joy_division : Седьмая заповедь

- Мне последнее время было так плохо, что я встретился с одним молодым попом и рассказал ему о своих проблемах.
- Ого. Но ты же не крещёный. И сколько я тебя знаю, ты всегда насмехался над церковью и всем, что с ней связано. Ну и что же сказал тебе служитель культа?
- Видишь ли, в чём дело, мне очень не хочется употреблять слово любовь, я не знаю более затёртого слова, поэтому я буду опираться на понятие "канала". Я прекрасно понимаю, что определить значит ограничить, но для меня сейчас очень важно быть понятым, поэтому "канал" это сверхинтенсивное чувство, которое соединяет двух людей в единый организм и позволяет понимать друг-друга без слов и чувствовать друг-друга на расстоянии. Скажу тебе на ушко, дорогая Настя, c тобой все прелести этого состояния я познал сполна. Если принять во внимание тезис, что нет ничего вечного, что очень даже спорно, то рано или поздно открытые каналы закрываются. Вообще вещь эта- закрытие канала - очень серьёзная и просто так без последствий для "оканаленных" не проходит. По моим ощущениям наиболее оптимальным является путь, когда оба "оканаленных" решают закрыть это дело по совместному согласию, но даже в этом достаточно редком случае всё получается очень и очень больно. Наиболее же распространённой является ситуация, когда один из участников по разным причинам берёт и обрубает "канал" чувствуя себя совсем не плохо, при этом второй "оканаленный" продолжает бегать с открытым каналом, самое подходящее название этому состоянию - окровавленная культя. Примерно это произошло у меня с тобой. И это же случилось с тем молодым попёнком, мысли которого я тебе сейчас буду излагать, естественно в своей интерпретации. Ну, так вот с его точки зрения в самом плохом положении оказывается именно первый участник, поскольку такое безболезненное "освобождение" создаёт иллюзию, смысл которой я повторять не берусь тут нужны его слова и его интонация. Могу только сказать, что попёнок очень часто употреблял слово соблазн. Второй же участник действа находится в гораздо более хорошем положении, потому что перед ним стоит испытание и всё зависит от того, как он его преодолеет. А дальше он сказал следующее. Если всё же это случилось и ты оказался с "окровавленной культёй", то самое правильное ничего не преодолевать, а постараться жить с этим состоянием и терпеть, как бы ни было больно, что получается у не многих. Много званных, но мало избранных. Тут он привёл несколько примеров, наиболее известным является история графа Рязанова припопсённая поэтом Вознесенским. Ну а я вспомнил твоего любимого поэта Маяковского и спросил, входит ли он в число избранных, ответ был - безусловно, входит. Это ведь ты мне рассказала про то, как поэт Маяковский скулил и царапался под дверью, в то время как его муза и любовь Лиля Брик занималась любовью со своим мужем. Так вот, дорогая Настя, я скулить под дверью не буду.

Они сидели уже полтора часа, друг против друга. Остывший кофе и полдесятка выкуренных ею сигарет. Он уже окончательно убедился в том, что вернуть ее не получится и нужно уходить. И тут он решился дать хоть какой-то выход душившей его глухой обиде.

- Помнишь, когда мы с тобой обсуждали моих баб, ну тех, что были значимы для меня, вернее тех от кого у меня были дети, я тогда еще для простоты на каждую повесил ярлык, ну Оксана-секс, Ольга - красота, Наталья - спокойствие, Кристина - счастье, ты еще спросила, а кто же для тебя я? Тогда я не придумал ответа, а сейчас наконец-то нашел. Можно мне его озвучить?
- Озвучивай.
- Ну так вот: Настя - "глянцевый журнал", который я два года c маниакальным упорством читал от корки до корки, надеясь найти там сакральный смысл. Короче - наебался я, Настенька, и в прямом и в переносном.
- Наебался? Это как-это?
- Ну как-как. Если тебя интересует механизм наёбки, то он предельно прост. Девочке вдруг захотелось трахнуться с необычным чуваком, который "не такой как все". А чувак просто так не ведётся: совместные обеды, интересная переписка в рабочее время по корпоративной почте, клубные тусовки - это всё конечно, здорово, но где же собственно, закономерный итог отношений, где то, что каждый настоящий мужчина добивается от настоящей женщины? Этого не было. Ну а дальше применяется нехитрых трюк, ты просто взяла и напиздила самой себе, что ты меня любишь, что жить без меня не можешь, после этого все остальное получилось охуительно искренне, не поверить было невозможно, тебе как бывшему психологу, наверняка известно, научное название такого рода поведению.
- А мне кажется, что все гораздо проще. Все дело в том, что раньше ты мог меня удержать, а теперь не можешь.

Сказав это, она улыбнулась своей такой родной, сводившей его с ума улыбкой.
Предательская память вновь вернула ощущения двухгодичной давности, когда у них только-только всё начиналось. Как же ему с ней было хорошо! Ощущение бесконечного полета. Ему с огромным трудом удалось подавить желание, вернуть её любой ценой. Удержать? Да на хуй ты мне нужна, что бы тебя удерживать!

- Дело в том, что тебе единственный раз в жизни удалось влюбить в себя умного и сильного чувака и ты ему нихуя не поверила. Я думаю, что твой мужчина - это лох. С большим хуем. Эдакий интегральный Паша. Знаешь, мне очень хочется извиниться перед ним за то, что я вломился в ваш романчик со всеми своими проблемами.

