Карл : Федька

Смеркалось. Звезда лениво тянулась к земле протуберанцами. Привычно возмущалось магнитное поле, расцвечивало у полюсов атмосферу зелёным и разным, продавливало в мяхкий мозг латентных алкоголиков депрессивные мысли, услужливо подсвечивало подоконники в высотках, кухонные ножи в замызганных кухнях и топоры в сенях.

Федя был кремень. Варианты с топором и ножами сразу отмёл, как упаднические. Креативно вооружился косой и мясорубкой, подпоясался кожаным дембельским ремнём, вышел в морозную ночь. Самая погода для тщательно спланированной мести. Голова холодная, мысли ледяные, острые, едва сам не порезался. Ритмичный пар изо рта, хрустят валенки по снегу, раскачивается за спиной коса, притороченная веревкой через плечо. Весомо оттягивает карман оловянный ужас с торчащей ручкой. Луна освещает путь воина, вставшего на путь праведной мести. Длинные бледные тени не могут ошибаться, да и звёзды не дадут сбиться с пути.

- Стой! - как хлыстом откуда то слева, от Васькиного забора. - Федька, бля, ты шоль?
Федя дрогнул лицом, сбил шаг, повернулся. Так и есть, это сосед смолит цигарку, кутается в полушубок и одновременно пытается отлить, немного пошатываясь. Зигзаг струи вычурно намекал минимум на вежливое соседское общение.
- Чего тебе?
Васька вгляделся
- На покос собрался?
- На Хэллоуин...
- Дык у нас их нету...
- Будут! Вась, застудишь елду, чем Томку баловать будешь?
- Бухнём!?
Тут Федя понял, что спалился. Васька его видел, обязательно вспомнит и про косу. Выход есть - поить соседа до амнезии. Заодно и алиби будет.

Через пару минут они сидели в предбаннике и разливали самогон. Коса осталась на улице. В дрожащем пламени свечи ломоть хлеба и сало на газете.
- Слыхал, Танька твоя с учителем снюхалась? Ебальник бы надо набить... - без вопросительной интонации сказал Васька и залпом опрокинул полстакана мутного. Занюхал хлебушком, кинул в рот полоску сала, пожамкал и без перехода - Сало нынче доброе. Свиньи досыта ели, лето яблочное, имя и кормили... мяхкое..
Федька вздохнул с тоской, кинул самогон в нутро, оценил сало, посидел, прислушиваясь к сивушному послевкусию.
Потеплело внутри, благостная волна прошла по телу.

**********************

Учитель биологии, физики и астрономии Антон Павлович Фрейд вырос в этой деревне. По малолетству шароебился на речке, помогал мамке с папкой, слесарил в мастерских при колхозе, ушел в армейку, поступил после службы в институт, женился на третьем курсе, да так и остался в городе. Привозил разок невесту на смотрины, а потом и вовсе изредка, родителей проведать. С женой вроде хорошо жили, как все. Ну и что, что по залёту - вон сына какого родила, уж школу закончил, битлас волосатый, Ничего, скоро армия мозги на место поставит.
Но тут случился у Антон Палыча кризис среднего возраста. Перестал выпивать по выходным, затомился сомнениями, думать много стал, смотрел на Люську странным взглядом с сомнением. Закручинился, что так вот без любви и проживёт всю жизнь. А та знай подливает масла в огонь - позёр, руки из жопы, бухать он бросил, ага, знаем, только дружки свистнут... диван менять нужно, ремонт десять лет не делали, с сыном поговори, шляется по полночи неизвестно где, толку от тебя никакого...
Втихую уволился с работы, собрал чемодан, оставил почти все деньги на столе и рано утром, пока Люська спала, уехал в деревню, в пустой родительский дом, что уж три года после смерти матери, стоял с заколоченными окнами и немым укором.
В сельскую школу взяли сразу на три ставки, предлагали ещё физруком, но отказался.

