Эдуард Жопов : Как Бабакин обманул небо

Радист торгового флота Бабакин проспал шифровку и судно несвоевременно вошло в порт Кейптауна. Бабакин же несвоевременно вошел в запой: по возвращению в Ленинград, радиста записали в береговые крысы — уволили за проступок.

Выпив с грустью да налегке полторашку осетинской борматухи, Бабакин погрузился в скоротечный сон, который прерывался отдаленными ударами грома, ропотом тревожного дождя. Дождь от сердца стелил по облупленному бабакинскому домишку, легко бил по жестяному подоконнику.

Вдруг сквозь сон Бабакин расслышал в дождевой тарабарщине морзянку:

-Лох! Пидр!

Изумился, поднялся, вновь прислушался.

-Да, ты! Лох! Пидр! - разобрал Бабакин в дождевой морзянке.

Радист откупорил бутылку «Пшеничной», жадно отпил, закусил сырком «Дружба», вновь прислушался.

-Лох! Пидр! Лох! Пидр! - не унимался дождь.

Раскинув умными мозгами, Бабакин закупорил берушами обросшие волосками уши, принялся поглощать водку...

***
Проснувшись утром, Бабакин похмельно приподнялся с тахты, посмотрел на запотевшее окно, за которым по-прежнему голосил дождь. В поте окна радист заметил отчетливые, ранее неизвестные ему разводы. Это были буквы, слова, словосочетания. Буква «О», косые палки «Х», буква «Л» почти терявшая завиток и уходящая в «П», и отчетливые «П», «И», «Д», «Р».

Бабакин удивился, но не стал рассуждать. Все и так было ясно.

Взяв ружье, он вышел во двор и выстрелил в угрюмое злое небо. Бах! Бах!

- Мужик, ты че?! Совсем уж?! - гаркнуло сквозь гром небо.

- Бог, это ты? - спросил Бабакин, а сам опустил ружье.

- Нет! Я — небо!

- Ну Бог?

- Небо я! Небо! - прокричало небо сквозь гром. - А ты...

- Не, стоп, - перебил Бабакин. - Знаю, что скажешь. Но почему? Я догадываюсь, но мне бы уточнить.

- Двадцать лет ходил по рейсам, а тогда уснул. Ну разве не...

- Не, момент, момент, - перебил радист. - Признаю: не прав. Мой «косяк». Но таких мук не потерплю. Не могу такое слышать от тебя.

- Что слышать? - крикнуло небо. - У тебя в ушах беруши. Ты ничего не слышишь.

Бабакин взялся за уши, нащупал мякоть берушей.

- За то, что стрелял в меня — вечно буду отбивать дождем унижения, - сказало злобно небо.

-Небо — ты лох, - ответил с улыбкой Бабакин и вошел в дом.

Небо грозило, оскорбляло Бабакина, а тот игнорировал назойливый небосвод. Радист открыл толстую газету объявлений, с жадностью всмотрелся в раздел «Вакансии».

***
Через месяц Бабакин работал радистом на полярной станции. Здесь дождя не было, а спать не хотелось. Небо же молчало. Лишь иногда обжигающий ветер подвывал в каморку «Пе-е-е-р-е-е-и-г-р-а-а-а-л-л-л».

Москва, 1999 г.