Она нахмурилась и нервно потянулась за сигаретой. Он вспомнил, как они вместе насмехались над ее любовником бывшем до него, над их резиновыми отношениями и как она его вернула, так на всякий случай, поняв что между ними все кончено. Уу... ссука предусмотрительная.

- А ещё, мне кажется, что ты проебала своего ребёнка.

Он сделал паузу, c наслаждением наблюдая за тем как её глаза наполнились болью, а лицо исказила гримаса отчаянья. И спокойно добавил:

- Может быть нашего.

Мало тебе, ведьма недоёбаная, блядища ненасытная, гнида скользкая, тварь вонючая, сука похотливая... чтоб у тебя хуй на лбу вырос, чтоб твои сиськи сгнили и высохли и болтались бы как два дырявых гандона, кол осиновый тебе жопу, в рот тебе насрать, c говном тебя смешать... Их глаза встретились и он отчётливо почувствовал, как его опять начал захлёстывать тот истеричный поток злобы и ненависти в котором она полгода топила его, узнав что у Кристины от него будет ещё один ребенок. "Ну как поживают наша беременная сучка и её пятилетний ублюдок?" - в то время эта была, чуть ли не обязательная фраза предварявшая каждую их встречу. "Ну раз уж ты так меня любишь, то хулишь ты ей брюхо не вспорешь? Запомни если маленький выблядок появится на свет, хуй ты меня больше увидишь" - обычно это говорилось после выпитого ими красного вина с неизменным тостом за любовь. Подобного он наслушался сполна, но, блядь, как же она охуительно в то время еблась, он всю неделю жил в ожидании их встречи, чтобы вновь подчиниться дикой и властной силе, которая растворяла его в ней, хотя бы на некоторое время делая его абсолютно свободным, освобождая от вечного страха за свою бездарно прожитую жизнь.
Когда они с Кристиной решили жить вместе, то он был уверен, что наконец-то нашёл ту женщину, которая ему нужна. Ведь именно благодаря ей он стал по настоящему сильным, снова почувствовал вкус к жизни, узнал радость и счастье. Из-за неё он бросил жену и гарантированное благополучие. Из-за неё он должен был читать немой укор в глазах дочери: "Папа - ты предатель". Он ей изменил через два года, проебавшись всю неделю со смазливой коллегой по работе, оставляя ее на ночь в своём доме, воспользовавшись тем, что в это время Кристина рожала ему сына. Роды были тяжелыми, пуповина обмоталась вокруг шеи, была угроза смерти и матери и ребенка, но всё обошлось и хотя ребенок получился очень слабеньким, лечение послеродовой травмы потребовало от них огромных усилий и максимальной самоотдачи(достаточно сказать, что первые полгода он практически все ночи проносил его на руках), уже к двум годам это был смышленый малыш, который очаровывал всех своей улыбкой и многочисленными способностями. Ну а через некоторое время он завел себе любовницу. Потом еще одну.
Безусловно Кристина - умная и проницательная женщина догадывалась почти о всех, как она говорила "интрижках". У нее хватало выдержки не устраивать разборок, после его многочисленных загулов, она была уверена в том, что их связь была тем настоящим, ради чего стоит жить, ведь они понимали и чувствовали друг-друга без слов, им никогда не было скучно, у них был обожаемый, ангелоподобный сын. Она твердо знала, что никуда он от неё не денется. А он и не девался. Каждый раз клянясь, что "это" больше никогда не повториться и разве могут все эти бляди сравниться с ней единственной и неповторимой. Так бы они и жили "счастливо и умерли в один день", если бы однажды в его жизни не появилась Настя.
Это был период одого из его самых затянувшихся "загулов". Он тогда пытался интеллигентно "по хорошему" порвать отношения с "очередной", терпеливо выслушивая многочисленные проклятья в свой адрес. И чтобы хоть как-то отвлечься и подавить чувство вины он решился ещё на одну "интрижку", с девицей на семнадцать лет моложе, c коллегой по работе, наёбывая себя тем, что это не вариант, что отношения будут, чисто платоническими, что тут не может и не должно быть ничего серьёзного.
Первой, что на этот раз все не так как всегда заметила Кристина. Во-первых он стал раздражительным, злым, что ему было совершенно не свойственно, подолгу сидел без движения, смотря в одну точку. Во-вторых он почти перестал обращать внимание на сына, руководствуясь в общении с ними чувстом долга. И наконец, у них с Кристиной практически исчез секс, чего раньше никогда не было. И когда она поняла, что еще немного и она его потеряет она решила удержать его ещё одним ребёнком.

-Всё. Я считаю, что больше нам говорить не о чем. Расплатись, пожалуйста. Я ухожу.- Сказав это Настя резко встала и ушла не попрощавшись, а он ещё долго сидел за пустым столиком.
Потом расплатился и вышел из кафе измученный и убитый. Потом пришёл домой и молча, не раздеваясь и не обращая внимания на сына и жену прошёл на кухню, налил себе стакан водки и выпил его залпом. Потом, когда Кристина попросила его снять одежду или хотя бы ботинки он со словами "разумеется" резко ударил её по лицу. Потом он запер на балконе пытавшегося защитить мать, что то кричащего шестилетнего сына. Потом вернулся на кухню и стал избивать беременную жену, стараясь ногами попасть в восьмимесячный живот. Потом, не обращая внимания на звонки соседей и тупо глядя на лужу крови из-под уже переставшей кричать жены дрожащими руками набрал её номер:

- Я сделал всё как ты хотела.
- Я не понимаю о чём ты говоришь. Пожалуйста, забудь номер моего телефона.