Братья Ливер : Новая агрокультура

- В наших теплицах вызревают только отборные, экологически чистые овощи, - с сильным китайским акцентом рассказывал Чжан Вонг Цы и медово улыбался. – Мы не используем химические удобрения, только натуральная подкормка.
Володя заметил, что кивает как китайский болванчик. Диктофон на столе отсчитывал секунды записи.
- Сколько тонн огурцов ваш холдинг поставил в прошлом году? – спросил Володя, задушив зевок в кулаке. На самом деле, его интересовали пиво и «ГТА 5». На крайний случай, он был готов взяться за репортаж о работе релакс-салонов, но этот сочный кусок урвала местная акула Покровский. Володя работал в информагентстве «Набат» всего второй месяц, и ему пришлось довольствоваться китайскими нитратными огурцами.
- Мы хотим, чтобы нас знали для большой качество, - заливался китаец. – Знаете, Владимир, что говорил об этом Лао Цзы?
Володя помотал головой.
Батарея в диктофоне выдыхалась, пора было спешить на маршрутку, чтобы вернуться в город дотемна.
- Скажите, а эти вышки с автоматчиками по периметру… Они зачем? Были случаи крупного воровства? – в первый раз за всю беседу Володя задал действительно интересовавший его вопрос.
- Как раз для того, чтобы их не было, - подмигнул Чжан Вонг Цы. – У нас очень красивый вечер, Владимир, свет от наши теплица делает светло на весь посёлок. Дождётесь?
- Нет, спасибо, мне пора, - заторопился Володя. Реалити-шоу «Плантация» начиналось в восемь, и к этому времени он должен быть у телевизора.
Внезапно что-то с силой ударилось о дверь кабинета с наружной стороны. Звук смыл с физиономии Чжан Вонг Цы жирную пелену благодушия, китаец прислушался. За дверью громко хрустнуло, как будто кто-то вгрызся в кочерыжку. Хруст повторялся, то отдаляясь, то нарастая снова.
Чжан Вонг Цы схватил со стола телефон, судорожно, точно ткнув пальцем в раскалённую сковородку, нажал на вызов и пролаял в трубку:
- Тсин вэнь цхэсуо цзай нали! Дуйбутси! Бухаоисы!
Похрустывания и шорохи становились всё тише и скоро окончательно стихли. В отдалении раздалась дробь топота.
Хозяин кабинета выглядел как человек, в чей дом проникла неведомая, могучая нечисть.
- Извините. Побудьте здесь, - выкрикнул он, исчезая за дверью.
В помещение просачивалась хмарь сумерек, откуда-то долетал низкий тревожный гул. На подоконник снаружи вдруг приземлился носатый ворон и ударил клювом в стекло. Володя поёжился, встал со стула и направился к двери. В конце концов, интервью записано, и больше здесь делать было нечего.
Журналист зашагал по коридору без окон, спустился по лестнице. Он совершенно не представлял, в какой стороне выход. То и дело навстречу попадались обеспокоенно спешащие куда-то люди, но ничего выведать у них не получилось - одна и та же, как казалось Володе, жёлтая узкоглазая харя, на его вопросы разными голосами лопотала абракадабру.
Коридор оканчивался глухой металлической дверью с глазком камеры. Володя вспомнил торчащие снаружи вышки с автоматчиками, и раздражённо скривился: узкоглазые охраняли свои ядовитые огурцы как месторождение алмазов.
Почти бегом Володя устремился в обратном направлении, намереваясь, чего бы это ни стоило, вытрясти из первого встречного китайца, где здесь выход. Как вдруг остановился, прислушиваясь. Впереди, в сумраке коридора, нарастала лавина приближающегося топота и рваных выкриков. Володя заозирался, тщетно высматривая, куда бы спрятаться. И остолбенел. Существо, которое неслось ему навстречу, было, вероятно, материализовавшимся в реальности сгустком ночных кошмаров. Зеленокожий уродец с продолговатым, пупырчатым туловищем, увенчанным маленькой заострённой головкой, проворно перебирал ногами-спичками, выставив перед собой вьющиеся плетеобразные руки. Двигаясь, существо похрустывало, как будто бежало по свежему снегу. За его спиной колыхались нервные тени преследователей.
- Огурец! Огурец! Ыыыыы, – обезумев от увиденного, взвыл Володя, зажмурился, закрыл голову руками и начал сползать по стене.
Сквозь звон под черепом корреспондент смутно слышал грохот подошв. Кто-то схватил его за плечи и встряхнул так, что лязгнули зубы. Володя открыл глаза и как мешок завалился на пол.
- Ни годэ хао ма. Бухао, - сказал Володе нависший над ним мордатый китаец, погрозил ему пальцем и со знанием дела ударил в скулу. Потолок коридора залили змеистые ржавые разводы.

