Khristoff : Чужое письмо

Необходимое предисловие.

В молодости я чуть было не стал учителем истории. Не стал. И, наверное, это хорошо, потому как натура я очень деспотичная и имею крайне неуравновешенные и предвзятые суждения о ходе мировой истории. Таким людям, которые вдобавок склонны к мордобитию и пьянству, в школе не место.

Но в порядке прохождения обязательной практики я все же побыл учителем. Недолго – буквально несколько уроков. Причем два занятия, а вернее одно сдвоенное, я проводил не по своему предмету. В школе, где проходила моя практика, заболела учительница литературы и меня попросили провести два урока у старшего класса. Я конечно, отказывался – мне самому едва двадцать четыре года исполнилось, а тут обучать стадо семнадцатилетних оболтусов. Но просили меня очень настойчиво (Иван, ты бы нас очень выручил), а я человек мягкий и добрый. В общем, согласился.

Чтобы как-то занять этих деток, я предложил им написать сочинение на относительно свободную тему. А именно – я предложил им написать письмо какому-нибудь известному персонажу. Киноактеру, политику, певцу – да кому угодно.
- А Богу можно? – спросила меня девочка Света, с не по-детски развитой фигурой.
- Можно. Я же говорю – тема свободная. Только постарайтесь избежать банальностей и грубости.
Класс хороший попался: не шумный и не дикий. Все два урока подряд они усердно писали. Через полтора часа ко мне на стол легли двадцать четыре работы. Я поблагодарил класс за проявленное усердие. Работы на следующий день отдал директору. Почему на следующий? Почему не сразу, как закончился урок, я не пошел и не сдал эти работы, как должен был поступить любой практикант? Любопытство. Уж очень мне интересно стало, кому и что пишут в письмах старшеклассники. Письма были открытые – потому, ничего сверх нетактичного я не совершил тогда. Не совершу и сейчас, если помещу здесь одно, наиболее запомнившееся письмо. Я его тогда переписал от руки, долго хранил в тетради по практическим работам. А сейчас публикую здесь. Надеюсь, автор его, Александр Кузнецов, на меня не обидится.

***

«Открытое письмо Гюнтеру Грассу от ученика средней школы № 168 г. Москвы Александра Кузнецова».

Здравствуйте уважаемый господин Грасс. Пишет Вам обычный русский ученик одиннадцатого класса Александр Кузнецов.

Сегодня нам учитель дал задание написать письмо какому-нибудь известному персонажу. Я решил написать Вам. Скажу честно, что сперва я хотел написать письмо не Вам, а Адольфу Гитлеру. Но потом передумал и написал именно Вам. Простите мне мою фамильярность, но можно мне называть Вас просто дядя Гюнтер?
Так вот, уважаемый дядя Гюнтер, я решил написать именно Вам не спроста. Вы, а вернее Ваше творчество, заставили меня по-другому смотреть на Германию. Удивлены? Сейчас попробую объяснить.
Я, как и каждый человек, имею свои субъективные оценочные, ярлыковые суждения об окружающем меня мире. Если речь заходит о странах, то эти ярлычки помогают мне быстро освежить весь багаж знаний о той или иной стране. Ну, скажем, Англия для меня – это надменность и достоинство, а еще уэльские лучники и Айвенго. Франция – это любовные записки Светке на корявом французском, Д` Артаньян и три мушкетера, «линия Мажино» и Эйфелева Башня. Италия – это, конечно, Древние Рим, Леонардо да Винчи и пицца. Ну и так все страны для меня имеют свой маленький ярлычок. Я понимаю, что он слишком скромен, чтобы претендовать даже на любительский справочник для туристов, но лично для меня он очень удобен и привычен. Как закладочка в голове: зашла речь о той или иной стране, у меня сразу перед глазами ее карта и набор информации.
Вынужден Вам сказать неприятную вещь. До прочтения Вашей книги «Жестяной Барабан», ярлычок Германии у меня был залит цветом ненависти. Никаких других образов и ассоциаций кроме бронированных кулаков вермахта, сгоревших деревень и растерзанных миллионов людей, у меня не возникало.
Буду с Вами откровенен: я ненавидел Германию и немцев! Обоих дедов у меня унесла та война. Бабушки по четыре года отбыли в концлагерях. И так по всей стране – горе, горе, горе. И ничего нет удивительного в том, что я рос в атмосфере ненависти к Германии. Еще совсем пацаном, отец велел мне выучить стихи замечательного поэта Константина Симонова. Есть у него строчки, выжженные на сердце у каждого русского человека:

«Так убей фашиста, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
Так хотел он, его вина,—
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!»

