Санитар Федя : ПСИХОВАННЫЙ И ЗОЛОТО ИЛЬИЧА 19.

Глава девятнадцатая
В аэропорту

Эмоциональные итальянцы, напряжённые китайцы, любознательные японцы, слегка заторможенные и с неизменной, где это разрешено, бутылкой пива в руке немцы и, конечно же, тупые американцы, - обычная интернациональная составляющая любого аэропорта. В том числе «Шереметьево 2», пропускающего через себя ежегодно около 10 миллионов человек. Тысячи людей ежедневно. Кто-то улетает, кто-то прилетел. Прилично и адекватно выглядит на фоне всей этой разношерстной братии человек русский, но, правда, до тех пор, пока не переберет с горячительными напитками. Тогда уж ему непременно нужно набить морду немцу, «порулить» огромным «Боингом» или просто выйти посреди Атлантики.
Кого практически нельзя встретить в аэропорту, так это англичан, потому как за несколько столетий колониальных войн у них начисто отрафировалась тяга к путешествиям, и мотаются они по континентам чаще всего по делам служебным и командировкам. В отличие от, например, тех же японцев, тратящих отпуск исключительно на то, чтобы запечатлеть себя на фоне Венеры Милосской (сзади обязательно спрячется кто-то из датых русских туристов и, дурачась, будет приставлять к скульптуре свои лохматые, в татуировках руки), или Эйфелевой башни, похожей на железную ногу высоковольтной линии электропередач.
Неизменное музыкальное сопровождение. Песня А. Барыкина. «…Аэропорт, стою у трапа самолёта. Аэропорт, по мне скучает высота. Аэропорт, гляди, меня встречает кто-то на том конце воздушного мостаааа…» своеобразным гимном звучит в каждом уголке аэропорта, вызывая приятную ностальгию у наших граждан по застойным временам, когда вместо сумки «Tod`s», и дорогущего кожаного чемодана марки Tortilla в дорогу неизменно брали сумку с надписью «Динамо». Ну и там ручку и кроссворд, по желанию.
Аркадий показывает секьюрети удостоверение, и тот изучает внимательно, долго смотрит на фотографию, сравнивая, а затем подчёркнуто уважительно удостоверение возвращает и впускает Аркадия.
И он сразу же видит её.
Она, Эллочка, красивой походкой идёт, помахивая дорожной сумкой, марку которой Аркадий на расстоянии не может определить. На ней вместо белого халатика элегантный серый кардиган, он расстёгнут, и при каждом шаге видны стройные ноги и короткая юбка ярко-красного цвета.
Объявили посадку. Рейс 265, Москва – Цюрих, от которого 200 километров до горнолыжного курорта Санта Мориц. Всё сходится. Ведь наша красавица направляется именно туда, где каждый второй турист – миллиардер и где 320 дней в году весело светит солнце?..
Но Эллочка почему-то не спешит. Прогуливаясь, идёт мимо рослых, выросших на пивных дрожжах, немцев, мимо гамбургероподобных американцев, мимо тихо и быстро щебечущих вьетнамцев, мимо… двери в дамскую комнату, куда Аркадий, незаметно подойдя к девушке, затаскивает её, ничего не успевшую сообразить. В комнате никого. В зеркале Аркадий видит своё отражение, отражение Эллочки и её дорожной сумки. Конечно, «Tod`s».
- Привет, дорогая, - говорит почти ласково. – Давно не виделись.
В её глазах испуг.
- Ты? – наконец выдавливает из себя. – Здесь?
- А ты думала, я на небесах? Помнишь, что я тебе нагадал? Детишки, заботливый муж. Я ошибся. Ничего этого не будет.
- А шампанское? – нерешительно пытается она шутку поддержать. – Помнишь, ты обещал Rose от Dom Perignon? Ещё обещал свидание, страсть, помнишь? Дамская комната – самое подходящее для этого место…
- Да, именно… Шампанское Rose от Dom Perignon. Как я сразу не догадался! Любимый напиток состоятельных дамочек и клубных тусовщиц, но никак не хорошеньких медсестрёнок. Сейчас я буду задавать тебе вопросы, ты будешь отвечать. Понятно?
Аркадий спрашивает это тоном, от которого Эллочка теряет дар речи и находится только согласно кивнуть головой.
- Так. Первое. Ты работаешь на Жреца? – спрашивает, хотя и сам знает ответ.
- Да, - тихо говорит Эллочка, понимая, что выкручиваться и ломать комедию не имеет смысла.
