Петя Шнякин : РЕЧНАЯ КЛЕОПАТРА(Продолжение и окончание сразу. По просьбе немногочисленных читателей)

И сам владелец *подсадной* передаёт мне утку, как сокровище. В алюминиевой клетке, у которой днище из толстой фанеры. И укрытие для птицы деревянное. Она там сидит, только клюв чуть-чуть видно.
- Держи её сухой всегда! И помни - утки сквозняка боятся. Вот тебе плошка, она не переворачивается. Утку из неё поить будешь. Чтобы постоянно вода была!
- Благодарю!
Клетка тяжёлая, но допёр её до машины Андрея. Он шеф-поваром работал в пивняке на Сретенке. Марина подчинённая его, простым поваром пахала. Знала, конечно, что я с Андреем на охоту собрался, но орать начала:
- Никаких уток в моей квартире! Только через мой труп!
Я её успокаивать стал:
- Да ладно тебе! Всего-то три дня...
- Нет, я сказала!
Вдруг Андрей заявляет:
- Подсадную будем держать на кухне в кафе!
Тут я уже:
- Андрюша, ты охуел? А если проверка нагрянет? Лавочку в миг прикроют!

В кафе поваром еврейчик один работал. На еврея-то не похож, Димой звали. Походил он на героя из фильма *Три плюс два*, на Степана Сундукова - тот, кому баба не досталась. Но худее Сундукова. И ростом поменьше.
Димка всем говорил - я еврей, как КараченцОв! Только мы, евреи, знаем, где ударение в фамилии знаменитого актёра ставить! И этим гордился. Его в пивняке никто не обижал, а наоборот - если какой холдей наезжать начинает, типа, хули с заказом моим так долго ебёшься? - вся кухня за него грудью вставала, даже Ирка-буфетчица! У неё, кстати, грудь была, верная двушка! Но без лифчика ходила. Помню Марина, только в пивняк устроилась на работу, недели две, от силы, приезжает вечером и докладывает мне - Петя, ты не мог бы завтра на работу ко мне подъехать? Я шефу сказала, что ты охотник, что лайка у тебя натасканная. Он загорелся - привози его! А то мы ссым его, злой, как волк, не здоровкается ни с кем. Приехали, Андрей поляну мне небольшую накрыл, пива чешского из бочки налил. Может покрепче чего? Не надо, я в завязке. Договорились мы с ним на охоту поехать. Сказал жене. Она в восторге! За руку меня берёт и к буфетчице в комнату заводит. А Ирка на огромных каблуках на раковине стоит, видать, только помочилась туда. Марина её просит - Ирка, покажи сиськи! А на ней свитер был на голое тело, она его задрала, я окаменел, почти так же, когда порнуху первый раз по видаку увидел! Сама - худенькая, груди белые и соски тёмно-коричневые, будто возбуждены! У меня мгновенно встал! Марина рукой провела, упругость почувствовала. Посмотрел? И хватит с тебя! Домой поезжай.
Да, про Диму. Щас думаю, может он нас разводил со своим еврейством? Если так, то ему не на кухне нужно было работать, а на подмостках великих театров. Но Димка ровный, тихий такой пацан. И очень исполнительный. Андрей ему:
- Дима, ты за водой следи. Чтоб всегда в плошке была!
- Хорошо, Андрей Борисович.
- Да, Дима, вот тебе зерно пшеницы, корми часто, но умеренно.
- Понял. Всё сделаю!
Но за три дня к утке все привыкли, а некоторые холдеи-козлы её хлебом кормили, даже курицей, пока Димка не видел. Она всё *хомячила*.
Мне об этом Ирка-буфетчица рассказала за день до нашего отъезда в деревню Теплень, Пеновского района, Тверской области. Меня чуть Кондратий не хватил от таких новостей!

