Санитар Федя : ПСИХОВАННЫЙ И ЗОЛОТО ИЛЬИЧА 1.

Все совпадения с реально живущими персонажами, фактами и явлениями намеренные. Все описываемые события, герои, названия отелей, торговых и автомобильных марок и прочих брендов не являются авторским вымыслом. Да и вся действительность имеет место быть не только в нашем воображении.
Глава первая
«Хамелеон»

Небольшой, ничем не примечательный с виду старинный двухэтажный особнячок, расположенный на окраине провинциального городка, смотрелся довольно нелепо на фоне современных высотных зданий. Бурые от времени кирпичные стены, дубовые мощные двери, выморенные дождями и непогодой, штучная китайская черепица, привезённая почти двести лет назад из Пекина местным промышленником, местами отвалившаяся штукатурка, - всё это наводило на грустные размышления, что в российской глубинке пока ещё сохранились прекрасные и добротные образцы эпохи расцвета купечества. Но натиск безликого западноевропейского зодчества из смеси стекла и бетона повсюду свидетельствовал, что век их недолог.
Рядом с входной дверью две таблички. Маленькая, потемневшая, поясняла, что в середине позапрошлого столетия здесь останавливался великий русский писатель Ф. М. Достоевский. Табличка размерами больше констатировала, что сейчас здесь находится отделение российского НИИ пластической хирургии, и то, что когда-то здесь останавливался автор «Идиота» не имеет сегодня ровно никакого значения. По периметру - забор, камеры наблюдения, на воротах будка с охраной, позади здания – вертолётная площадка. Вход строго по пропускам, с обязательной идентификацией, словно у хироманта на приёме, линий ладони.
В этом не было ничего удивительного, потому как посетители особняка люди сплошь знаменитые, гламурные, сказочно богатые, и не желающие афишировать своё пребывание в этом заведении.
Кроме стареющих звёзд эстрады, периодически покидающих столицу, чтобы инкогнито сделать себе подтяжку и разгладить морщины, что позволит ещё с десяток лет появляться на экранах телевизоров, улыбаясь фальшивой фарфоровой улыбкой, сюда стекались хозяева нефтяных скважин и сталелитейных заводов сделать себе липосакцию. Проще говоря, отсосать излишки жира с проблемных участков тела. У большинства людей, занятых бизнесом, времени на посещение тренажёрного зала не остаётся, да и для чего изнурять себя месяцами тренировками и диетой, когда за пару часов безо всяких лишних хлопот из обрюзгшего толстяка можно превратиться в стройного и рельефного, как древнегреческий пастух Эндимион, мачо.
Цвет мировой пластической хирургии, спрятавшийся от назойливых репортёров за стенами особняка, творил чудеса, достойные Создателя. Преступникам, разыскиваемым Интерполом и ФБР, здесь за несколько часов меняли не только внешность. Случалось, что злодей №1 в мировом масштабе, террорист, торговец оружием, контрабандист колумбийского кокаина и просто плохой парень, набедокуривший на всех континентах, вместе с новой простодушной рязанской физиономией получал стойкую тягу к оседлой жизни и дешёвой выпивке, а вместе с тем – отвращение к жизни прежней. Что в очередной раз подтверждало справедливость теории старины Ломборзо. Поселялся такой тип после операции в тихой деревеньке под Рязанью, где заводил семью, обзаводился хозяйством и лопал с новыми дружбанами палёную водку, ругая на чём свет стоит нашу власть, американскую глобализацию и будущую мизерную пенсию. И никто уже не мог узнать в этом безобидном матершинно-телогреечном существе бывшего плейбоя и легенду мирового зла.
Внутри больницы поражает идеальная чистота коридоров, интерьер отделан самыми первоклассными материалами. Поверх мраморного пола ковровые дорожки, огромные экзотические растения в глиняных горшках, в двух или трёх аквариумах хищно поблёскивают глазами и чешуёй кровожадные пираньи, - если пройти весь коридор, в конце упираешься в водопад, извергающийся из-под потолка как часть интерьера и, красиво подсвечиваемый, исчезавший среди декоративных глыб и валунов.
Аркадий шёл по пустынному коридору уверенным шагом человека, знающего себе цену. Плечи расправлены, грудь вперёд, серьёзный хмурый взгляд буравит и сокрушит всё на своём пути, - словно обладатель межконтинентального чемпионского пояса не спеша, под аплодисменты и рёв восхищённой толпы идёт по ковровой дорожке к рингу, где ждёт невозмутимый противник.
