Щикотиллло : Наш член в Гаване. Часть 3

Несколько дней мы выполняли обязательную программу. Выяснилось, что у Генерала помимо пиписькиной радости здесь есть ещё несколько официальных дел.
К нам то и дело прибегали какие-то соотечественники в штатском, приносили бухло и лебезили. День ото дня хлестаковский блеф принимал всё больший и больший масштаб: в конечном счёте выходило, что все наше военное присутствие на Острове – прямая заслуга Володьки и его влияния на Борю Эльцинда.
Как-то его уж совсем занесло. Один из штирлицев привёл с собой Арнальдо Тамайо Мендеса – первого кубинского комсонавта, который в жизни оказался простым коротышкой-мулатом, отлично говорящим по-русски и по-русски же неслабо квасящим. После очередного стакана Генерал стал разглагольствовать о том, что если бы не Россия – здесь бы давно хозяйничали американцы. Это страшно обидело Арнальдо, он стал горячо доказывать, что свободу они добыли сами, без чьей-либо помощи, и что теперь гринго придут сюда только если всех до последнего кубинца сбросят в океан. Покрасневший как свекла резидент отвёл меня в сторонку и сказал: «Уйми генерала, с ними же нельзя так – гордые бля!»
Я перевёл разговор в другую область, сначала поговорили про космическую медицину, потом про баб, я при этом часто наливал Арнальдо, а тот, в свою очередь, не подводил и без задержки опрокидывал стакан. Через час Герой Кубы был абсолютно в жёпу, он то и дело выбегал на балкон и грозил кулаком в сторону океана, на Север - туда где Флорида. Под конец застолья я, уже тоже малёк поддатый, решил хвастануть знанием испанского и сморозил новую, теперь уже от себя политнекорректную хуйню, пафосно произнеся: «Арнальдо – первый и последний космонавт Кубы», чем окончательно обидел героя. Он молча встал и ушел, хлопнув дверью - больше так и не появился.
Разведчик от огорчения нахуярился штопесдец и обоссался. Он стоял, подперев косяк двери, и удивленно смотрел на свою штанину, по которой расползалось темное пятно.
По команде «Убери его нахуй!» я подхватил ГРУшника с необоссанной стороны и вывел из гостиницы. Со словами «Кто Вы, доктор Зорге, после этого?» я засунул резидента в его ржавую шестерку. Тот, на автопилоте, резво стартанул и скрылся за поворотом – школа бля!
Про автомобили надо рассказать особо. Кубинский автопарк представлен двумя основными классами машин. Первый – это оставшиеся со времен Батисты величественные шевроле, олдсмобили и крайслеры, типа нашей старой «Чайки», но чаще – с открытым верхом. Тогда американцы ещё умели строить машины, и лужённые корпуса олдтаймеров практически не пострадали за прошедшие десятилетия – и до сих пор, словно корабли, пафосно проплывают по гаванским улицам. Второй класс – это жигули и москвичи с рыжими лохмотьями ржавчины и зияющими дырками по бокам. В отличие от американок, эти бедняги – все вконец прогнившие. Под действием высокой влажности и агрессивных волн, перехлестывающих через парапет Малекона, кузовá сыпятся на глазах, и уже через 2-3 года новенькие шохи превращаются в ржавые корыта на колесах. Вот на таком чуде отечественного автомобилестроения и уехал сцыкун Штирлиц.
Тем не менее, авто стоят на Кубе запредельно дорого, равно как и топливо. Нехваток горючего приводит к тому, что междугородное автобусное сообщение практически отсутствует, а народ ездит на чем придётся. Несколько раз видел трогательную картину: едет по шоссе грузовик, а в кузове – битком народу, причем большинство едут стоя, держась за борта. Но если на дороге кто-нибудь голосует – машина обязательно останавливается, и все весело так помогают новому пассажиру вскарабкаться в кузов, сажают его чуть ли ни себе на голову и трогаются дальше. Прямо как в советском довоенном кино. А еще, у кого-нибудь обязательно надрывается транзисторный приёмник, а все остальные подпевают и пританцовывают. Какие впесду американцы – да такой народ всем миром не сломать!
Что до нас – мы взяли напрокат относительно нераздолбанную «Ниссан-сьенту» за какие-то невзъебенные деньги, кажется, по 80 баксов в день. В первую же ночь кто-то на гостиничной стоянке вывернул все болты из одного колеса – видимо хотел его спиздить, но что-то помешало. Хорошо, что конь стреножился сразу при выезде со стоянки. Вызванный механик вздохнул, почесал яйца и просто переставил по одному болту с других колес, типа не сцыте, затянул крепко.
На Ниссане
По Гаване
Полюбили мы катаццо,
Приходите,
Сеньориты,
К нам пожрать и поибаццо!
(Эх, сорвался – обещал же после Орлушиных «Блядей» больше стихов не писать!)
Как правило, загружали на заднее сидение по три тёлки. Согласно генеральской теории, всегда лучше брать троих: «Отъебали-поменялись-отъебали. Казалось бы, всё? Ан нет – есть ещё один свеженький неёбаный человечек...»
Дело омрачалось тем, что провести завербованный на улице контингент к себе в номер было невозможно. Бдительная охрана, и без того имевшая предписание не пропускать кубинцев, после случая с генеральскими часами стала охранять нашу гостиницу как режимный объект. Единственным способом поибацо внутри было официально взять на сутки трёхместный номер для невест («семья из пяти студентов снимет комнату»). В этом были, несомненно, свои преимущества: поебульки проходили на нейтральной территории, и спиздить было нечего. Но выкладывать по 70 баксов несколько раз на дню за одночасовое занятие комнаты было западло, и с каждым новым поселением генерал всё больше и больше мрачнел и становился злее и злее по отношению к ёбаным человечкам. Кроме того, многие из них не проходили бактериологический экспресс-тест и безжалостно (то есть без подарков и денег) отсылались на чек-аут.
Уважаемый читатель! Я вынужденно не развиваю тему ебли в этой серии. Дело в том, что за первую неделю в плане порева ничего достойного описания с нами не произошло. Как я уже указывал, интродукция упрощалась до простого пыс-пыса, продолжения контакта не было, а сам процесс соития был качественным, но без девиаций: все еблись задорно, но долбились исключительно в пелотку, на клык брали без огонька и делали уже совсем удивленые глаза при любой попытке раскрутить на на подвиг связиста (два конца в рот) или хотя бы на лесби-шоу.
Из всех эпизодов и припомнить-то можно два приступа уже упомянутой астмы на пике оргазма и еще одну малолетку с прыщатым лбом и восторженными глазами, которая посылала своего родного дядю-таксиста на переговоры о продолжении банкета и об именинном подарке. Дядю – потому что он знал несколько подходящих к ситуации немецких фраз типа «медхен виль мит дир нох либе махен» и «хойте ист ир гебуртстаг».
...Наутро после встречи с космонавтом Генерала внезапно осенило. Он вошел без стука в мой отсек с просветленным взглядом и торжественно молвил:
- Все, собирайся нахуй! Мы едем в Тарара!