отец Онаний : Глотай

- Пизда, пиздюга, пиздяга, пиздень, пиздище, пиздушка, пиздонька, пиздёночка...

Так истово молился Анатолий из пятой квартиры. И молился он так каждый божий день.

Анатолий слыл человеком спокойным, работал у частника, занимался мелким ремонтом всего подряд, поэтому сильно богат не был, он скорее был не сильно беден. За то была у Анатолия вера, что всё у него будет. Ведь было же раньше, а теперь... эх..

Поэтому как только приходил он с работы, выпивал немножечко и начинал молиться. Молился он истово, вслух молился, так что слышно его было и в квартире сверху, и в квартире снизу, справа и слева тоже соседи знали какой святой человек из сосед Анатолий.

- Пизда, пиздюга, пиздяга, пиздень, пиздище, пиздушка, пиздонька, пиздёночка...

И лбом бился об старый линолеум, ещё хранивший вмятины от женских каблуков.

И так пока силы совсем не покидали Анатолия он неустанно повторял:

- Пизда, пиздюга, пиздяга, пиздень, пиздище, пиздушка, пиздонька, пиздёночка...

А соседи так любили Анатолия, души в нём не чаяли, что ничего не говорили ему. Святой юродивый, да и только.

Но появился конкурент по святости. Некий нахал и подлец решил пошатнуть веру Анатолия, склонить паству на свою сторону.

Вечером, словно призывный намаз раздалось:

- Глотай... Глотай... Глотай

Анатолий поперхнулся на "пиздушке". В зобу дыхание спёрло. Ноги Анатолия не слушались, но он всё-таки дошёл до окна и распахнул его настежь.

Обжигающий свежий осенний ветер встряхнул мысли мученика и снова донёс до него:

- Глотай... Глотай... Глотай...

Анатолий не мог поверить своим ушам. Это было невыносимо. Он попытался кричать, но голос его сел. И он смог лишь просипеть:

- Пизда, пиздюга...

И заплакал крокодильими слезами. Пиздопроушина судьбы потеряла всякий смысл.

Утром Анатолия нашёл дворник. Он вызвал скорую и милицию, чтобы не марать руки и казённую лопату. Анатолия отвезли в морг и так как родственников у него не оказалось, то похоронили в безымянной могиле вместе с бомжами.

И теперь каждый вечер сразу после "спокойной ночи, малыши" на квартал обрушивалась новая заповедь:

- Глотай... Глотай... Глотай...