Вместо противника Аркадий видит суетливого старика возле аквариума с пираньями. И это странно, потому как обычно в коридоре праздношатающуюся личность не встретишь. Не тот контингент. Здесь люди ценят время и уединение, палаты оборудованы всем необходимым, что исключает надобность покидать её. Операции проходят на втором этаже, после них персонал привозит тебя в палату на каталке, все необходимые процедуры проводят прямо в палате, и единственное, что может заставить посетителя покинуть свою палату, это, пожалуй, любопытство.
Аркадий с интересом смотрит на старика, тот в свою очередь разглядывает его. Аркадий прикидывает, кем бы мог быть этот старик там, за пределами клиники: беглым олигархом, международным брачным аферистом или продюсером модной поп-группы, решившим при помощи скальпеля в опытной руке пластического хирурга сбросить десяток лет ради молоденькой любовницы? Как бы там ни было, сейчас это был один из пациентов. Пожилой человек в дорогущем адидасовском спортивном костюме серии Vintage.
Старик глядел с интересом, но в то же время настороженно – словно уличный кот на случайного прохожего, и как бы размышлявшего, чего от него ждать. То ли человек просто пройдёт мимо, то ли отвесит унизительный пинок, то ли попытается поймать, чтобы оттащить на живодёрню.
Аркадий, спокойно проходя мимо, вежливо кивнул, словно они были знакомы. Старик улыбнулся и поклонился в ответ.
- Сплошной контрафакт, - сказал он.
- Что, простите? – спросил Аркадий.
- Рыбы эти. Не видавшие никогда вод Амазонки и других рек, где обитают пираньи.
- Да, - подтвердил Аркадий. – Чудеса современной эволюции. В аквариуме родятся, в аквариуме всю свою жизнь и проведут. И так из поколения в поколение. Ничего удивительного.
- Я не о том, - сказал таинственный старик. – Я о другом. О чудесах прогресса. Это не пираньи.
- А кто же, по-вашему? – улыбнулся Аркадий. – Этот хищный рот и злые глаза с другими не спутаешь. Я не специалист, но уверяю: суньте в аквариум руку, и через десять минут от неё ничего не останется. Хотите проверить?
Аркадий не ожидал, что старик в два счёта закатает рукав своего дорогущего костюма по локоть, выставив на обозрение недорогие, но стильные спортивные часы марки Festina, а затем сунет руку в аквариум. И так он это быстро проделал, что Аркадий на секунду зажмурился, представляя, что сейчас откроет глаза и увидит живописно искромсанную острыми зубами плоть, воду, густо сдобренную кровью, и скривлённое от боли лицо старика. Но, когда открыл их, увидел, что старик улыбается, и держит в руке одну из пираний.
Потом старик поцеловал её прямо в оскаленную пасть и бросил обратно в аквариум со словами:
- Живи, генно-модифицированный продукт.
- Наверное, они не голодные, - заметил удивлённый Аркадий.
- Наверно, - весело подтвердил старик. Потом достал из кармана носовой платок и небрежно вытер руку вместе с часами. За часы можно было не беспокоиться. Швейцарская марка гарантировала водонепроницаемость на глубине до ста метров.
Сам Аркадий предпочитал стильные часы марки ULYSSE NARDIN в корпусе из 18-каратного золота.
Он взглянул на свои часы: ровно четырнадцать. И хотя ему хотелось продолжить разговор с этим забавным стариком, нужно было идти. На четырнадцать ноль-ноль запланирован приём у светила пластической хирургии, а опаздывать Аркадий не любил.
Аркадий или, как называли его ласково друзья Аркаша, поначалу был против этой затеи руководства поменять ему внешность, но затем под натиском генерала Горболепова уступил. Генерал аргументировал это тем, что последние акции Аркаши прибавили ему не только заслуг и регалий перед Родиной, но и врагов. А в прежнем облике он не просто уязвим, он беззащитен. Один из врагов - Верховный Жрец Ордена Золотого Скорпиона, глава тайной секты, орудующей в столице: кровавые мессы, таинственные подземелья, глубокая конспирация. Гуляли слухи один другого зловеще, но не было не только фактов, но и достоверной информации. Когда Аркадий стал «копать», охота началась на него самого.
