен Иванович, но, тем не менее, подтвердил с менее широкой улыбкой, - Сеня.
Парень недобро посмотрел на Семена Ивановича и процедил – Пяисяооо.
- Дурак какой-то, - подумал Семен Иванович развернулся, и покинул незнакомца.
Сзади слышалось, - Пяисяяооо, - то жалобным, то грозным, а то и заупокойным голосом, пока воздух между людьми совсем не проглотил звук.

Спустя пять дней, Сеань Ли был обнаружен и доставлен куда надо.
Семена Ивановича больше никто не видел.