mamontenkov dima : Неистребимая нелепость бытия (4)

- Але…
- Брови, эпиляция. Добрый день.
Голос женский, очень приятный.
- Я по объявлению, - говорю.
- Какому?
- Куплю печатную машинку.
- Чего?
- Бэу.
- Извините, нам ничего не надо.
Она не поняла о чем речь, повесила трубку.
Надо было спросить этого Александра, хотя, тоже глупо. Сдох, конечно же, коммунальную квартиру расселили, рукописи сгнили в помойке, осталась одна строчка в вечерней газете…
…Эля напоминала леденец во рту, я перекатывал ее на языке от одной щеки к другой. Высасывал ее молодость из глаз и половых губ. Ее крики слышали, наверное, даже в доме напротив…
Она сунула деньги в носок. Носки не снимала, я попросил, меня возбуждают голые девушки в трогательных носочках. Про ребенка не интересовался, зачем лишний антагонизм, понятно, что никакого сына нет.
Вечером я опять сидел в стеклянном коконе троллейбусной остановки. Мимо вязким пунктиром ползли автомобили, от этого ли было легкое ощущение вертиго… И, вдруг, оцепенел, вижу – в моем окне горит свет. Протер глаза, окно мое, не перепутал. Эля? Ключ был на месте, в кармане…
Свет погас. Я вскочил, прошел по улице, что бы встать напротив парадной, откуда должен появиться некто. Спрятался за рекламный щит…
Вышел человек, лица не видно, он как раз нахлобучил капюшон. Направился в сторону проспекта. Я подождал зеленый свет, перебежал улицу и пошел за ним.
Пытался разглядеть его профиль в отражении витрин, но он как-то ловко отворачивался, как черепаха, пряча лицо под «панцирем» капюшона. И как же знакома его походка и осанка. Я прибавил шагу, крался вдоль дома, что бы никто ни мешал, заходил сбоку, как леопард за антилопой…
Оставалось шагов десять, я все боялся окликнуть, догнать и остановить. Страх физической нейтрализации, сменил мистический трепет. Я узнал его. Это был я сам! Только какой-то раздолбаистый и вальяжный. Может, я и есть такой, мы же не видим себя со стороны…
Неожиданно, он свернул в подворотню. Исчез в каменных объятиях замкнутого двора. Здесь было совсем темно. Едва добавляли освещения несколько желтых окон и мягкое белое сияние светодиодных ламп из «Салона красоты». За стеклянными дверями я разглядел начало коридора, кожаный диван и стойку ресепшена.
Нашел в телефоне номер из старой газеты, нажал кнопку вызов. Еле слышно запиликал телефон на стойке. Никого…
Коридор тонул во мраке, там все-таки кто-то был, едва заметная неровность стены пошевелилась. Я постучал в стекло.
- Эй!
Тень сделала шаг, мужской силуэт. Только было не понятно, он стоял ко мне лицом или спиной. Тень подняла руку и резко опустила, махнув по выключателю. Свет в салоне погас. Мгновенно стеклянная дверь превратилась в черное зеркало. Я отпрыгнул, я увидел свое отражение! Мне в глаза смотрело нечто с бугристым черепом, вместо носа и одного глаза какая-то телесная мазня. Рот и впадины под скулами свело в жирную дугу, трясущуюся от лютой ненависти!
- А-а-а!!!
Вопль помог выпрыгнуть из кошмара, вернуться в физическую оболочку. Я орал так, что потом болело горло, бешено колотилось сердце…
Мне нужна была Элли. Я так сладко спал, когда она сопела у меня подмышкой. У метро обошел всех промоутеров, что раздавали рекламу. Один парень сунул мне флаер «багетная мастерская». Я спросил у него про «девчонку с платиновыми волосами», он ответил, что «по-рюски осень плоха». Может, Эля мне тоже приснилась?
Разбудил ржач алкашей под окнами. На часах начало одиннадцатого, поздний вечер. Я нажал кнопку видеозвонка, вспыхнуло изображение. Все тот же свинарник у монитора и полумрак, только бутылки другие и никого. Слышу – треснулся об столешницу, появилась голова, он вскарабкался на кресло.