И вот он здесь, в этом затерявшемся в провинциальном захолустье особнячке с первоклассными специалистами своего дела. Правда, перед этим была тщательно спланирована акция. Но неожиданно Аркадия стали «пасти» люди Жреца. Несколько дней подряд «хвост» водил его машину. И тогда, подстраиваясь под обстоятельства, был разработан новый сюжет. В машину Аркадия посадили человека, похожего на него и вдобавок загримированного так, что от оригинала не отличить, и всюду машину сопровождал не только «хвост», но и ещё одна неприметная машина из Управления. Грузовичок с заранее вдребезги разбитой «Audi А-5 bolid» внутри, цвет, номера – один в один. И нужно было лишь выбрать подходящий момент, когда на несколько минут «хвост» потеряет связь с машиной Аркадия. За городом на Рязанском направлении не без участия людей из Управления (вернее, секретного его подразделения Отдела Х, где Аркадий состоял в штате элитного агента, выполнявшего деликатную работу своего Правительства по всему миру) машину преследователей тормознули на посту якобы для проверки документов. У тех, кто был задействован в операции, было всего несколько минут на то, чтобы оторваться и, выбрав подходящий момент, быстро выгрузить из закрытого кузова грузовика разбитую «Audi» с «окровавленным» Аркадием за рулём. И они блестяще справились, на шоссе в тот момент не было ни одной машины, ни одного человека, а невредимую машину с двойником загнали в грузовичок. Нарисованные на асфальте следы «торможения» выглядели натурально и вели к сваленной световой опоре (маршрут разрабатывался тщательно, и опора была свалена заранее ночью грузовиком), в которую «Audi» якобы и врезалась, свалив её. Дымок из-под капота, осколки бампера, фар, лобового стекла по дороге, - всё выглядело правдоподобно. И парочка «случайных» свидетелей, которые, охая и матерясь, вертелись вокруг «Audi» и спорили, что нужно вызвать в первую очередь: «скорую» или милицию? Наконец, сошлись на том, что нужно вызвать и тех, и других, хотя сомневались, что молодому человеку за рулём потребуется помощь.
- Глушняк, точно говорю, - утверждал один, небритый, похожий на бомжа, живущего в канализационном колодце, или злостного неплательщика алиментов, перебивающегося случайными заработками. – Посмотри, сколько кровищи вытекло. Ведро! И зажало его как? Все кости переломаны, однозначно.
Аркадий, изображая «мертвеца», слышал весь разговор и думал, что, действительно специалисты из Управления, возможно, перестарались с кровью. Кровь молодого бычка, привезённую с загородного мясокомбината, так щедро плеснули Аркадию на грудь, ноги и вдобавок ещё налили в салон, что она, найдя дорогу, вытекала из машины и собиралась под ней в лужу.
Второй «свидетель», такой же доходяга, что и первый, не мог прийти в себя от «увиденного» и громко повторял в который раз:
- Скорость сумасшедшая! Я его сразу приметил, гнал, как на пожар! Ну, думаю, что-то будет, у меня на такие вещи нюх, - и высморкался выразительно, прочищая свой чувствительный нюх. – Однажды смотрю, дамочка идет. Дождь, лужи, а она перескакивает с камешка на камешек. Думаю, всё, упадет. Так и есть! Бултых, и села в лужу, в своих нарядах, сумка раскрылась и посреди лужи плавает…
- Ты что про дамочку, - перебил его первый. – По делу говори.
- Я и говорю, нюх у меня. Чувствую, что-то будет. Так и есть. Так влетел, что столб – херакс! Видали, что творится? Может, вытащить его? Вдруг ещё жив?
- Разве вытащить самим? Спасатели на это есть. Ножницы у них, инструмент. Не справился с управлением, гнал под двести, а тут вдобавок – поворот, и знак «сорок».
Начали собираться зеваки. Останавливались машины, и Аркадий, продолжая играть роль «мертвеца», не видел, как неподалёку остановился BMW с затемнёнными стёклами и из него вышел человек. Человека Аркадий тоже не видел, но интуитивно чувствовал, как человек приближается, слушает зевак, смотрит, анализирует. Это был сигнал опасности, враждебные флюиды, которые Аркадий научился чувствовать очень тонко, что и помогало ему много раз избежать верной смерти, но сейчас не нужно было действовать, опережая в смертельной схватке врага, сейчас просто нужно было затаить дыхание и не шевелиться, изображая как можно натуральнее жертву автокатастрофы.
