Рыкъ : Домашние уроки

«Почти что ебля»
Точно не могу сказать когда я встретил Юльку, но подозреваю, что, как назло, именно тогда, когда хуй у меня особо-то и не стоял. Лет в пять, а может и шесть. Юлька была моей привлекательной-на-лицо-ровесницей, да еще к тому же именно той девчонкой, которая играет не в куклы вместе с остальными нормальными молодыми самками, а в войнушку с голодранцами типа меня. Более того она была не просто привлекательно курноса, но и волнующе доступна – то есть мы были соседями и виделись каждый день.
Познакомились мы крайне необычно: она ударила меня в солнечное сплетение детской лопаткой. Нечаянно, конечно, но все равно очень больно... Случилось это так: я перебирал своими короткими ножками, представляю себя крутым бандитос, а она чего-то там рыла, представляя себя, наверное, стахановкой. Самое главное - замесила она меня конкретно, но в целом была приятно удивлена и растрогана до смеха, увидев не-по-пятилетни-красивого меня, валяющегося у ее ног и одновременно пытающегося, как рыба выброшенная на берег, отдышаться и отхаркнуть весь тот песок, который я, падая, собрал ртом. Детский юмор, чего уж там говорить. То что я там окочуриться мог ее, конечно, не волновало, походу главным было чтобы делал я это артистично и жизнерадостно.
Тем не менее я выжил. И мы начали дружить.
Любимой нашей формой активной дружбы, кроме войнушки, была ебля. Вернее, не совсем ебля, а подслушивание чужих разговоров. Сначала мы, сидя в палисаднике, слушали что говорят бабушки на посиделках, но нам это быстро надоело, так как они говорили преимущественно о нашествии колорадских жуков и дневном подое коровы Жучки, или может быть это была собака, точно не помню. В общем, разочаровавшись в легкомысленных бабушках, мы начали высматривать людей помоложе. Выбор пал на старшую сестру Юльки. Не помню как ее звали, но лет ей было семнадцать или около того.
Однажды мы забились в юлькином палисаднике и ждали момента, когда ее сестра сядет на лавочку и начнет шушукаться со своей подругой. Ждать долго не пришлось - подруги присели и начали говорить о каком-то московском Леше, который в процессе разговора оказался романтиком, блондином и обладателем громадной елды. Размер сестра Юли показывала рыболовными жестами, точно такими же какими пользовался мой сосед дядя Ваня. Что поразительно, размеры пойманной дядей Ваней рыбы в принципе соответствовали размерам елды московского Леши – и там и там чуть ли не по локоть. Когда одна из девушек сказала что-то типа: «я так кончила... а он так кончил... а мы так кончили», Юлька и я подумали, что разговор закончился, вылезли из палисадника и разошлись по домам. Разошлись по домам крайне озадаченными, надо сказать. Понятно было ровным счетом ничего, хотя я и догадывался о многом.
На следующий день мы опять затаились в палисаднике, прямо под окнами дома. По видимому Юлька расспросила сестру о значении слова «елда» и уже имела представление где примерно она растет. Хотя, не знаю, может ничего и не расспросила, а просто претворилась, что расспросила, ради того чтобы раздеть меня ниже пояса. Ох уж эти женские уловки. Всегда безотказны. Короче, в этот день, в палисаднике, прямо под окнами дома, она спросила меня показать ей что было у нее в штанах, то есть у меня в штанах, конечно. (Волнуюсь мальца.) И я...
И я... показал. Такого она, конечно, не видела и раскрыла рот от удивления. Но оставим в покое ее рот, самое интересное это то, что из окна на нас, вернее на меня, вернее на часть меня, смотрела ее сестра. И тоже с открытым ртом. Само собой таких внушительный размеров ни одна из девушек никогда не видела. Что там по локоть? У меня было все гораздо ошеломляюще. Хотя, это все было довольно давно, поэтому, может быть, я какую-нибудь деталь и приукрасил. Например, про открытые рты. Они вполне могли быть и закрыты. Главное все равно не рот – а глаза. Ой, чего это я? (Волнуюсь мальца.) Я конечно, как настоящий джентельмен, решил более не пугать дам размерами и ввалил все обратно в штаны. Вполне уверен, что им долго еще снилось, то что ни увидели в том палисаднике.
