Юрий Слабоумов : Хуй

Леонид Павлович Левенталь завтракал. Все было хорошо, утро было наполнено шумом машин – проникая на кухню он резонировал на мебели – в частности, почему-то сам по себе звенел старый бабушкин шкаф. Все было хорошо, пока до него не донеслись слова, которые говорил диктор по телевизору:
- Краснодар. Пять банок. Не дохуя ли это?
Леонид Павлович перестал жевать. Что это было? Прислушался. Трансляция продолжалась:
- И все же, Олимпиакос – четыре банки, Базель – пять банок. Снова ебут? Да и как!
Первой мыслью было следующее – кто-то дикторским голосом разговаривает за дверью в квартиры в коридоре.
- Да ладно, - сказал Леонид Павлович.
Завтрак был аскетическим, мужским. Растворимый кофе марки «Русская Душа» источал запах горелых колес. Телевизор, продолжая работать в комнате, вел трансляцию для никого. Левенталь прислушался:
- Итак, коней лудогорили без вазелина, в чем же причина? Андрей!
- Хуй его знает, - отвечал скрипучий голос Андрея Аршавина.
Леонид Павлович вернулся в комнату, постоял возле ящика минут пять, однако, ничего такого не было – показалось? Недосып? Он выключил телевизор и был уже почти готов к выходу. Голова его была полная мыслями – он думал о новых клиентах, о сделках, о хороших процентах в течении акции.
Выходя из квартиры, он повернулся. Вместо номера на бирке значилось:

ХУЙ


Безусловно, это было уже слишком. Налицо были действия злоумышленников, и оставлять все так было нельзя – он вернулся в квартиру, взял отвертку, подсунул под бирку и оторвал ее. Надо было разбираться, но времени уже не было.
Спустившись, он сел в свою KIA, завел двигатель, закурил. Радио. Русское радио. Один исполнитель сменял другого. Леонид Павлович тронулся, вырулил со двора, однако, реальность не сразу попадала ему в голову, а именно – на дороге не было машин. Левенталь посмотрел на часы. Все, казалось бы, было в порядке, и радио играло – но вот, впереди него была пробка. Да, машина стояли в очереди, но все они были пусты. Объезжая этот затор, он увидел толпу людей – все они шли, вытянув руки вперед. Зомби! Но хуже всего, многие из них держали банеры с большой надписью

ХУЙ

Леонид Павлович Левенталь набрал первый попавшийся номер. Офис. Наверняка, кто-то уже был на работе.
- «Народная химия», здравствуйте, - был ответ из офиса.
- Послушайте, это Левенталь. Вы не видели ничего странного?
- Хуй с вами, Леонид Павлович, окститесь.
Леонида Павловича словно током ударило. Так он доехал до офиса, сидел в машине в нерешительности. Улицы были пусты. В этот момент из дверей выскочила уборщица, Любочка. Глаза ее была круглы. Прыгнув на переднее пассажирское сидение, она закричала:
- Поехали. Поехали. Скорее. Надо бежать!
Выехали. Наверху, над самыми крышами, шла тень – это был пассажирский самолет, и вместо номеров, у него было написано: ХУЙ.

- Любочка, что случилось? – спросил Леонид Павлович.
- Не знаю, - Любочка плакала.
Левенталь щелкнул клавишей поиска волны. Шипение. Музыка. Снова музыка. Ленинград. Песня «Хуй-Хуй». Следующая волна – взволнованный голос говорил:
- Все, кто меня слышит! Все, кто меня слышит! Если вы живы, сообщаю свои координаты. Случился хуй-апокалипсис. Случился хуй-апокалипсис. Не выходите из дома. Не включайте телевизор. Не пейте воду из крана. Наденьте ватно-марлевые повязки. Постарайтесь не думать.
- Что будем делать? – спросил Леонид Павлович.
- Мы можем поехать ко мне. У меня дома запас еды. Мама приезжала из Пятихаток, привезла домашней пищи.
- Поехали.
Страшно было смотреть на последствия этого апокалипсиса – перевернутые автомобили, разбитые витрины, дымы пожаров, и – все вывески, все баннеры, вообще – все надписи поменяли свой смысл и содержали одно единственное слово. Но где же были трупы? Да, трупов не было, но вот, на повороте, за машиной Левенталя попыталась погнаться группа велосипедистов-спортсменов, вместо номеров у всех значилось:


ХУЙ

Прибыли на квартиру к Любочке, забаррикадировалась, сидели молча. Не было мыслей. Была домашняя еда (из Пятихаток), был самогон, однако, было мало сигарет – здесь надо было рисковать, выходить из квартиры, идти в ближайший магазин.
- Леонид Павлович, - сказала Любочка, - а давайте ебаться?
- Давай, Любочка, - согласился Левенталь.
Скрипела кровать. Из радиоприемника слышался голос:
- Пятый. Пятый. Я ноль десять. Ярославль-12. Находимся в убежище. Находимся в убежище. Все, кто меня слышит. Все, кто меня слышит. Сообщаем наши координаты. Мы организовали группу самообороны. Всем, кто нас слышит….