Приехали спасатели, электрическими ножницами разрезали стойки, выдрали раскурочённую дверь, передали тело врачам подъехавшей «скорой». Врач, внештатный сотрудник Управления, поколдовал над телом Аркадия, шепнув на ухо: «Всё отлично, брат, очень всё натурально выглядит», а потом вышел из машины перекурить, сообщив любопытствующим зевакам, что помочь парню ничем нельзя. Так Аркадий «умер», а подъехавшие следом корреспонденты зафиксировали и запротоколировали его смерть вспышками «Кэнонов».
В Управлении те, кто был задействован в операции, в успехе тоже не сомневались, и после операции отметили дело бутылкой шампанского Salon le Mesnil от Bland de Bland, но Аркадий, выпив вместе со всеми половину фужера, сомневался, что всё прошло удачно. Хотя и не видел, как тот человек из чёрного BMW, стоя возле искорёженной «Audi», как бы нечаянно уронил носовой платок, упавший прямо в лужу крови.
Потом человек поднял платок, спрятал в карман и быстрым шагом направился к своей «бэхе», покидая место «аварии».
Инсценировав гибель Аркадия, вторым и финальным этапом сценария было кардинально изменить его внешность. Криминальные новости уже вовсю растрезвонили о гибели тридцатилетнего молодого человека, не справившегося с управлением спортивной «аудюхи», были и жуткие фотографии с места трагедии – окровавленное тело вытаскивают из искорёженной машины, - и теперь оставалось подтвердить его гибель действительным исчезновением человека с внешностью Аркадия Филина. В канцелярии городского морга можно было найти запись в журнале о вскрытии, где в графе «причина смерти» указывалось: многочисленные переломы и повреждения внутренних органов, несовместимые с жизнью, в результате ДТП. И датировано днём «аварии», всё как положено.
Как ни упорствовал Аркадий, какие ни приводил доводы, чтобы оставить прежнее лицо, уступить начальству всё же пришлось. И вот он здесь. Главный врач этой клиники, затерявшейся в провинции и известной в узких кругах, был связан раньше с Управлением, и Горболепов посоветовал Аркадию во всём ему доверять.
Аркадий, поднимаясь на второй этаж, встретил на лестнице очень симпатичную медсестру, с пышными, как у персонажа диснеевского мультика, формами. Короткий халат открывал на всеобщее обозрение стройные сильные ноги. На небольшом подносе она несла какие-то мензурки, пузырьки с лекарствами, - поравнявшись с Аркадием, она улыбнулась ему, глядя прямо в глаза, а в следующую секунду поднос и мензурки с пузырьками полетели на пол.
Аркадий посетовал на себя, что не смог вовремя подхватить поднос, но он был заворожён красотой девицы, в бездну зелёных глаз он угодил, как в полынью, а сексуальная энергия, исходящая от неё, ввела его в ступор. И только секунду спустя, очнувшись, Аркадий принялся помогать ей собирать рассыпанные по полу пузырьки.
- Какая я, - огорчённо произнесла девушка.
- И какая? – спросил Аркадий.
- Нерасторопная. Извините.
- Вам не за что извиняться. Вы здесь работаете? – поинтересовался Аркадий, подивившись про себя своему вопросу. Здесь? Где же ещё?!
- Да, а вы новенький?
- Вчера поступил.
- Извините, но…
За последним пузырьком они протянули руки одновременно. Аркадий почувствовал, как быстро забилось его сердце от этого прикосновения. Такого с ним давненько не случалось.
- Извините, - повторила девушка мягко, и их глаза снова встретились, - но нам не разрешается разговаривать с пациентами.
- Да? - как бы удивился Аркадий. - И как же вы тогда с пациентами общаетесь? Отстукиваете друг другу послания морзянкой? Или пишете записки?
- Я не то имела в виду. Нам разрешается говорить исключительно в сфере своих профессиональных обязанностей. Если вы попросите меня что-либо сделать для вас, для меня это будет законом, но спрашивать о том, что вы новенький, я просто не имела права. Простите.
- И вы сделаете всё, что я попрошу?
Девушка внимательно посмотрела на Аркадия и, очаровательно улыбнувшись, ответила:
- Только то, что входит в мои прямые обязанности.
Аркадий с сожалением проводил взглядом стройную фигуру и подумал, что действительно клиника придерживается своего неизменного правила не только преображать качественно человеческую внешность, но и держать всё это в строжайшей тайне. Общение персонала с пациентами сводится к минимуму, и каждому новоприбывшему присваивается взамен имени (чаще всего и без того вымышленному) порядковый номер. Аркадий при поступлении получил «245», что вызвало у него усмешку – вспомнил старую песню Гарика Кричевского, вернее, слова из неё: «Мой номер двести сорок пять, на телогреечке печать! А раньше жил я на Таганке, учил босоту воровать!»