Вот эти строчки и стали для меня лейтмотивом жизни. Со временем, я подменил понятия. Слово фашист заменил словом немец. Впрочем, не я один – многие так делали. И как не старалась советская пропаганда объяснить, что существуют две Германии и что одна из них хорошая, а другая плохая, мало кто им верил. Лично я не верил ни капли. Владимир Синицын, мой одноклассник, жил два года в ГДР, он мне сказал, что там все глаза отводят и смотрят в пол. Они боятся, им стыдно! И это поведение еще больше усиливало мою уверенность в том, что ночам все эти немецкие граждане сидят у себя в домах и исходят черной ненавистью к нам и строят планы возмездия. И это в ГДР! Что же говорить о Западной Германии – где уже возродился вермахт, прикрываясь другим названием, где кучи пожилых реакционеров сидят в правительстве, имея в прошлом (в прошлом ли?) членство в нацистской партии. Последней каплей в моей чаше ненависти, стала гуманитарная помощь нашей стране. В школах нам раздавали консервированное мясо присланное из ФРГ, что само по себе было очень унизительно и больно. Так вот, в одной банке я нашел записку на русском языке: «победителям от побежденных». Каково?! Вот теперь мне все стало окончательно ясно, кто наш враг.
Вернее, все было ясно и понятно. Пока я не прочитал Вашу книгу. Ваш замечательный, гениальный роман «Жестяной барабан».
Для меня эта книга стала полным откровением. Впервые, я увидел Германию изнутри. И увидел Германию глазами ужасного карлика, отбивающего в барабан свою трагичную историю и не менее трагичную историю своей страны. Я увидел что все гораздо сложнее, что ненависть, например, отнюдь не главный локомотив Германии.
Дядя Гюнтер, я правильно Вас понял, что в своей книге Вы поднимаете вопрос о коллективной вине всего германского народа перед человечеством? Что вина за массовые убийства не может лежать целиком только на членах партии НСДАП и войск СС?
Я думаю – что признать себя лично (я знаю, Вы воевали в составе гитлерюгенда) и свой народ в гибели миллионов людей – это образец беспримерного мужества, как личного (я знаю, что Вам угрожали физической расправой), так и гражданского.
Конечно, в силу своего юного возраста, многое в Вашей книге мне осталось непонятным. Многое, я признаюсь, читал по диагонали – очень Ваш роман изобилует откровенными сценами. Особенно, поразила сцена ловли угрей.
Но – я вовсе не критикую, кто я такой, чтобы критиковать Ваш роман. Я хочу только сказать что, несмотря на недопонятость книги в деталях, я уловил главное. И эта основная мысль заставила меня пересмотреть свое отношение к Германии.
Именно «Жестяной барабан» заставил меня стереть однообразный цвет ненависти на ярлыке «Германия». Я стал изучать историю этой страны. Прочел еще ряд великолепных немецких писателей. Я открыл для себя Ремарка!
Постепенно я понял причины, которые окунули Германию в чан тотальных войн, в котором более полувека варился весь мир, в результате выливаясь на тарелки совершенно иным. И я не могу теперь утверждать, что везде виновата Германия. Виноваты все. И даже причины, побудившие Германию пойти за Гитлером (не случайно я хотел написать письмо ему) и столь фанатично, до последнего дня существования Третьего Рейха, отстаивать его идеи, тоже стали мне понятны. Вернее, показались понятными. В России, на мой взгляд, сейчас начинают происходить похожие проблемы. Русские перестают быть хозяевами в своей стране. Но сейчас я не об этом – очень тяжелая тема, я еще не до конца разобрался и не определил свою позицию.
Многое мне еще предстоит изучить и понять. Но уже сейчас, я могу с уверенностью сказать – я стал иным. Мое отношение стало иным. Великие стихи Симонова – это не более чем горячий призыв современникам, но никак не потомкам. Ненависти во мне больше нет. И все это - благодаря Вам. Вашей книге.
Спасибо, дорогой дядя Гюнтер. Я уверен, что человечество по достоинству оценит Ваш талант и Ваши заслуги перед ним и Вам присудят Нобелевскую премию.
Еще раз спасибо, простите за излишнюю эмоциональность строк и корявость стиля, с уважением, ученик средней школы № 168 города Москвы, Александр Кузнецов.

P.S. Забыл сказать – теперь я изучаю немецкий язык, чтобы прочитать Ваше произведение в оригинале.

***
Совершенно ненужное послесловие.

От себя хочу только добавить, что мальчик оказался прав – Гюнтер Грасс стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Последним лауреатом уходящего XX века.
И, безусловно, Гюнтер Грасс – гениальный писатель.
А письмо я это думаю отредактировать и отправить адресату. Жаль только что сам Александр Кузнецов не узнает об этом. Свое отношение к происходящему в России Александр определил довольно быстро. И предельно четко. Спустя год после того сочинения, он погиб в Чечне, куда ушел добровольцем из института.
Я не берусь судить – прав он или нет. И не смогу объяснить, как от «Жестяного барабана», он в конечном итоге пришел к решению пойти добровольцем на войну.
Честно говоря, в чем-то я ему завидую. Твердости его и четкой цели в жизни. Именно умения принимать важных судьбоносных решений и ставить перед собой цели в жизни мне никогда не хватало, всегда в голове сплошная каша сомнений и противоречий. Да ведь и не только у меня. Много нас таких - сомневающихся и инертных.