Эдуард Жопов : Убийственный спорт

Двадцатилетний Матвей Кулаков – лучший бомбардир молдавского «Нистру» в 1955 году. Прорывной нападающий. Гений кожаного мяча. Он легко забивал за встречу до шести голов, а после обольщал неокрепшие сердца миловидных студенток строительного техникума.

Победитель районных соревнований. Кандидат в республиканскую сборную. Старостин восторженно кричал в телефонную трубку: звал на просмотр в «Спартак», обещал «Победу» с личным водителем.

- Стану великим. Пеле стану, - говорил Матвей в интервью «Советскому спорту».

В ноябре Кулакова вызвали в республиканский комитет партии. Начальник спорткомитета, седеющий дурак Лучиан Бэнэцяну тепло встретил юношу. Прихрамывая, Бэнэцяну подошел к Матвею, горящими отцовскими глазами посмотрел на загорелое, атлетическое тело футболиста, заманчиво облизнул свою шершавую дрожащую нижнюю губу, а затем подал таланту стакан с холодным чаем.

- Будешь играть за параолимпийскую сборную Молдовы, - сказал Лучиан.

- Как?! Я же здоров! - изумился Кулаков.

- Впереди турнир республик среди инвалидов. Наша сборная инвалидов нуждается в сильном нападающем. Предлагаю отрезать ступню. Пенсия, опять же, - невозмутимо отчеканил Бэнэцяну.

Матвей не мог поверить. Ему рассказывали, что обезумевший Бэнэцяну заставил трех подающих надежды молдавских спортсменов стать инвалидами, но то были слухи, страшилки для юных, чтобы не зазнавались и держали себя в форме. Но сказка оказалась пробивающей на пот страшной былью.

- А если откажусь? – спросил Кулаков.

- Девок с техникума снасильничал? Ну и вот. Ход делу дам. Сутки на раздумья. Ты нужен Молдове, - ответил спокойно Бэнэцяну.

Вечером Матвей пошел к своему другу – гребцу Валерке Чореску. Валера уже полгода выступал за сборную инвалидов республики, носил очки с толстыми линзами. Охват стекла – с указательный палец.

- Надо тебе технического спирту, - говорил Валера. – Но в меру. Чтоб не до конца ослеп. Как я. Лучше так, чем без ноги.

- Да вы с ума сошли, - ответил Матвей и с его юношеского мужественного лица скатилась скупая слеза. – Такое недопустимо. Надо жаловаться в Москву.

- Партия сильнее нас, - продолжал Чореску. – Пенсия, опять же. Выслуга. Потом в «тренера» пойдешь. Может даже в «Спартак» или хотя бы в ДК инвалидов зрения.

Матвей задумался. Он представил себя в красной футболке сборной СССР. Увидел сквозь дымку грядущей беды зеленый газон великого «Маракана». Переполненные трибуны. Самого Пеле увидел: маститый бразилец жал ему руку и белозубо улыбаясь душевно произносил: «Камрад».

- Давай спирт, - сказал Матвей.

Валерка, услышав похоронный голос друга, заплакал, но полез в шкафчик.

***
Следующим утром Кулаков сидел в кабинете Бэнэцяну. Начальник спорткомитета крутился сказочным ежом вокруг футболиста. Согласился. Ай, молодец. Закажем протез в Нижнем Тагиле. Титановый. Самый лучший в СССР.

- Смелый ты парень, Кулаков, - произнес Бэнэцяну и хлопнул юношу по крепкому плечу.

- Товарищ Бэнэцяну, я вам коньяк принес. В знак уважения…

***

Следующие восемь лет команда тюрьмы №9 города Кишинева выигрывала чемпионат республики по футболу среди заключенных. Кулакова ежегодно признавали лучшим игроком, награждали фарфоровой вазой и поощрениями от начальника тюрьмы.

Но лучшей наградой для осужденного за убийство партийного функционера стали письма от многочисленных молдавских молодых спортсменов.

«Мы их пишем рукой. Спасибо, Матвей», - прочитал футболист в одном из писем.

Над тюрьмой горел теплый небесный шар, который всем своим видом указывал на условно-досрочное освобождение...

Хабаровск, 1956 г.