Петро Залупа : Последний раз мы трахались у моря…

Последний раз мы трахались у моря,
Тогда мне было семьдесят один,
Я помню имя ласковое — Боря,
Он отдыхал в Левадии один

И я там оказалась не случайно
(Путёвка от любимых сыновей)
Мы с ним встречались вечерами, тайно,
Под сенью кипарисовых алей

Он был нежадный и вполне приличный,
Носил пиджак и вишенку в петле,
Скажу, как есть, хоть это не этично:
Я отдалась Борису на земле

С годами, говорят, к землице клонит
Так, видимо, случилось и со мной
Он утверждал, что первый раз в гондоне
Зажег вот так с бабулькой озорной

Да, варикоз, да, геморрой, морщины,
Да, бугровой, простите, целлюлит,
Но был Борис мой образцом мужчины —
Мужчины у которого стоит!

Он был горяч, как жеребец Рамзана,
Он бил копытом, брызгая слюной,
Хрипел на ухо: милая, Роксана,
Бросай Тамбов поехали со мной!

Он жил в краю далеком, там где ели
До горизонта вышили узор,
Мы с ним гуляли, отдыхали, пели,
Нас вдохновлял рубиновый кагор

Я понимала — песня моя спета,
Последний, так сказать, звучит куплет
Я и ним познала таинство минета
И мне, впервой, понравился минет

На берегу, когда волна и ветер
Во тьме слагали музыку свою,
Меня терзали мысли о минете,
И я мечтала сдохнуть на хую!

А дальше — больше… Позабыв про путы
Семейных уз и всякой ерунды,
Нас увлекли амурные маршруты
Доступные для хуя и пизды,

И не смотря на боли в пояснице,
Стенокардию, прочие дела
Давала так, что может только сниться!
…По всякому давала, как могла.

Но всё, увы, кончается, и эта
Короткая, как жизнь у мотылька,
История погасла, как комета,
Оставив шрам на сердце на века

Сейчас, когда мне восемьдесят девять
И между ног иссохший «пельмень»
Как в юности хочу ходить «налево»,
Хочу красивых в жизни перемен:

Хочу любви, и страсти, и порока,
Давать туда, куда захочет он…
Ну, что ты смотришь глупая сорока,
Облюбовав мой старенький балкон?!

Завидую тебе, что ты свободна,
Растрепанна, бесстыже молода,
И можешь дать, пока, кому угодно,
И не болит, под перьями, манда…

Как тяжело всё время жить в разлуке,
Топлю её в бутылке коньяка
И песен наших задушевных звуки
Доносятся порой издалека