Танька, пацанкой ещё совсем, заглядывалась на Антоху, пока он служить не ушел. Подкладывала ваты под сарафан, щёки свёклой румянила, гуляла мимо его дома до темна. Только Тоха не замечал совсем пятнадцатилетнюю Таню. Приходил под утро, измождённый портвейном и сеновальными приключениями. Надеялась, когда вернётся из армейки, наступит её время, уж тут-то не упустит своего Антошу. По совету одной хорошей книги тренировала интимные мышцы. Обещали, что после первой ночи ни один парень с другой уже не сможет. Ей бы только один разок его завалить... А когда невесту из города привозил, ревела полночи, проклинала судьбу злодейку и карты, с завидной постоянностью уверявшие, что будет у них пара, как ни крути - будет.

Двадцать лет многое изменили в деревне. Да практически ничего и не изменили.
Пацаны заматерели, девки обабились, старики помёрли, от стада треть осталась, в остальном всё так же. Федька соседский вона вымахал, Таньку-пигалицу обрюхатил, ходит гоголем... А Танька то кака стала! Кровь с молоком, глаз долу, коса в руку, валенки с узорами, пуховик красный - далече видать как в школу по тропке меж сугробов на работу семенит.
Антон в первый же день ощутил на себе пристальное внимание учительниц. Сердобольные бабы всё норовили подкормить одинокого учителя - пирожки, сальце, капуски квашеной, яиц кастрюльку принесут. Он не кобенился, брал всё, обещал отработать на огороде по весне.
Понятно, что бабы судачили, узнали всю его жизнь, а как заметили Танькины взгляды украдкой, так и вовсе уложили их в одну кровать без спросу. На селе событий не много, а так хоть жить не скушно.

Танька чувствовала трёп за спиной, но значения не придавала, пусть их, языкастых. С появлением Антона вспыхнула сердцем, умерла ненадолго, испугалась сама себя, охолонула, но старалась не смотреть лишний раз в его сторону, не цепляться взглядом. Чего уж сейчас добра от добра искать - Федька справный мужик, кабы не её тайное умение, не видать его как своих ушей, таки гарны девки табуном вокруг вились. А он, хоть и кобель, быстро интерес к ним потерял, после первых же ночных визитов к Таньке. Нынче пасеку надумал делать, пчел по осени прикупил, привил, на зимовку укутал. Даже лучше некоторых - пьёт не каждый день, а с похмелья, бывает, несколько раз пылко радует. Дочка растет, корова, куры. Как у людей всё. Только себя не обманешь...

****************************

Томка зашла в баню аккурат к завершению бутыли.
Федька успел раскрыть конкурентные преимущества мясорубки перед "испанским воротником" в деле выуживания информации из супостата. Васька в свою очередь продемонстрировал таинственную и оттого страшную находку, что по осени ещё обнаружил в лесу недалече от коровьего вязла. Держал в руках вороненого цвета ящик с заклепками, похожий на сейф размером с аккумулятор.
- ...заглянул в дырку, а там матово хуйня отсвечивает. Штык нож был, расковырял землю, достал, домой принёс... Будто с боольшой высоты в землю впилилась! Может, чёрный ящик с ракеты?
- Вась, ну сколь можно то?! - Тамара сгребла Васю вместе с ящиком за ворот и потащила к выходу. Бросила Федьке через плечо: - Уходить будешь, свечу погаси!..
Васька молча вцепился в ящик и не делал попыток бунта. Чувствовалось, что в этой семье все бунты давно подавлены, роли поделены, а гармония зависит от незыблемости устоев.

Чуть пошатываясь, Федя вышел за околицу, вдохнул свежий морозный воздух полной грудью, посмотрел на звёзды, зажурчал в сугроб. Ясное небо демонстрировало любопытным бриллиантовые россыпи невозможно загадочных миров.
Именно на них в этот момент смотрели и Татьяна с Антоном. Они неспешно шли по тропинке к Федькиному дому. Почти полная луна подсвечивала дорогу. Получалось, что Антон провожал Татьяну после второй смены и рассказывал о звёздах. От созвездия стрельца плавно перешел к поясу Ориона и ещё более плавно к дренегреческим традициям.
- Представляешь, у воинов были традиционные семьи, где женщины воспитывали детей и ждали мужей из военных походов. А мужики в этих походах создавали пары меж собой, заботились и прикрывали друг другу спины в боях. Но им и в голову не приходило устраивать быт и семью в такой паре! Ибо только женщина может быть хранительницей их очага и рожать детей. Это были настоящие боевые пидарасы!..