- Убийство Петра Ильича – твоих рук дело?
- Да.
- Жрец просил выяснить, где золото, а когда тебе это не удалось, ты отравила его, так?
- Да.
- И меня хотела отравить?
- Да.
- Бедные рыбки, - вспомнил Аркадий, псевдопираний, плавающих в аквариуме кверху брюхом.
Он смотрел в красивые зелёные глаза, и думал, что когда-то смог в них потонуть, провалившись, как в полынью. Теперь это были просто глаза врага. Ещё Аркадий, включив обоняние, пытался понять, исходит ли от зеленоглазой красавицы дурманящий аромат её духов. Нет, не исходил. Аркадию не хотелось в деревню, не хотелось домашнего уюта, не хотелось козочку и курочек…
Аркадий понимал, сейчас начнётся обычная в таких случаях душеспасительная исповедь о том, как её, глупую девчонку, заманили в сети Ордена, как шантажом и угрозами её заставили работать на Жреца. Не желая слушать эту болтовню, Аркадий сказал:
- Ещё вопрос…
Аркадий не понял, как она это проделала, одним движением, словно собиралась поправить локон шикарных своих волос или помаду размазавшуюся, поднесла руку к лицу, а в следующую секунду на пол полетели осколки ампулы с изображением Золотого Скорпиона. Задавать дальнейшие вопросы не имело смысла. А они были. Куда она направлялась, если посадку на Цюрих объявили, а она не спешила? Вопросы о Жреце, и самый главный: где золото?..
- Прости, - прошептала она. – Страсть, встреча с незнакомцем. Ты был прав…
Он помог ей тихо опуститься на пол, и из расстёгнутого ворота блузки, как когда-то в клинике, в его сторону бросился скорпион, приготовивший жало. Удержала тонкая золотая цепочка… А вот нить, ведущая к золотой тайне, неожиданно оборвалась.
Из холодеющей руки Аркадий взял билет. И это был рейс не в Цюрих, а в Стокгольм. И ещё была бумажка с надписью: «Броммель, Ifa».
Аркадий незаметно вышел из дамской комнаты, и вытащил из кармана тренькнувший мобильник.
- Аркаш, - раздался в трубке голос Горболепова, - тут такое дело. Только что получено сообщение, что Клозетный Герцог мёртв.
- Как мёртв?
- Его выкрали ночью из его особняка, охрану перебили. Нашли в лесопосадках. Сперва, видимо, пытали, а потом кончили…
Аркадий отключился, и следом снова звонок. Незнакомый номер.
- Да!
- Алло! Сева! Это я, отец Илия!
Аркадий пытается вспомнить, давал ли ему свой номер, неизменный, хотя телефоны периодически теряет, оставляет в такси и ресторанах, что, впрочем, благодаря Хакеру-квакеру безопасно – в чужих руках происходит самовозгорание телефона и последующее самоуничтожение всех данных. Аркадий много раз пытался представить себе, как это происходит. Человек находит приличный мобильник, и первым делом, естественно, пытается раскодировать и залезть в контакты, чтобы найти хозяина, или выключить и выбросить Сим-карту, чтобы не дай Бог не позвонил хозяин. В любом случае должно выглядеть прикольно, когда вместо мелодии раздаётся шипение и треск, а затем языки пламени лижут ласково телефон и держащие его пальцы.
- Да, слушаю, святой отец! – говорит Аркадий, и думает, не очередное ли фейерверк-шоу священник решил устроить в мрачных подземельях.
- Сева, это я, отец Илия!
- Да-да, отец, я узнал вас. Говорите.
- В общем, такая история. Помните, когда мы были на той вакханалии? Там ещё Жрец говорил о светопреставлении, так вот сегодня оно начинается. И, думаю, сегодня самый подходящий момент разделаться со Жрецом и его Орденом. Мы развенчаем миф об этом Скорпионе, раскроем людям правду, и он утеряет былую силу и мощь, я просто уверен в этом. Так как, вы со мной?
Аркадий подумал, а может, священник прав? С этим Орденом и его Жрецом давно пора кончать. Может, сегодня действительно самый подходящий момент? Клозетный Герцог, Эллочка… Неизвестно, кто будет следующим. Он, Аркадий? Самая лучшая защита – нападение, и, может, напасть лучше всего именно сегодня?..
- Да, отец, я с тобой, - сказал Аркадий твёрдо. – Куда мне подъехать?
Отец Илия назвал адрес.
Аркадий уверенной походкой, не оглядываясь, покинул здание аэропорта.