Впрочем, слова эти к Аркадию не имели никакого отношения. Он никогда даже из любопытства не примерял телогрейку, зато с уверенностью лорда часто и ловко во время заграничных командировок нацеплял смокинг. Он не воровал сам и тем более не учил воровать уличную босоту. Его профессией было бороться со злом в мировом масштабе, террористы и жестокие убийцы были его мишенью, и неважно, каким путём он вершил правосудие, главное – чтобы оно восторжествовало, и злодей получил по заслугам.
Например, взять такой момент. Организатор серии взрывов в российских психиатрических лечебницах, тюрьмах для содержащихся пожизненно и двух лепрозориях, террорист и убийца, набезобразничав на Родине, смотался в Лондон и попал под защиту великобританской юриспруденции и многочисленных Организаций По Защите Прав Бедных и Несчастных Негодяев. Он спокойно прогуливался по Пикадилли, давал многочисленные и пространные интервью о российском беспределе. И притом безбедно существовал на деньги, в России наворованные, и пытался из Лондона вести экстремистскую деятельность на русской земле. Человек, признанный у себя дома преступником номер один, получает в Великобритании статус многострадального и непримиримого оппозиционера.
Что прикажете в таком случае делать? Судиться да рядиться с королевскими прокурорами и монаршими особами, которые в силу своих заоблачных амбиций и пренебрежительного отношения к российской власти, да и вообще к России, объявляют отъявленного террориста политическим изгнанником и берут под свою защиту? Или, может, русские в ответ на хитросплетения всей этой прогнившей насквозь Королевской Системы должны послать танки с самолётами, чтобы силой захватить преступника и доставить на Родину, где его ждёт суд?
Нет, наше правительство поступает мудро и тонко, как поступило бы, например, то же великобританское. Никаких танков, никаких самолётов, никакого международного скандала.
Всё дело в том, что приговор на государственном уровне уже вынесен, и остаётся лишь привести его в исполнение. Где, как, каким способом – это по сути неважно, на то есть Отдел Х и его элитный агент Аркадий Филин.
Что же касается того осевшего в Лондоне организатора взрывов в тюрьмах, психиатрических лечебницах и двух лепрозориях, он отправился вскоре на небеса. Раздавая направо и налево скандальные интервью, он вдохнул из одного из микрофонов глоток прозрачного газа без цвета и запаха. Через пару часов Аркадий с чувством исполненного долга сидел в лайнере, покидающем аэропорт Хитроу, а изгнанник давал интервью уже в другом месте, улыбался и весело шутил, что пока он под защитой Королевской семьи, ему никакие русские не страшны. Аркадий беззаботно спускался по трапу уже в Шереметьево, когда человеку в Лондоне вдруг сделалось плохо, и он, раздирая на себе галстук вместе с воротом белоснежной рубашки, повалился на пол дорогого ресторана. И вскоре скончался в страшных муках в частной лондонской клинике. Так свершилось очередное правосудие, а в графе «причина смерти» консилиум из медицинских светил и патологоанатомов поставил прочерк. Как свидетельство о безупречно проделанной работе.
В Лондоне скрипят от злости зубами, но предъявить русским нечего. Наш же Президент потирает довольно руки, и на провокационные вопросы журналистов и правозащитников невинно отвечает: «Если один из негодяев, укрывшихся в вашей стране, вдруг отдаёт неизвестно по какой причине Богу душу, мы-то тут при чём?» Возмездие свершилось, правила политкорректности соблюдены. Всё именно так, как и должно быть в большой политике. И все будут знать, что русские – это не только медвежья неуклюжая сила, но и лисья хитрость.
Вот и кабинет главврача. Аркадий постучал в дверь и, услышав: «Да-да, входите», - вошёл и закрыл за собой дверь.
Семён Маркович сидел в кожаном кресле за столом. Когда Аркадий вошёл и сел в кресло напротив, Семён Маркович подошёл к двери с заговорщицким видом на цыпочках и закрыл её изнутри на ключ. Прислонив к двери ухо, постоял так несколько секунд, а затем вернулся на своё место.