До Теплени, как обычно добирались, по *риге* - Зубцов, Ржев, Селижарово, Осташков. Затем, не доезжая до Пено, поворот на Теплень. Не знаю, как сейчас, но в то время дорога туда была хуёвая. Даже на Ниве Андрей старался колдоёбины объезжать потихоньку. Водителем он был отличным, как и стрелком, кстати. А тут как мотнёт влево! Я аж на Андрея завалился! Тогда ремнями безопасности мало кто пристёгивался. В основном, в самолётах.
Остановились, гляжу назад, ё-моё! А клетка с уткой перевернулась! Я сразу к ней, смотрю, живая! Слава Богу! Хотя ещё в Селижарове непонятки начались. Похолодало и снег лежит на обочинах дороги.
На Базу приехали в полдень, глянули на озеро Вселуг и оторопели. Все *забериги* во льду, только в середине вода плещется. Погода ясная, но мороз, где-то минус два. Андрей мне:
- Вот Петя и поохотились мы с подсадной! Пойдём в лес рябчиков стрелять.
А у меня на душе тоска. Но с надеждой вперемешку.
- Андрюш, ты видел у залива скрадок из сена?
- Ну и что?
- Отвези меня туда, одному с клеткой тяжело пиздовать.
- А хули там делать? Лёд кругом.
- Пожалуйста! Я, может, что придумаю.
- Хорошо, подброшу. Но ты сам там дальше ебись. Я за рябцами.

Подвёз он меня к скрадку. Обалденно его местные построили, как стожок, сидишь там, нихуя тебя не видно.
Надежда моя была в том, что в заливе у берега глубина небольшая будет. Так и оказалось! Я клетку с уткой в скрадок занёс от сквозняка. Сапоги резиновые по яйца залупил и давай лёд каблуками крушить! А льдины, сантиметровые в толщину, бросать на берег начал. Хуячу, как ледокол, уже ладони в крови и сердце из груди выпрыгнуть норовит от напряга. Но расчистил *площадку* воды, метров двадцать на двадцать. Колышек со столиком поставил, утку привязал, в шалаш залез, сижу, жду. А кряковая вообще охуевшая - может, стресс на неё от трудной дороги так подействовал, может испугалась, когда я лёд ногами долбил. Плавает себе молча, хоть бы с досады крякнула. Потом присела на столик и давай пёрышки чистить, а я видел как утки высоко в небесах летают.
Вдруг шум крыльев! Это селезень прямо на лёд опустился. Видно сзади меня подлетел, но метров семьдесят, далеко стрелять. Да как я его *добирать* буду? Даже вплавь нельзя. Мне приходилось весной за подбитой ондатрой плавать. По воде *шуга* мелкая по течению, а мне хули? Холодновато, конечно, но даже насморка после этого не подхватил.
Да, про утку. Когда селезень на льду оказался, подсадная не то, чтобы крякнуть, дескать, жду тебя, любимый, а ломанулась к берегу от него, как завзятая лесбиянка. Я ружьё приподнял тихо к плечу, и тут *жених* взлетел, у меня в голове пронеслось *всё, подшумел!*. А селезень просто ближе к *подруге* на самую кромку льда переместился. Тут его *взять* труда не составило.
Я быстро собрался. Никаких трофеев мне больше добывать не хотелось. Главный трофей - это охота с подсадной, о которой я взахлёб читал в рассказе Алексея Новикова-Прибоя, а может Михаила Пришвина!
И когда тащил клетку на Базу, я был несказанно счастлив! Голубое небо, яркое солнце, пьяный без *бормотухи*!
Всю неделю мороз усиливался, лёд на Вселуге становился толще. Андрей подбил двух краснобровых косачей. А утка отдыхала на Базе, на втором этаже бывшего купеческого дома. Она находилась в тепле, как-то похорошела и от удовольствия изредка покрякивала.

Когда на обратной дороге привезли её хозяину, он меня похвалил:
- Петя, ты молодец, сразу видно - хорошо ухаживал за моей *красавицей*!
- Старался!
- Ну, что ты молчишь? Как она на охоте?
- Это просто ураган! Я весь вспотел с нею!
- Вот видишь! На следующий год хочу потомство от неё оставить. Ты утёнка возьмёшь?
- Лады, я подумаю, спасибо!