Юля, кстати, впоследствии начала играть с куклами. Травма на лицо. А мой елдык, несомненно, осветил все ее будущее новыми красными красками: ведь она теперь могла стать воинствующей феминисткой или, ну не знаю, ядерным физиком.
А для меня же приключившееся было уроком. И очень важным! Именно тогда я понял, какими могут быть деревенские девочки. Ведь для меня Юлька была всегда привлекательной-на-лицо-ровесницей, а ей видите ли надо было видеть, что у меня в штанах... Не по-людски это все, в общем.

«Противостояние»
Через две улицы от нас, ближе к канавам, жила семья чеченцев. Каким образом она туда попала я не знаю, вернее не помню. Обычная семья, папа, мама, два сына: Хасан и Олихан. Очень хорошие люди, правда Хасан воровал с нашего огорода яблоки, но кто же их с нашего огорода не воровал? Даже мой лучший друг Денис воровал, а потом меня ими угощал. В знак искренней дружбы, наверное. Однако, Денис все-таки свой человек, мы как никак через несколько лет с ним бегали за канавы, чтобы покурить Примы, а вот Хасан был не из нашей шайки, тем более у него был акцент и мы долгое время думали, что он нацистский шпион. В общем посягательства на мои яблоки мне очень не нравились, не в малой степени из-за того, что я страсть как любил яблочное варенье и мне всегда казалось, что Хасан меня в какой-то степени обделял. Я решил сразиться с ним один на один и победить его в честном бою. Поэтому я прихватил с собой Дениса и еще одного опёздла, и мы пошли подстерегать Хасана у канав, где он ловил рыбу, чтобы честно его побить.
Когда Хасан показался в поле зрения, я рисовал в воображении картины честной схватки. Вот я его бью ногой, как дядя Ваня какого-нибудь пьяницу, а вот Денис подбегает к нам, невзначай пинает поверженного вора и поднимают мою руку, как если бы я был чемпионом олимпиады по боксу... Да, тогда я не знал что чеченской забавой, коей у русских был футбол, являлась борьба, и что Олихан, которому тогда было уже почти восемнадцать, очень хорошо натренировал своего брата.
Я никогда не забуду как устрашающе мы подбежали к нему и согласно плану вступили в драку. План был таким: я бьюсь с ним первым, и если вдруг меня укусит пчела или уж, и я ни с того ни с сего начну ловить еблом его кулаки, в бой вступят Денис и другой опёздл, чтобы прекратить чеченские страдания. И вот я подбегаю к Хасану кричу что-то про стыбзиные яблоки и нападаю на обидчика. А потом грациозно и героически лечу рожей в траву, будучи кинутым через себя. Надо сказать, что Денис и другой опёздл повели себя крайне недостойно – они отбежали на несколько метров от Хасана и в спину кричали ему угрозы и что-то про кровную месть (уж не подумали ли они что я умер?).
После таких акробатических приемов я понял, что мне нужно тренироваться, а то я и до восьми лет не доживу. Я пошел к двоюродному брату и попросил его научить меня борьбе. Все лето я постигал науку бросков, замков, заломов, устрашающих действий и роже-корченья. К концу августа я был готов к реваншу.
На реванш я пошел абсолютно один. Теперь мне не нужен был Денис и другой опёздл, я сам мог побороть Хасана. Я нагло зашел в его двор и крикнул: «Хасан, секир бошка пришел». Гыгы. Хасан вышел с братом и мы начали бороться. И я победил!!! Но мне все равно накидал пиздюлей хасановский брат Олихан. Отомстил, блять, уебок восемнадцатилетний.
В общем все закончилось тем что, Хасан был со второй попытки отпижжен мной, я – его братом, его брат – моим двоюродным братом и его друзьями. Я не уверен какова мораль этого эпизода моей жизни. Может быть: нехуй яблоки воровать; а может быть: нихуя яблоки этого не стоят. Или же: хорошо что в деревни жила только одна чеченская семья.