Когда мрак схлынул, было мокро и холодно. Сморщившись, Володя открыл глаза. Возвышавшийся над ним Чжан Вонг Цы лил ему на голову воду из графина. Лицо обжигала боль, как будто китайский кулак оставил на нём вмятину.
- О! Очнулись?! – воскликнул китаец. – Ребята немного там переусердствовали при вашем задержании. Ну, спишем это, Володя, на ваше невезение. Да же?
Чжан Вонг Цы почему-то говорил без прежнего картинного акцента. С трудом приподнявшись на кушетке, Володя выдавил:
- Что… Что это было?
- Нештатная ситуация, - китаец то ли улыбался глазами, то ли плотоядно щурился. – Из лаборатории сбежал опытный экземпляр. Ну, вообще-то все наши подопечные обычно смирные. Плюс, за ними строгий надзор. А тут вот недоглядели. Выскочил за дверь с кем-то из обслуги. Загрыз парня из охраны. И пошёл себе по коридорам гулять, сучонок. Вот, пришлось всех в ружьё и того… Ловить. А вам, Володенька, просто не посчастливилось оказаться рядом и всё это увидеть.
Тараща офонаревшие глаза, Володя на всякий случай больно ущипнул себя за ляжку. Но не проснулся.
- Опытный экземпляр? – хрипло переспросил он.
- Ну да, опытный экземпляр, - спокойно кивнул китаец. – Видите ли, дружище, у нас не совсем обычный агрокомплекс. Мы выводим новые сорта. Например, экспериментальные гибриды растений и млекопитающих. Представьте, что будет, если в клеточное ядро овоща внедрить человеческую ДНК. Не представляете? Во-от, а мы это, так скажем, воплотили в жизнь. Вы понимаете, Володя, что это прорыв?! Искусственно созданные существа… Мы не можем назвать их полностью разумными, но ведь этого от них и не требуется. Человек-огурец, кабачковый голем, баклажан-производитель, тыквоматка… Это я вам только так, по мелочи перечислил.
Володя содрогался от звона в голове. Кушетка ходила волнами, светильник под потолком корчил рожи и глумливо подмигивал.
- Но зачем это? – спросил журналист, облизав пересохшие губы.
- Всё просто, - развёл руками Чжан Вонг Цы. – Со временем, после некоторой доработки, эти существа должны заменить девяносто процентов тех, кого мы сейчас называем людьми. Согласитесь, с ними намного проще дело иметь. А сегодняшнее происшествие – это исключение из правила, редчайший случай. И мы обязательно примем меры, чтобы такого не повторилось. Наши подопытные не размышляют и не задают лишних вопросов. Не терзаются страстями, сомнениями, совестью. Значительно дольше могут обходиться без пищи. И, если обучить их каким-нибудь простейшим последовательностям действий, они будут чрезвычайно полезны тем, кто останется. Ну, вернее, тем, кого оставят. К тому же их можно будет… продавать! Да-а, Володя, продавать очень обеспеченным людям, которые будут использовать их по своему усмотрению. Захотел – и сделал такого своим пресс-секретарём: недалёким, но преданным и исполнительным. Захотел – отдал прислуге, чтобы она покромсала его в салат.
- Вы психопат, - уверенно заявил Володя. – Вас будут лечить принудительно. Я сообщу про вас в ФСБ, в Росгвардию. Сегодня же сообщу.
- Не сообщите, Володенька. Никуда вы не сообщите, - китаец с сочувствием причмокнул и сделал знак кому-то у себя за спиной. Над лежащим на кушетке Володей мгновенно выросли два желтомордых амбала. Корреспондент забился, пытаясь вырваться, но налитые неудержимой силой руки намертво прижали его к искусственной коже лежака.
- Нет! НЕТ! Отпустите… Отпустите. ОТПУСТИТЕ, - зашёлся визгом Володя.
- Не можем мы вас отпустить, к сожалению, - ровный монотонный голос Чжан Вонг Цы странным образом перекрывал володины вопли. – Но вы не переживайте так, Володя. Вам даже понравится. Я думаю, вы и сами поймёте, что всю жизнь именно вот этого и хотели.
- Не хотел! Не хотел! Не…, - сквозь всхлипывания верещал Володя, пока ему не заткнули рот тряпкой.
Заупокойно заскрипели колёса кушетки, потолок над головой пришёл в движение. За очередными дверями свет ламп хлестнул по глазам. К мычащему и тщетно дрыгавшемуся журналисту склонился человек в белом халате. Голову как будто зажали в тиски. В лицо уткнулся жуткий вытянутый пузырь наркозной маски, и Володя умер.

Что не могло не радовать, здесь всегда было тепло, светло и спокойно. Надоедливая давка социума осталась в прошлом. Наконец, можно было сосредоточиться на себе.
Володя быстро освоился в своём новом доме из поликарбоната и даже полюбил его. Сутки напролёт он нежился в мягком грунте, дважды в неделю до отвала наедался селитрой и птичьим помётом, млел от водных процедур. Рядом с ним высилась решётчатая конструкция из кольев с примотанными к ним тесёмками. Володя цеплялся за них щупальцами, и тянул свои стебли с красивыми узорчатыми листьями вверх, к сияющим из-под небосвода натриевым светилам. Вблизи он чувствовал молчаливых, царственно-спокойных соседей, общение с ними не требовало слов, дарило тепло и ощущение нужности.
Время от времени, правда, ещё накатывали фантомные боли тоски по разливному пиву, доброму «Макфакеру» с сыром и девахам из общаги текстильного техникума, но Володя откуда-то знал, что это пройдёт. Тем более что компенсацией за утраченные удовольствия стало избавление от массы неприятных обязанностей. Сама же суть его жизни нисколько не изменилась, разве что в ящике с землёй Володя чувствовал себя куда органичнее, чем на стуле в редакции. День за днём он рос, наливался соками и набухал. И каждую пупырышку его зелёного продолговатого тела переполняло счастье.