Аркадий улыбнулся, подумав, что главный или сохранил задатки бывшего провинциального чекиста (когда-то он действительно служил в Органах), или просто решил поиграть в шпионов.
- Чёрт бы побрал всю эту демократию, - произнёс вполголоса Семён Маркович. – Раньше подобное учреждение было бы под полным контролем Органов, а что теперь? Теперь, скажу вам, бардак! Сам хожу и оглядываюсь. И не секрет, что последнему гаду бывает помогаем перевоплотиться и избежать правосудия. И гарантируем вдобавок полное таинство, как на исповеди. Никуда не денешься, всё поставлено на коммерческую основу! Всё решают деньги, бабло, хрусты! И меня это искренне возмущает и нервирует, уж поверьте на слово!
- Я верю, - спокойно ответил Аркадий и подумал, что если снять с Семёна Марковича белый халат и надеть на него грязную спецовку с газовым ключом в кармане, вполне мог получиться забулдыга-сантехник из домоуправления. Трёхдневная щетина, помятое лицо и мешки под глазами выдавали любителя выпить, и на пластического хирурга от Бога он мало походил. Впрочем, внешность бывает обманчива, а что касается мешков под глазами и помятого лица, всё это легко исправить именно в этих стенах. Но, видно, поговорка насчёт «сапожника, который всегда без сапог» распространяется и на другие профессии.
- С Сергеем Леонидовичем Горболеповым мы когда-то начинали, вместе закончили Академию, немного вместе работали, а потом пути разошлись. Он остался верен присяге, дослужился до генерала и возглавляет самый секретный Отдел Управления. А я понял, что моё призвание – исправлять дефекты, допущенные природой. Делать людей красивыми, делать людей другими. Иногда дух захватывает от проделанной работы. Чувствуешь себя ровней Всевышнему, серьёзно. Бывает, из какой-нибудь кривоногой уродины с плоской грудью слепишь сногсшибательную голубоглазую блондинку с бюстом третьего размера, и, любуясь на неё, самодовольно думаешь: здорово было бы панибратски обнять Создателя и нахально ему заявить: «И кто говорил, что не получилось? Просто один из нас не филонил во время работы. Поспорим, брат, кто круче?»
Аркадий хотел было пошутить, спросив, не из подобной ли уродины слеплена повстречавшаяся ему на лестнице медсестра, но, передумав, промолчал.
Семён Маркович, завершив это отступление, наконец-то перешёл к делу.
- Молодой человек, - он в силу специфики своей работы приобрёл привычку не называть клиента по имени, - у меня для вас хорошая новость. Конечно, хотелось бы сказать, как в анекдоте: у меня для вас две новости – хорошая и плохая. Но, к сожалению, новость всего одна. Правда, хорошая.
- И какая? – внутренне напрягшись, спросил Аркадий. Он давно привык только к плохим новостям, и в то, что новость хорошая, не очень-то верилось. Что там ещё придумали для него в Управлении? Вставить жабры? Поменять пол?
- Мы не будем менять вам лицо.
- Не понял, - медленно произнёс Аркадий.
- Мы не будем менять вам лицо, - так же медленно повторил Семён Маркович.
- То есть как? Откуда такая информация?
- Сергей Леонидович, - кратко пояснил Семён Маркович, кивнув на невзрачный телефонный аппарат на своём столе. – Мы недавно закончили разговаривать. Не беспокойтесь, спецсвязь, частота не прослушивается. Это вам не обычный мобильник.
- И что, Сергей Леонидович велел вернуться в столицу? – Аркадий с удивлением, но констатировал, что, невзирая на хорошую новость, в своём голосе он слышит нотки разочарования. Это значит, ему нужно будет покинуть клинику. А это, честно говоря, после встречи на лестнице с зеленоглазой красавицей в его планы не входило.
- Я не сказал, что Сергей Леонидович приказал вернуться. Я сказал, что мы не будем менять вам лицо. Это не одно и то же.
«Ну и нудный тип», - подумал почему-то Аркадий с раздражением, а вслух сухо спросил:
- И каковы были дальнейшие распоряжения генерала Горболепова?
Семён Маркович уловил ироничные нотки в сухом тоне, и дружелюбно произнёс:
- Вы останетесь в клинике, но Сергею Леонидовичу вместо того, чтобы классическим и банальным способом изменить вам лицо, я предложил новейшую методику, разработанную в этих стенах и не имеющую мировых аналогов. Он дал добро.