«Операция Спиртовые Фашисты»
Я тогда совсем мелкий был, лет шесть или семь иличетам. У нас в деревне, на соседней улице, жила бабка Дуся. Она гоняла самогон. А соседом у меня был дядя Ваня – этакий дикобраз в татуировках - он толи был блатным, толи косил под него. Точно знаю только, что у него были не все дома. Этот самый дядя Ваня частенько захаживал к бабе Дусе на чай, а приходил домой приползая. Мы с пацанами решили почему-то что он вовсе не пьян, а спасается от нацистских шпионов насланных на него бабкой Дусей. Я не помню почему мы так решили. Но это и не особо важно.
Мы где-то неделю совещались как спасти деревню от шпионов и решили сначала разведать обстановку с помощью дяди Вано. Подкатили к ниму втроем и говорим, типа, Вано, не ссы мы прекрасно понимаем, что ты жертва нацистов, но не можем оставить все так как есть, нам дорога наша деревня и в нацистский оплот она не превратится покуда есть мы, типа рассказывай где Дуська прячет этих тварей гитлеровских. Ну он репу почесал, козью ножку закрутил и отвечает так серьезно (корешу моему, Дениске, тогда еще показалось, что Вано как-то пиздетс как хитро курит): "Мужики, у нее шпиёны - в банке трехлитровой, которую она в предбаннике хранит. Короче, там в банке жидкость, которой она их приманивает, ее надо выкрасть и шпиенов не будет". Ну мы тогда не совсем уж и темные были и сразу в эту чушь не поверили. Какая нахуй банка? Как она их там вызывает? Хотя потом, конечно, поверили, но все равно спросили у Вано доказательств. Он сразу не думая ответил: "Ты (и в меня желтым пальцем тычет) зайди в предбанник и найди бутылку. Если она неполная, значит уже была использована. А как она использована была? А, бля? Немцев вызывать, во как!!!". Действительно, как по другому-то?
Короче мы согласились выкрасть банку и спасти деревню.
На следующий день пошли на дело. Вчетвером: Денис, его сестра Маруся, я и еще один опёздл. Зашли в дусин двор (а тем временем Денис схоронился в огороде, в который чуть раньше пробрался с задов). Короче, мы с опёздлом стоим как бы ни причем, но сами готовы сделать решительный марш-бросок к бане, а Маруся стучит в дверь.
Выходит Дуся и: "Чаго надо?" А Маруся такая: "Бябя Дуся, у вас мальчишка какой-то яблоки в огороде пиздит". Ну Дуся прихуела от такой наглости и побежала в огород. Маруся за ней, показывать где яблоки пиздят. А Денис, по плану, должен был шумно прыгать в картошке, ждать когда к нему подбежит Дуся, чтобы разглядеть в лицо. Мы же с другим опёздлом должны были в это время бежать в баню и пиздить банку.
План сработал! Никто не пострадал, кроме Дуси, которая по словам Дениса и Маруси пару раз складывалась в борозде. Банку же мы перенесли в укромное место, предварительно запеленав в какую-то тряпку, чтобы не вызывала подозрений у кого-либо.
Потом пошли к Вано и рассказали обо всем. Он нам всем пожал руки и попросил показать укромное место. НО, но, но, но... но мы заартачились и сказали что банку уничтожили. Он расстроился сначала, но потом смекнул что мы врем и сказал, что если мы ему покажем банку, то он научит нас вызывать фашистов. Было очень интересно и мы согласились.
Короче показали ему укромное место, он открыл банку (там жидкости было грамм двести-триста), выжрал весь самогон (вы же сразу поняли, что было в банке, да) и начал строить из себя фашиста. При чем делал это так хорошо, что мы все обдристались со страху, а Маруся побежала за отцом, гыгы. Когда отец прибежал с Марусей, я бил Вано-фашиста какой-то палкой, когда тот кругами бегал за Денисом. Другой опёздл, по-моему, был в обмороке.
В конце ситуацию разрулили: фашиста охладили, а нам всем дали ремня за спижженую банку. После этого мы всегда с опаской смотрели на всех людей с татуировками и никогда им не верили. Тяжелей всего пришлось Денису и его отцу, так как батя сидел и руки у него все были разрисованы. Лет через десять, я наблюдал за разговором Дениса и его отца. Денис через каждое слово спрашивал: "Че правда шоль?" и огребал подзатыльника