mayor1 : Ой, было, девки, было

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру».
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».

Анна Ахматова


Дура! Ах, какая я дура, девки! Дурында, дурища, идиотка! Мало меня бить, меня убить надо! Впрочем, я сама…

Всё ведь хорошо было. Ходил за мной, как приклеенный. Смотрел всё глазищами своими оленьими.

Подружки-то потом спрашивали: где, мол, красавца такого нашла? Да какой уж красавец? Две руки, две ноги… Высокий, правда. Стройный, сильный. Глаза вот красивые, да. Поверх свитера с оленями.

Их в первый раз и заметила. Свет у нас отключили, а нужно было в «Контактике» статус поменять срочно. Ну, и зашла в интернет-кафе в соседнем прямо доме. Он там администратором работал. Олени эти на свитере. Руки с пальцами длинными и сильными, мужские такие руки. Подстрижен, в отличие от большинства компьютерщиков, коротко. Глаза я чуть позже заметила.

Да и как не заметить-то было, если он все полчаса их с меня не сводил? Крупные, серые, мягкие в обрамлении по-девичьи длинных и пушистых ресниц.

Потом-то мне девчонки рассказывали, что обычно он глаз и не поднимал. Уткнется в свой монитор и кодит там чего-то. А тут поднял. Да как поднял так и не опускал.

Ну, я потом еще пару раз зашла уже не по делу, а из интереса. На пятый раз перед закрытием специально зашла – он меня и проводил.

Дальше уж он сам меня находил. Прямо с утра. И весь день рядом находился. С интернет-клуба он уволился и кодил, видимо, по ночам. Глаза, во всяком случае, слегка покраснели.

Занудливый малость был: «Оденься теплей, холодно», «Дай руку. Скользко» - ну разве возможно такое вытерпеть? Но я как-то терпела. В компании разные ходили. Он молчаливый довольно был. Спросят – ответит, не спросят - нет. И смотрит все время на меня глазищами своими бездонными.

А вчера пришел осунувшийся малость. Ночь, похоже, не спал.
- Меня в Москву на работу пригласили – говорит.
- Ну, а ты что? – отвечаю.
- Я отказался.
- Почему?
- Тебе в этом году в институт поступать. Вот и отказался.

Тут меня что-то пробило. Я как давай кричать, что он никем так не станет, что так и помрем в этом захолустье…! Он, минут пятнадцать, слушал. Потом глаза поднимает, а в них отблеск какой-то незнакомый – стальной такой отблеск.
- Хорошо – говорит - Я уехал.

Встал и за дверь. Я за ним. Кричала там, что-то, плакала. А он: «Домой иди, простудишься!» - зануда же, говорю…