Юноу : Кровоток

И вот обнаружив себя на Литейном проспекте,
Тревожную смуту пытаясь унять в голове,
Считаю гигантские в траурных рамках портреты,
Висящие в воздухе, словно в три-дэшной игре.
И странное чувство в ногах не даёт мне покоя,
Земля обдаёт их каким-то загробным теплом,
Вдруг стопы немеют.. Скользят.. И сознание сводит:
Я прямо по свеженьким трупам иду босиком.

Я в детской. Прилипла к окну. Ужас сузил сосуды.
На крыше напротив до боли знакомый карниз:
Размеренно, четко, одетые в чёрное люди
Один за другим по команде бросаются вниз.
Я слышу глухие шлепки, я не псих и не гонзо,
Подмышки потеют, но взгляд не дано отвести.
Придумать такое не мог бы и сам Хантер Томпсон -
Сбиваюсь со счёта в районе двухсот десяти.

Теперь я на хлипком пролёте какой-то заброшки,
Меня сверлит взглядом и манит огромный мутант.
Он дико, беззвучно смеётся и строит мне рожки,
Я резко вдыхаю и в нем узнаю свою мать.
И так уже ватные, ноги теряют опору,
И было бы лучше отсюда лететь в никуда,
Но дом накрывает цунами, живот мой распорот,
А в рот заливается алым потоком вода.

Так тянет порой растворить свою ношу в промилле,
Забыться в застенках пропитанных болью палат,
Но все же приятней проснуться в поту, чем в могиле,
Надеясь, что завтра я буду давить виноград.