- Погодите-погодите, - перебил его Аркадий. – Какая методика, какое добро? Я-то вообще, выходит, не имею к своему телу никакого отношения? Меня кто-нибудь спросил? Я что, кролик подопытный?
- Не беспокойтесь, всё протестировано, испытания прошли успешно. Повода для беспокойства нет совершенно. Совершенно уникальная методика, уверяю.
Аркадий, не столько успокоенный, сколько взвинченный вдохновенным и проникновенным тоном Семёна Марковича, неожиданно сказал:
- Я хочу поговорить с Сергеем Леонидовичем.
Семён Маркович неожиданно улыбнулся и понимающе сказал:
- Я всё понимаю, конечно.
И, потыкав пальцем в кнопки на телефонном аппарате, сказал в трубку:
- Соедините с генералом Горболеповым, пожалуйста! – и для чего-то добавил: - Скальпель!
Потом передал трубку Аркадию. Несколько секунд из трубки ничего не доносилось, затем что-то щёлкнуло, и Аркадий услышал знакомый спокойный баритон:
- Добрый день, номер «245».
«К чему эти заморочки, - подумалось Аркадию, - если эта спецсвязь действительно не прослушивается?» Но генерал соблюдал конспирацию даже там, где этого не требовалось, и глупо было бы порицать его за это. Успех всей операции зависел от мелочей, и обидно было бы провалить её из-за пары слов, необдуманно сказанных в телефонном разговоре.
- Добрый день, - вежливо ответил Аркадий.
- Я знал, что ты позвонишь. И предугадываю все твои вопросы. Скажу тебе одно: всё уже решено. Человеку, который рядом с тобой, можно доверять. Следуй инструкции. Я позвоню сам.
В трубке снова щёлкнуло, голос пропал. Аркадий ещё секунду прижимал трубку к уху, но было ясно, что разговор окончен.
Аркадий положил трубку и спокойным уверенным голосом сказал Семёну Марковичу:
- Рассказывайте. Я вас внимательно слушаю.
- Понимаю, вам нужно было убедиться лично, потому как генерал Горболепов непосредственный ваш начальник, и без его подтверждения и…
- Я весь внимание, - Аркадий говорил строго, можно даже сказать – жёстко. Иначе и быть не могло, так как на кону стояла не только его внешность, но и, возможно, жизнь. Шутка ли – испытать на себе какую-то новейшую методику пластической хирургии.
- Да, действительно, простите. Называется разработка «Хамелеон». Возможно, название вызывает у вас какие-то ассоциации?
- Только одну. Так и видится сидящий на ветке ящер, меняющий в зависимости от настроения цвет шкуры и длинным языком слизывающий букашек.
Семён Маркович радостно потёр руки:
- Эта способность хамелеона менять свой цвет, а потом возвращать прежний и лежит в основе разработки. Всё гениальное, как говорится, просто, нужно лишь подсмотреть и подобрать. Вокруг нас неиссякаемый источник для открытий и самых невероятных изобретений. Ньютон однажды заявил: «Теорий не измышляю». И понимать это надо так: теории физики придуманы не мною, я просто подсмотрел у природы. Простой пример. Леонардо да Винчи проследил однажды падавший с дерева лист, и придумал парашют. Другой пример. Недавно ученые создали самый современный клей, способный склеивать даже тефлон, а позаимствовали идею у морских моллюсков. В настоящее время в одном нашем НИИ ведутся разработки, связанные со способностью некоторых животных регенерировать утраченные конечности. И положительные сдвиги имеются! Знаете ли, молодой человек, что это означает? Революцию! Переворот в нашем сознании и науке! Допустим, в автокатастрофе человек потерял ногу, так он и не расстраивается. Потому как в любой поликлинике ему дадут пилюльку, и через пару часов у него отрастёт новая нога!
- Хорошо, - осторожно сказал Аркадий. – Какое это всё имеет отношение ко мне?
- Да, гм, извините… Отвлёкся. Так вот, что касается лично вас. И Сергею Леонидовичу и вам хочу предложить новейшую и передовую разработку, и…
«И не имеющую аналогов в мире, и т. д. и т. п., - так и хотелось ехидно добавить Аркадию. – Когда-нибудь перейдём к делу или нет?»
Словно прочитав мысли Аркадия, Семён Маркович сказал:
- Суть состоит вот в чём. Ваше лицо останется прежним, но в силу специфики вашей… гм, деятельности, вы сможете преображаться по мере надобности до неузнаваемости.
