Иванофранка : Письмо далекому адресату

Здравствуй!
Извини, что давно не писала тебе, но, надеюсь, ты поймешь меня. Ах, эта сумасшедшая жизнь – до безобразия стремительна и цинична в своих проявлениях… Веришь ли – я частенько тебя вспоминаю, ведь мы столько знакомы, и нет никого, с кем я могла бы столь откровенно поговорить, да и вообще – делать, что угодно, и знать, что меня поймут; а ты поймешь, я знаю. Хочется, как давным-давно, сесть на ступеньки веранды, и, обняв колени руками, тихо начать рассказывать тебе обо всем, что у меня на душе и замечать краем глаза твое задумчивое кивание. Ты редко меня перебиваешь…
Знаешь, у меня появилось довольно странное увлечение, о котором я хоу рассказать тебе. Я просыпаюсь рано-рано утром, умываюсь, чищу зубы, потом неторопливо, тщательно продумывая детали, одеваюсь. Затем иду на кухню, и, наблюдая в окне отсветы восходящего солнца, поливаю кусочки черного хлеба подсолнечным маслом, чтобы затем скатать из него небольшие, плотные шарики.
Захватив с собой то, что получилось, я иду к реке, выбирая самое красивое место, там, где ива топит свои ветви в зеленоватой глубине, и где, я знаю, водится изумительная рыба – сверкающая, серебристая, мудрая, красивая рыбина. На берегу я забрасываю свои хлебные шарики в мерную рябь, а через некоторое время закатываю штаны и с разбегу запрыгиваю в воду, начиная энергично поднимать пятками речной ил со дна, стараясь, чтобы вода стала максимально мутной.
А вот уже потом наступает самое главное. Знаешь, что я делаю дальше? Я закатываю рукава моей рубашки, и, погрузив до локтей руки в мутную воду, начинаю ловить мою драгоценную рыбину. У меня перед глазами стоит твое лицо, и в данный момент я вижу на нем изумление. «А зачем ты ловишь рыбу руками, да еще и в мутной воде?» - хочешь спросить ты. – «Ведь удочкой было бы намного проще, да и воду не надо было баламутить.. Рыба-то верткая, скользкая.» А я ничего не смогу тебе ответить, потому что я и сама не знаю, зачем мне это нужно. Я думала об этом много раз длинными вечерами, а потом все равно с утра вставала, и, как загипнотизированная, шла к реке – мучиться сама, и тревожить мою превосходную, недоступную рыбину.
И вот вчера, вконец измучившись, я решила написать тебе это письмо. Я знаю, что ты поможешь мне разобраться в том, откуда и зачем появилось у меня это загадочное хобби. Поможешь, хотя тебя давно уже нет на свете…