Lipton ™ : Lipton ™. «Бусидо – путь самураеф-апездолов».

Эпиграф:
«Цветами сакуры жёппу не вытрешь.
Я живу в самой прекрасной стране мира.
Япония сосет с проглотом».

Подтерев жеппу, главный самурай Толстый оглянулся по сторонам и склонился над собственным гавнецом. Задумчивый взгляд главного самурая был полон тревоги. Несвежие роллы придавали его фекалиям цвет заходящего на западе Солнца. Говоря проще, Толстого прохватил жестокий дрисняк после сожранных слив и арбуза.

Мы не играли в индейцев и кавбоев, как наши ёбнутые родители. Нас манил Восток. Брюс ли нот дай мазер факер! Мы играли в самураев, причем клан «Черных Мазгаебов» состоял из Белого и Толстого, а ему противостоящий клан «Белых Нинзь» из меня и моего малолетнего брата – уебанца. Целыми днями мы делали мечи и ножны. Святое слово «Катана» для нас означало все, и меч, и нож, и боевой клич, и посылание на хуй.

Я имел охуенный меч, с квадратной защитой, сделанной из крышки для закатывания банки, ручка была обработана чорной, как жопа Нельсона Манделы, тряпошной изолентой, на конце ручки висел распушенный шнурок. Спиздив у деда-сторожа черную шапку-гандон с прорезями для глаз (а вы думали что террористы придумали эту хуйню? Хуй то там. Ее придумали сторожа, которые зимой наебывают круги вокруг продуктового склада и зорка палят, чтоб тока свои пиздили оттуда) я соорудил из нее маску ниньзи. Представьте себе картину: малолетний уебан в синих трениках с пузырями на коленках, в бардовой бабушкиной водолазке с горлом и шапке а-ля «Мика Хакинен» черного цвета, в тридцатиградусную жару носится по русскому лесу размахивая черным дрыном и крича «Банзай, бля-я-а-а-а!» Остальные знатоки востока выглядели так же гламурно.

Мы строили себе шалаши, обосновывали в них тренировочные лагери, типа как в фильме «Американский нинзя 29». Потом начинали саботировать противников. Вот однажды на поляне скрестили мечи два непримиримых клана «Черные Мазгаёбы» и «Белые Нинзи».
Картинка весьма кинематографичная: легкий ветерок ворошит белобрысую башку главного самурая Толстого, Белый крутит своей катаной, сделанной наспех из доски в заборе, мой брат Маленький Пучеглазый Ниндзя подкидывает на ладошке «Смиртельные атравленные йадом звездачки» из крышек (бабуля обломалась насчет закатать помидоров на зиму) зорко поглядывая из под шапки-петушка на собравшихся.

- Ты посягнул на нашу территорию, Главный Самурай, - медленно говорю я.
- Это территория всегда принадлежала Чорным Мазгаёбам, кто ты такой чтобы приказывать мне? – прорычал скороговоркой на японский манер Жирный.
- тогда ты умрешь императорская падаль, - с этими словами я подпрыгиваю на манер бабуина и врезаю своим ниндзивским мечом ему прямо в табуретку. Толстый медленно шипит «ОО-о-о-зз-з-с-с-с» (шо по ипонски занчит терпи казак), на глазах выступают слезы. Я молниеносно валю его на землю и сажусь иму жопой на голову. Это у нас такой был принят знак победы и смерти врага. Сели тебе на ебло жеппой – значит ты сдох. Начнешь вырываться – пернут прямо в нос. Так что никто не вырывался.
Тут мой полоумный брат видит, что его время пришло и начинает швырять в Белого жестяные звезды, сопровождая их звуками «Вжить-Вжить» и «Дыдыщь-Дыдыщь». Белый понимает, что из него щас замутят ипонский шашлык и подрывается в кусты. Маленький Пучеглазый Ниндзя лофко кидает в спину врага последние звезды. Одна из них втыкаетца Белому в левую булку. Издав крик австралопитека, завалившего мамонта, он выхватывает свой меч-складишок и идет снимать скальп с жертвы. Причем брата моего штырило на этих играх серьезно, по-настоящему, и Белый это знал. Не вытаскивая «Смиртельную атравленую йадом звездачку» из жеппы, Белый, как парень со свирелью по имени Хон Ганн Дон подпрыгивает вверх и цепляется за какие-то ветки. Мой брат решает, во что бы то ни стало захуярить ненавистного черного мазгаёба. А как достать иво? Видать самураи у мартышек учатся прыгать, потому что раненая жопа висела метрах в трех от земли, а ствол был почти гладкий. Ну хули, детский ум что ли не придумает выход? «Вжить-бум-А-а-а-а-Бляяяяя-хлоп» - просвистел булыжник, а следом за ним и бездыханное тело белобрысого дрища.

Победа!!! Братья обнимаются и танцуют камбу-лямбу над поверженными врагами.
А ночью какая то падла насрала в наш шалаш, то есть тренировочный лагер, и сожгла его. И кто бы это мог быть?