отец Онаний : Север по закону Мёрфи

А потом, как это часто бывает в большой семье, в которой не нужно щёлкать еблом, они трахнули общую повариху. Три водителя, два машиниста, один катка, другой бульдозера, и монтажник железобетонных конструкций. Уму непостижимо. А ей в пять вставать, завтрак готовить. Взмыленная лошадь у мартеновских печей. Скоты!

Но лошадь всё успела. Два вида каши, варёные яйца, сардельки, какао и хлеб с маслом. Она стояла у плиты бодро тряся необъятным крупом и загадочно улыбалась золотым веером вставных зубов.

Три водителя, два машиниста, один катка, другой бульдозера, и монтажник железобетонных конструкций, помимо прочего трудового люда, не поднимая глаз ели свои каши. Молочные братья сами не понимали как так вышло и что же пошло не так. Но, казалось, что теперь весь городок знал об этом. Да, за такие фортеля по голове не погладят.

Но добрая повариха, будто бы чуя нависшую в воздухе беду, пришла с повинной к начальнику участка. Начальник участка человек пассивный во всём, кроме расправы. То, что стройка топталась на месте его мало волновало, а вот то, что группа лиц трахнула общую повариху, да ещё и без него, это его бесила до зуда между пальцами ног. Но добрая повариха расплескала на разгневанного начальника свою доброту. И, начальник участка уткнувшись в круп поварихи вдыхал пленящий запах свежесваренной манной каши. Санкций не будет! По крайней мере для неё.

Но. Всегда же есть но. Иначе зачем. И следом почему. Но санкций не было только для поварихи, которая стала стороной потерпевшей. А вот три водителя, два машиниста, один катка, другой бульдозера, и монтажник железобетонных конструкций попали в руки правосудия в лице начальника участка.

Пытаясь дать заднюю и включив коллективное неразумное му на предмет "когда же это всё пошло не так" три водителя, два машиниста, один катка, другой бульдозера, и монтажник железобетонных конструкций написали шесть заявлений на увольнение по собственному желанию.
- А работать кто за вас будет, - разбухтелся начальник участка. И заявления разорвал.
- Зарубите себе на носу- повариха теперь моя. И точка, - сказал как отрезал.
Но коллективное бессознательное уперлось рогом изобилия, который у неё отбирают и встало в позу.
- Нельзя без бабы по три месяца. Самодурство это и для здоровья опасно. Сосуды могут лопнуть, - коллективный ответ на контрмеры начальника.
- Ах, так. Дурить вздумали. Не будет вам ничего. Моё, всё здесь моё. Как скажу, так и будет.

Но коллективное на то и бессознательное, чтобы нехрена не думать, что делает. В общем, три водителя, два машиниста, один катка, другой бульдозера, и монтажник железобетонных конструкций порешили начальника участка, самодура и властолюбца. Вышел из строя дорогой товарищ.

Но преступление всегда тащит за собой на жёсткой сцепке наказание. Стало быть, надо избавляться от трупа. И монтажника железобетонных конструкций осенило - расчленить и в чан. А повариха из него что-нибудь сварит для всех. И получится, что все повязаны. И никто никого не сдаст. Нет тела - нет дела.

Притащили повариху и показал та упиралась своим необъятным крупом с чувством с толком с расстановкой расчленили тело начальника участка. А повариху повторно пустили по кругу. Стресс все-таки.

Ужин был хорош. Мяса было вдоволь. Хотя и жестковатое, но мясное изобилие было редкостью. Все жрали как ни в себя, попутно нахваливая повариху и её золотые, нет, не зубы, руки конечно. А про начальника как-то и не вспоминали, по крайней мере до весны. Весной вспомнили, что-то давно никто мозги не компостирует, уж не помер ли. Поискали немного да и забили. Весна покажет кто где срал. Ну, или нового пришлют.