- Как хамелеон?
- В общем, да. В одну минуту вы сможете превратиться в блондина или яркого шатена, а кроме того…
- Ну, это не сложно, - хмыкнул Аркадий. – Перекрасить волосы – это и есть суть вашего изобретения?
Семёна Марковича, казалось, рассердил скепсис Аркадия.
- Нет, это не суть, - строго произнёс он. – Суть в том, что за пару минут ваше лицо изменится таким кардинальным образом, что вас Сергей Леонидович не сможет узнать, не то что враг. Да что Сергей Леонидович! Мать родная не признает!
- Я сирота, - тихо сказал Аркадий, но Семён Маркович его не услышал.
- Вот вы – симпатичный молодой человек, брюнет, - продолжил он. – У вас правильные и мужественные черты лица, прямой нос, волевой подбородок, но стоит вам принять пилюльку, как ваше лицо превратиться в обрюзгшую физиономию с двойным подбородком, глубокие морщины избороздят ваше лицо, поменяется цвет глаз, а волосы станут пепельными. В два счёта вы постареете лет на тридцать! – торжествующе закончил Семён Маркович.
- И это и есть ваша «не имеющая аналогов» разработка? – снова ехидно спросил Аркаша. – Через тридцать лет я и без неё постарею.
- Да, но уже навсегда. А здесь – всего на несколько часов. Когда действие пилюли прекратится, ваше лицо примет прежний облик. И необязательно, чтобы вы становились стариком. Реально превратиться и в восемнадцатилетнего юнца с огненной шевелюрой. Или, - и тут Семён Маркович как-то пошленько подмигнул Аркадию, - в сексапильную девицу с губами, как у Анжелины Джоли.
- Юнец – ещё туда-сюда, а на девицу я категорически не согласен.
- Да не переживайте вы, - улыбнулся Семён Маркович, - ваше тело останется в любом случае прежним. А лицо – это для конспирации. И я же говорю, это не навсегда, через пару часов от губ и выразительных глаз не останется и следа.
- То есть вы хотите сказать, что, приняв пилюлю, я на несколько часов изменю своё лицо, а тело и всё остальное останется прежним?
- Совершенно верно.
- Здорово, - сказал Аркадий, наконец-то став проявлять интерес к изобретению.
- У вас будут пилюли трёх цветов: синие, красные, оранжевые. Принимаете оранжевую – и вы юнец с рыжей шевелюрой. Принимаете красную – вы седовласый старик. Принимаете голу… то есть синюю – и вы голубоглазая брюнетка-секси. Но перед этим желательно побриться.
- И потом я действительно приму прежний облик?
- Безо всяких для вас последствий. Никаких противопоказаний и побочных эффектов.
- И что же это за волшебные пилюли? Можно их испробовать?
- Пилюли пробовать рано. Для начала придётся провести сложное хирургическое вмешательство, в результате которого в мышцы вашего лица будет имплантировано около тысячи специальных полимеров.
- Операция? – разочарованно протянул Аркадий. – Я-то думал: принял волшебную пилюльку – и порядок.
- Не беспокойтесь, на лице не останется ни одного шрама. Но без этих имплантатов пилюли просто не подействуют, потому как сама пилюля будет служить лишь катализатором. Представляете, что такое катализатор?
- Смутно, - сказал Аркадий.
- Катализаторы – это вещества, которые во время химических процессов не изменяются, но сам химический процесс они ускоряют в сотни тысяч раз. А полимеры под воздействием катализатора будут сжиматься и растягиваться, изменяя структуру вашего лица, и вырабатывать необходимые компоненты для того, чтобы изменить цвет глаз и волос. Когда действие катализатора заканчивается и полимеры приходят в норму, возвращается своё настоящее лицо. Всё очень просто, хотя за кажущейся простотой стоит серьёзная научная работа. Вот в принципе и всё. Действие пилюли что-то около двух часов. Затем, при необходимости, принимаешь новую.
- И сколько времени мне придётся провести в бинтах?
- Буквально пару часов после операции. Благодаря инъекции специального раствора заживление микроран происходит очень быстро.
Семён Маркович взглянул на часы, как бы давая понять, что разговор окончен. Он своё дело сделал, посвятил пациента из Отдела Х в детали операции, хотя мог бы этого и не делать. Наверху всё решили и без Аркадия.
Аркадий взглянул на свои ULISSE NARDIN и спросил:
- И когда операция?
- Завтра в восемь утра.