Рыбовод : Первые 20 минут

Интерлюдия была всеохватывающей и эпической : хороша Русская Земля. Особенно летом. Жужжат стрекозы и воспаряет дух над поймой Оки. Слышно пение селян. Но перемещаясь влево по глобусу, туда, на запад – тревога охватывает парящего над Землей. Там – ёбстык! – ржач коней и грохот пушки. И как бы ненароком раздаётся голос сбоку. Мелет, в принципе, всякую чушь; в целом так: «Понеже козлы гнойные сбиваются в стаи, хулижь и нам, хорошим людям не затусоваться ? Пиздюлей кому навешать...»

* * * * * * * * * * * * *

Народ стонал под гнетом крепостного права, а буржуи жгли на балах. В доме фрейлины собралась всякая шелупонь. Бабы в платьях типа туников, с открытыми плечами. Ни корсетов, ни бюстгалтеров, ни прокладок не носили. Все просвечивает. Однако по углам никого не ебут и даже не мацают.

Мужики в обтягивающих ритузах и фраках. Но у мужиков не стоит ни у кого, видно без «бэ», в таких ритузах если встал – то всем видно. Это наталкивает на некоторые мысли – у меня бы встал на туники точно.

Все болтают о Наполеоне и о том, как Россия (Третий Рим) с австрийцами накатят выскочке пиздянок.

В толпе бродят два кента. Первый в черном мундире с одним погоном – вылитый Штирлец. Второй – толстый в пидарских очочках. Если бы кардинал Монтанелли, эти очочки увидел – удавил бы гада нахуй. Сходятся кенты: «Ну этих всех в пизду, Пьер – говорит первый – поехали ко мне оттянемся».

* * * * * * * * * * * * *

Приехали во дворец – первый кент оказался полковником Генштаба. Сели, налили. «Эх ! – начал полковник – на войну бы мне, да нет войны; на вот, отар-хо капелюшку!».

Пьер ему в ответ «Ёбнулся, князь ? Война на пороге ! А каково говна ты там забыл-то, бразо? Вот я, незаконный сын графа, ни денег, ни штанов, одни понты..., но и даже я стесняюсь. Андрей, ты знатен, богат, жена у тебя как у Ихтиандра, беременная. Зажралсо никак, на войну, надо же!».

Тут зашла беременная Лиза, жена Андрея: «Мальчики, как вы тут без меня ?». Андрей вспылил: «Уймись, Лиза!», но охолонул, вспомнил, что он полковник. Встал с кресла и холодно поцеловал Лизу в руку: «Спокойной ночи, княгиня».

Друзья пошли гулять на улицу. Стояла безумно красивая белая ночь. Они шли, держась за руки, по Невскому, по Дворцовой набережной, мимо Авроры. Князь твердил: «Хочу славы, славы!».

Отношения друзей не совсем понятны. Они оба то на «Вы», то на «ты». На прощание князь сказал: «Смотрите Пьер, Вас погубят групповухи у Куракиных» - «Обещаю, ну их нахуй» - робко пообещал Пьер.

Расстались.

* это шло 20 минут, но я осилил все 6 часов *