Татьяна млела и почти не слушала. Ей было хорошо вот так неспешно идти под звёздным небом, слушать звук его голоса, чувствовать рядом разгоряченное дыхание, разглядывать созвездия и... больше ничего. С удивлением вслушивалась к внутренним позывам, и там не было тайного желания близости с этим хорошим, милым, но чужим уже человеком. Интересно - да, уютно - пожалуй тоже. Но никакой теплоты внизу и предчувствия бабочек.

В бледном лунном свете встречным курсом показалась шатающаяся, тёмная как смерть, фигура Федора. В каком-то дворе завыла собака, будто предчувствуя близкую развязку, её сразу же подхватили псы со всей деревни.
Многоголосый жуткий вой покрыл мурашками спину Фёдора. Он то знал, что так собаки чуют приближающихся волков. Те, в отличии от своих одомашненных собратьев, стараются никак своё присутствие не выдавать. Особенно на тропе охоты.

************************

Федька тоже их увидел. Остановился тяжело дыша, достал мясорубку, проверил мяхкость хода, потянулся за косой.... Вот, бля! у Васьки оставил! Ладно, так даже интереснее.
Таня остановилась, повернулась к Антону, вслушалась в горячий монолог
- ...через кнут мы ощущаем необходимость пряника. Через избавление от страдания познаем наслаждение и счастье. Боязнь кнута – есть вечная и обязательная половина потребности в прянике, где вторая половина – положительные стимулы: желание, стремление, радость, оргазм, наконец...

- Всё. Иди домой. Не провожай. Дальше сама дойду, вон, меня муж встречает.
Глянула в недоуменные глаза, и не оборачиваясь, зашагала к Федору. Про звёзды и греков было понятнее. А ещё ей было понятно, что Федор не так просто вышел на тропу. Сколь уже натерпелась пьяных ревнивых скандалов. До синяков дело не доходило, но пока не уснет, все нервы на кулак намотает.

Вой собак постепенно затих, на улице снова воцарилась тишина. Лишь снег скрипел под валенками. Федор сопел, глядя на приближающуюся Таньку и крутил в руках ручку мясорубки. То влево покрутит, то вправо. То по часовой, то против. От этих методичных движений, то ли от морозного воздуха, прочищающего воспаленный мозг, с удивлением заметил Федька, что жажда мести пропала куда-то. Осталась у Васькиной бани вместе с косой. Ушла вместе с истошным собачьим воем. Возвратилась заблудшим протуберанцем в океан звёздного умиротворения на дно души.
Таня подошла близко, распахнула руки в красных шубенках, да так с ходу молча и ткнулась в грудь мужа. Сжала сильно-сильно, вдохнула родной такой запах, подняла голову, заглядывая в глаза.
- Федь, ты што удумал? Ты где мясорубку взял? Обыскалась давеча, не могла в хате найти... Пошто она тебе?
- В сарае лежала, я ж там щук крутил намедни...
Федька вздохнул, ощутил Танькин запах, прижал покрепче.
- Ты слышала про таку штуковину городскую, спинер называется? В руках крутят, шоб нервы не беспокоили.
- Нет, Федь, не слышала...
- Дура, вот и не слышала. А ещё в школе работаешь...
Улыбнулся, потрепал ласково по голове.
- Так вот наша мясорубка любой спинер заменит. До кучи и свинью прокрутить можно.
- И щук ещё!
- И щук конешно... Без щук, Танька, фосфору в мозг не поступает. Невозможно позитивно мыслить без щук то... Всяка ерунда без фосфору в мозг нам лезет.
- Ой, Федя... Ты такой у меня умный. Я так тебя люблю! Пойдём уже домой, зябко становится...

Далеко на севере в небе стихло зелёное сияние, схлопнулось, будто и не было совсем. А громоздкий Юпитер, тяжело переваливаясь, шагнул в седьмой дом ретроградной луны.