- Привет, - махнул рукой, - под стол упал, не знаю, как получилось…
Он еле ворочал языком.
- Влад, помнишь девушку пришла ко мне после полуночи? Элей звали. Мы смеялись еще, ну?
- Какая еще Эля? Юля Ведьма ее звали, если бы не она, присел бы я лет на восемь. Мы в одном классе учились, потом разбежались по путягам. Летом восемьдесят шестого ее прихватили спецы во Дворце молодежи в компании футболистов из Бостона. Это она тогда сказала: - папа, ты ахуел? Это мои американские друзья! Ха! Говорили, что коты ей на совершеннолетие подарили ключи от трехкомнатной квартиры и девятку цвета рубин. Хуй знает. Зато я умел танцевать брейк данс!
Он закашлялся, снова прикурил и утонул в никотиновом тумане.
- ...У меня был черный плащ London Fog, мне его подарили знакомые коммерсанты. Они купили где-то несколько тонн секонд хенда, я помогал распаковывать импортные тряпки, брал стирать домой, со мной расплатились вещами. Ничего другого я и не просил, инфляция превратила наши деньги в фантики. Голубые сторублевки валялись в грязи у ларьков никому не нужные. Ха! Я решил, что в таком плаще можно все. Привязал изолентой к самодельному прикладу кусок трубы, что бы было похоже на обрез, и направился в ювелирный магазин на углу Большого и Ленина. Милиционер-то испугался, встал со своего стульчика, когда я вошел в своем супер плаще с поднятым воротником. Собственно, я не решил что делать, смотрел на золото и бриллианты, ценники радовали, посчитал, сколько шагов от дверей до самой дорогой витрины. Одному никак, нужен был сообщник. Рассказал знакомому дурачку, тот загорелся, обещал достать нерабочий «калашников», спизженный из кабинета НВП в какой-то путяге. Он носился вдоль ларьков, тыкал пальцем в бутылки Смирновской и экзотических ликеров и орал: - это я возьму и это! После дела, разумеется. Так-то у нас на двоих не было денег даже на бутылку пива. И вот, я встречаю Ведьму. Она ждала кого-то у зеркальных витрин «Тет-а-тет», в те годы очень приличное место. С улицы не пускали, столики только на заказ. Юля, увидев меня, вместо - привет, старый друг, засмеялась:
- Ты как пьяница семидесятых годов!
Сама-то она выглядела на все сто – замшевые ботфорты, золото, меха. Пообщаться не успели, подъехала иномарка, вылезла еще одна принцесса и двое кругломордых в лайковых куртках. Они все скрылись в зазеркалье авантажного кафетерия, а я побежал домой. Видел бы ты, какое убожество, плащ-то действительно, дурацкий, выше колена, плечи острые, так одевались негодяи в фильмах с Бельмондо. Вспомнил милиционера из ювелирного магазина, стало совсем тошно. В общем, завернул обрез в макинтош и выкинул на помойку...
Он опустил голову, подбородок уперся в грудную клетку. Сейчас уснет.
- Влад!
- Ты заебал меня так называть, какой я тебе Влад, ты с кем вообще?!
Он вытянул шею, незнакомое лицо повисло по ту сторону монитора, на удивление, интеллигентное, скорее больное, чем пьяное.
- А кто ты?
Буква «ы» у него растянулась в длинную «э». Он что-то заметил за моей спиной, настолько необычное, что глаза его округлились. Даже вытянулся еще ближе, будто выглядывал из окна на улицу. Связь прервалась. Я увидел тень на стене, черная голова касалась потолка, плечи раздвигали стены. Парализованный страхом я не мог пошевелиться, даже разомкнуть челюсти, что бы порвать очередным криком больное горло. Железные пальцы с двух сторон залезли мне в рот и глаза, что бы разорвать лицо пополам… Толчок в спину, кто-то выкинул меня в реальность…
Клавиши впились в щеку, компьютер выключен. Нет сил, думать, бояться, жалеть себя. Выпил еще полстакана и залез в кровать под одеяло.