Khristoff : Немного о казенной пище

Всегда знал, что казенная пища – это не хорошо. На любителя эта штука. Потому как неизвестно что туда кладут, и непонятно как готовят. Иногда лучше и не знать всех подробностей – съел себе, мышиный хвост в котлете не нашел и ладно. Хорошо, если ты в какой-нибудь солидный ресторан идешь в центре города, или на курорте. Там еще, куда ни шло – конкуренция вынуждает хозяев заведений класть нормальное мясо в суп, да и мышей в жаркое они, может быть, постесняются добавлять.
Но вот если, скажем, вздумалось поужинать в поезде, то тут уж все – не взыщи потом.

Поехал я как-то в один городок на Волге по служебным делам. Поезд от Москвы отходил вечером, но не так чтобы совсем поздно, а именно к ужину отходил. Словно специально заманивал, да и вагон-ресторан следующим от моего вагона шел.
Ну, я и решил, что мол, 21-й век на дворе как-никак, может, научились еду то готовить в поездах. Захожу. Вид ресторана меня приободрил. Кругом все переделано, столы новые привинченные стоят, скатерти белые с цветочками в вазах. Барная стойка модная. Официантка подбегает ко мне, вся улыбается.
- Здрасьте! – чуть не кричит мне, так она рада посетителю.
- Здрасьте, - отвечаю, - покушать можно у вас?
- Конечно! Присаживайтесь вон за тот столик.
Усадила меня за столик, дала нарядное меню. Блюд там полсотни не меньше. Ну, думаю, наверное, и сюда докатилась рыночная экономика. Наверное, у них тут конкуренция и борьба за посетителей неимоверная идет, а потому такое разнообразие в кушаньях. Одних салатов десять штук. А ведь еще пять лет назад, только свекла была да «столичный».
- Выбрали? - спрашивает меня девушка.
- Мне, пожалуйста, бульон куриный с гренками принесите.
- Хорошо, а на второе что будете?
- А что у вас есть не жирное?
- Возьмите мясо «нежность». Это филе куры в сливочно-хренном соусе с кокосовой стружкой. Очень вкусно, у нас все его хвалят!
- Ну, раз все хвалят, то и мне принесите. Да и вот, гарнир «сложный» принесите. В чем его сложность, кстати?
- «Сложный» - это жареный картофель и овощное ассорти.
- Отлично. И бутылку «Нарзана».
Официантка ушла. Я уставился в окно, любуясь собственным отражением в свежевымытом окне, стараясь, впрочем, безуспешно, разглядеть вечерние пейзажи природы.

Минут через пять мне принесли суп. Тут меня постигло первое разочарование. Потому как я себе вообразил совершенно другое кушанье. Мне казалось, что бульон с гренками – это должны подать дымящуюся пиалу жирного наваристого бульона с яйцом или на худой конец с укропом, и обязательно с кусочками курицы. На отдельном блюдце принести россыпь дивных сухариков, которых можно побросать сразу в суп, а можно и просто ими хрумкать, заедая горячую жидкость. Вот что я себе представлял.
В действительности же мне принесли тарелку едва теплого плохо разведенного концентрата с накиданными и уже изрядно размокшими кусками хлеба.
- Приятного аппетита! – радостно объявила официантка.
- Спасибо, - говорю. Сам поковырялся ложкой в этом клейстере, чуток попробовал и тарелку отодвинул. Когда официантка обратно проходила по вагону, я ее попросил забрать суп и принести второе.
- А что же это Вы бульона ничего не скушали?! – встревожилась девушка, забирая со стола тарелку.
- Да мне показалось, что его уже кто-то кушал до меня.
- Очень смешно! – обиделась официантка, и нарочно расплескав у меня на столе из тарелки, удалилась. Вскоре, однако, вернулась, держа в одной руке тряпку, в другой поднос с моей «Нежностью» и гарниром «сложный».
- Приятного аппетита! – буркнула она и, развозив тряпкой бульонные лужи с хлебными крошками по всему столу, поставила тарелку с едой.
Второе было под стать первому. В смысле, так же не оправдало моих надежд. Филе куры на деле оказалось сизым окорочком, аккуратно покрытым непонятной смесью. То есть это и был тот самый сливочно-хренный соус с кокосовой стружкой, но в разобранном виде. То есть на мясе отдельно лежали натертый хрен, майонез с маслом и все это было густо посыпано кокосом. Из-за обилия последнего блюдо правильней было бы назвать «куриное баунти». Гарнир «сложный» обнаружил себя картошкой, подгорелой с одной стороны и сырой с другой, и двумя холмиками консервированного горошка и кукурузы, обвитых изможденной веткой укропа. Кто из этих последних был овощем, я так и не понял.
В итоге, я съел окорочок, предварительно соскоблив с него таинственный соус, и частично съел «овощи» да несколько подходящих ломтиков картофеля.
- Что, тоже кто-то ел? – съязвила официантка, убирая у меня тарелку.
- Да нет, но Вы повару скажите, чтобы он экспериментальные блюда впредь красным бы помечал, как в индийских ресторанах очень острые блюда.
- Вот там бы и кушали, а здесь хамить не надо!
- Да я разве хамлю? Вот – возьмите по счету.

Возвращаясь обратно в Москву, я предварительно завернул с собой бутербродов, а в вагоны-рестораны, пожалуй, еще лет пять ходить не буду – пускай они себе дальше над пассажирами издеваются, а с меня хватит – дудки, как говорится!